Александр Фридман: Минск и Москва объединили НАТО, но сами попали в сложное положение

Фото: Omar Marques / Getty Images

11-12 июля в Вильнюсе прошел саммит НАТО.

В итоговой декларации лидеры стран «Большой семерки» (Японии, Германии, Великобритании, США, Канады, Франции и Италии) дали гарантии безопасности Украине.

Страны G7 намерены разработать для Украины «конкретные, двусторонние и долгосрочные обязательства и договоренности в области безопасности», говорится в этом документе.

Лидеры семерки подтверждают приверженность стратегической цели поддерживать свободную, независимую, демократическую и суверенную Украину в пределах международно признанных границ.

О последствиях саммита НАТО поговорили с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.

– С точки зрения Запада этот саммит очень успешный, поскольку он продемонстрировал единство, а казус Швеции разрешен. Событие очень важное для всего балтийского региона, для непосредственных организаторов: как подчеркивала латвийская сторона, в результате приема Швеции в НАТО Балтийское море становится фактически морем Альянса, морем, в котором последний будет доминировать.

История со Швецией – большой успех и прорыв НАТО. Во многом – неожиданный, потому что до саммита ситуация выглядела достаточно неясно. То, что Эрдоган пошел на компромисс (думаю, выгодный для него) – для НАТО положительный сигнал: Альянс предстал не раздробленным, не разобщенным, а единым.

Что касается результатов для Украины. В итоговом коммюнике записано, что приглашение ее в НАТО может произойти при соответствующимх условиях и при согласии всех сторон. Сейчас копья ломаются по поводу того, прорыв это либо наоборот? Вопрос не представляется первостепенным. Все мы понимаем эмоции украинской стороны: в стране идет война – но проблема членства не является определяющей. В сегодняшних условиях прием Украины в НАТО невозможен, он означает войну с Россией. Воевать соответственно никто не хочет. Если сделать резкие шаги – а это приглашение, то когда оно должно поступить? После завершения войны? Но что значит завершение войны? Формулировки достаточно размытые, поэтому итоговый вариант получился компромиссным. Но я не думаю, что он каким-то образом отодвигает Украину от НАТО. Мы не знаем, чем завершится война. Она может закончиться таким образом, что страны НАТО сами с распростертыми объятиями примут Украину – как произошло со Швецией и Финляндией.

Чем для Украины действительно важен саммит НАТО? Итоговая декларация стран большой семерки – это не просто устные обещания, гарантии зафиксированы на бумаге, и судя по всему, намечающиеся прорывы по поставкам вооружений. То есть, теперь дальнобойные ракеты поставляет в Украину уже Франция, в США по-прежнему идет дискуссия. Очень важная дискуссия, потому что от американского решения зависит и политика Германии. Видимо, все-таки есть прорыв по самолетам, потому что уже начинается обучение украинских пилотов. И если Кулеба говорит о том, что Украина может получить самолеты в начале 2024 года, это значит, что все может произойти и раньше. Те гарантии безопасности, которые ключевые страны НАТО предоставляют Украине, очень важны, потому что речь о долгосрочной поддержке.

Минск и Москва объединили НАТО: у стран блока теперь есть конкретная угроза, которая называется Россия. Но я не думаю, что весь ядерный шантаж каким-то образом повлиял на проведение саммита. Если Кремль или особенно его сателлит хотели повлиять на ход саммита, то у них ничего не получилось. Если Лукашенко ставил своей целью заявить о себе в качестве влиятельного персонажа и игрока международного уровня, у него это тоже не получилось. Его игру перебил Науседа: судя по реакции, литовская формула “Беларусь – губерния России” запала западным лидерам, западным СМИ. Думаю, Науседа на двусторонних встречах дополнительно артикулировал внимание на той угрозе, которая над Литвой нависла. Бой нарративов Лукашенко проиграл: если он пытался доказать, что все вопросы решает лично, то его роль свели к марионетке. Если мы посмотрим на коммюнике, то главные вопросы: ядерное оружие и ЧВК “Вагнер” – увязываются прежде всего с Россией, а не с Беларусью. Мне кажется, что дискурс Науседы оказал определенное влияние на партнеров по НАТО.

– Принятые решения свидетельствует о том, что Альянс не видит перспектив скорого окончания войны…

– Участники саммита сошлись во мнении, что украинское наступление развивается не так, как хотелось бы. И сейчас возникает вопрос что делать: поддержать Украину еще больше, предоставить ей новые возможности или сделать ситуацию тупиковой? Страны НАТО, похоже, сделали для себя вывод, что надо оказать большую помощь. Но решит она судьбу наступления или нет, приблизит ли Украину к военной победе, мы увидим в ближайшее время. Пока же цели, задекларированные Киевом: возвращение к границам 91-го года, и военное поражение России, не достигнуты.

Но, я думаю, во время саммита Украина получила гарантии, что как бы для нее ни закончилась война (даже если произойдет заморозка конфликта), она может рассчитывать на дальнейшую поддержку. Определенные гарантии получены. Но что значит долгосрочная поддержка, никто не в курсе, как и в сути давления, что будет оказываться за кулисами. Мы не знаем, что произойдет, если украинское наступление закончится без серьезных успехов. 2023 год может стать годом неудачных наступлений, когда ни Россия, ни Украина не достигнут своих целей военным путем. Что произойдет тогда – продолжение войны? Россия имеет потенциал для продолжения войны, Украина нуждается в дополнительных ресурсах. Готов ли Запад помогать Украине в прежнем объеме – вопрос открытый.

Украине однозначно дают понять: она станет частью западного мира. Но где пройдут его границы – вопрос открытый: если границей западного мира станет сегодняшняя линия фронта, а геополитическая ситуация сохранится, то „железный занавес» опустится и на беларусскую границу.

– Мнение о том, что Беларусь превратилась в российскую губернию, несет печальные последствия для страны?

– Я бы не сказал, что это позиция НАТО. На данный момент здесь пока открытая позиция Литвы, такую точку зрения открыто на Западе не высказывают. Даже у Дуды такой риторики нет. Это позиция Науседы, которую балтийские лидеры отстаивают давно, подчеркивая, что Беларусь свою независимость утратила. Это не соответствует действительности и таит в себе потенциальную политическую катастрофу: если Запад принимает такую позицию, это значит, что не будет никакого интереса и к внутренней политике Беларуси, к репрессиям. Линия Науседы понятна и выгодна для Литвы. Но для Беларуси она фатальна, причем не только для Лукашенко, для него она драматична даже в меньшей степени: он для себя решил, что находится на другой стороне, вместе с Россией. У него цель простая: с помощью мускулатуры, которую накачал (или хочет показать, что накачал), заставить Запад говорить с собой. Но с ним никто не собирается говорить, Запад скорее построит железный забор – и все на этом.

Собственно говоря, нынешняя риторика Науседы – это во многом возвращение к дискурсу 20-го века межвоенного периода, когда страны Балтии (еще независимые) и Польша видели себя в качестве барьера перед “коммунистической заразой”. Они возвращаются к знакомому дискурсу: мы форпост цивилизации, за нашими границами она заканчивается. А с точки зрения Науседы она заканчивается дважды: с одной стороны есть Калининградская область, а с другой – “губерния”, которой правит полностью пророссийское руководство. Думаю, Науседа специально выбрал слово “губерния”, несмотря на то, что в составе России присутствуют не только губернии, но и республики, и автономные округа. Этот термин он выбрал потому, что хотел дополнительно принизить значение Беларуси. Хотел ударить Лукашенко, но ударил по всей Беларуси.