Жизнь не «после Чернобыля». Жизнь «с Чернобылем»

— Почему именно немецкий язык?

— Потому что именно Германия одной из первых и острее всех откликнулась на нашу чернобыльскую беду. По всему миру активно действовало свыше шестисот чернобыльских инициатив. Около половины из них приходилось на Германию.

В 1992 году они объединились во всегерманскую ассоциацию, которую возглавил чудесный человек, в прошлом пастор Буркхардт Хомаер.

Некоторые люди, кстати, работают в этом направлении и сейчас, что для меня было очень удивительно, ибо в человеческой истории мало примеров, когда пострадавшим от трагедии людям продолжают помогать через тридцать лет после того, как она произошла…

В немецких чернобыльских инициативах работали тысячи, а то и десятки тысяч людей. Приходили в них по-разному — кто-то услышал от знакомых или друзей, кто-то прочел в газете, кто-то увидел по телевидению, как, например, одна из создательниц партии зеленых Эва Квисторп. Или столкнулся с проблемой во время альтернативной военной службы, как пастор Андреас Гёрлих, который «экспортировал» чернобыльское движение из Германии в Швейцарию.

В 1997 году был создан международный совет «Детям Чернобыля». Тогда в него входила 21 страна. Существует он и поныне, и Германия является там одной из «первых скрипок».

Мы от всей души благодарны официальным властям Германии, но главное — не только поддержка на высшем уровне. Впервые в новейшей истории была показана в действии модель построения гражданского общества не на принципах демократического или какого-нибудь другого централизма (или хуже — тоталитаризма), а на принципах подлинного равенства.

Инициативы создавались по всей Германии не по чьей-то команде, а по велению людских сердец.

Представляю, как смеялись немцы, когда белорусские власти наградили медалью одну из бывших жен экс-канцлера Шрёдера и назначили ее «главной» по чернобыльским вопросам. Такое невозможно по определению! У немцев не было главных, все были равны. Они только выбирали координаторов своей работы, а потом изредка собирались на свои заседания, где обсуждали текущие вопросы.

Пользуясь случаем хочу искренне поблагодарить за помощь посла Германии в Беларуси Петера Деттмара, атташе посольства по культуре Марле Софию Варнеке и все немецкое посольство в Минске. Их помощь, например, позволила проехать по чернобыльским районам около пяти тысяч километров.

Искренне благодарю хозяина помещения, где проходила презентация, Йорга Форбрига и составивших мне компанию соавторов книги — одного из лучших поэтов Беларуси Владимира Некляева и известного журналиста Геннадия Кеснера.

Горжусь хорошими отношениями с этими людьми!

— Вы сказали про соавторов. Как это понимать?

— В переносном смысле, конечно…

Я называю соавторами всех, кто написал для книги свои очерки. Всего таковых 14 человек.

Структурно книга состоит из 14 глав, точнее, из 43 очерков, интервью, монологов, путевых заметок и т. д.

Среди участников проекта — С. Алексиевич, А.Дащинский, А.Марочкин, В. Некляев, К.Скуратович, Ю. Хащеватский, Р. Яковлевский, Е.Панкратова, С. Ваганов, В.Кустова, Е.Прошечкин (Московский антифашисткий центр, ученик Г. Грушевого), Т.Мельничук, Г.Кеснер, Е.Огурцов.

В немецком варианте книги — 515 страниц, что значительно больше варианта белорусского. Там много новых цветных фотографий.

— Чернобыльскими проблемами занимались в прошлом и занимаются сейчас очень многие структуры…

— Совершенно верно. Построены они на разных принципах, часто конкурируют между собой. Ни об одной из них в книге нет ни одной плохой строчки, ибо книга не столько о структурах, сколько о людях.

 А приоритет отдан благотворительному фонду «Детям Чернобыля» по причине того, что они были первыми и больше всех пострадали от гонений властей.

 К тому же мы должны отдать дань памяти безвременно ушедшему Геннадию Грушевому, с кем и задумывалась эта вещь.

Особая благодарность Ирине Грушевой, которая подхватила эту идею, стала ее мотором, катализатором.

Над текстом работали пять белорусских переводчиков, работу которых координировала Ирина Наркевич. Затем текст читали два немецких специалиста — Бернхардт Малек и Райнер Фрич, которых в Германии называют лекторами. Кроме того, что они «носители языка» и смотрят на мир немецкими глазами, оба имеют ученые степени и прекрасно разбираются в данной проблематике. Первый — профессор одного из немецких университетов, второй недавно был земельным министром по социальным вопросам.

— Беларусь, пережившая чернобыльскую катастрофу, спустя 30 лет строит свою атомную станцию. Германия свои АЭС закрывает. Как вы на это смотрите?

— Я не собираюсь ни с кем спорить насчет атомной энергетики, но над тем, почему немцы закрывают свои атомные станции, а мы строим, стоит задуматься. Во время работы над книгой я много раз слышал тезис, что правильно говорить не жизнь «после Чернобыля», а жизнь «с Чернобылем». Полностью согласен с этим тезисом.

Упомянутая выше нобелевский лауреат Светлана Алексиевич на встрече с читателями очень точно заметила, что в Беларуси нет сейчас человека, чьи бы родственники, знакомые, друзья не пострадали от онкологии, которая является прямым следствием катастрофы на ЧАЭС. Солидарен с автором легендарной «Чернобыльской молитвы».

Если бы мне 30 лет назад кто-то сказал про то, что в Беларуси будут строить собственную атомную станцию, я бы посоветовал этому человеку обратиться к психиатру. Увы, сегодня абсурд стал реальностью.

Иван Кобозев