Аудрюс Буткявичус: Придет хозяин или слуга — вот в чем вопрос

«Во время январских событий за нашу независимость в Вильнюсе боролись и много белорусов»

— Литва первой из советских республик в 1990 году приняла Декларацию о независимости и первой столкнулась с попытками империи подавить стремление к независимости. В апреле 1990 г. началась экономическая блокада Литвы. В ночь с 12 на 13 января 1991 г. введенные в Вильнюс войска заняли Дом печати и здания Комитета по телевидению и радиовещанию. Какой ценой обошлась литовцам независимость?

— Мы взяли на вооружение концепцию ненасильственной борьбы, в основе которой лежат социальные силы и связи граждан страны. Являясь главой оборонного ведомства, я прекрасно понимал, что мы не имеем никаких шансов, если при защите будем опираться на стратегию обороны большого государства. В начале 1990-х чудом попали в руки работы профессора Дина Шарпа (США), с которым затеял интенсивную переписку. На основании методов «психологической войны» выстроили целую концепцию для обороны.

Мы опирались не только на граждан Литвы, но использовали солидарность жителей России, Беларуси, Украины, Закавказья… Во время январских событий за нашу независимость в Вильнюсе боролись и много белорусов.

Тогда Европа страдала «Горбиманией», на литовцев смотрела не как на борцов за свободу, а как на нарушителей порядка, который с окончанием «холодной войны» принес Горбачев. Для европейцев мы представляли опасность, потому что могли нарушить хрупкий баланс, взорвать пороховую бочку. Нам приходилось доказывать, что как раз мы можем помочь демонтировать пороховую бочку. Помощь «запада» пришла попозже, в первую очередь, как личная инициатива отдельных политиков. Серьезный прорыв в этой области состоялся только после реакции простых граждан европейских стран на использование вооруженной силы в Вильнюсе со стороны руководства СССР.

События января 1991 года положили начало развалу всего СССР. Люди, проживающие на территории огромной империи, поняли, что Кремль после убийств в Вильнюсе потерял и моральное, и юридическое право властвовать. Об этом свидетельствует тысячи писем, полученных мною от офицеров ВС СССР, простых служащих милиционеров и руководящего состава…

Потеря противником права на власть — вот суть нашей победы. Это и главный механизм последовавшего затем развала СССР. Мы достигли этого, удачно использовав мощь средств массовой информации, особенно телевидения. Коммунисты, успешно подавившие чехов 1968 году, надеялись, что мы испугаемся танков и спецназа…Они так и не поняли, как за 1990-й изменился мир!

— Если вы проповедовали концепцию ненасильственного сопротивления, почему тогда пролилась кровь?

— Некоторые советские военные решили исполнять преступный приказ Горбачева сменить власть в Вильнюсе силой. Кстати, он потом говорил, что ничего не знал… Как вы понимаете, использовали насилие и оружие не мы, а Вооруженные силы СССР. Они попробовали заставить людей отступится от охраняемых объектов стрельбой из танковых орудий холостыми, а также пробиться через толпу гусеничной техникой. Когда не удалось, послали спецназ, а эти уже стреляли не только холостыми.

— Какую роль сыграли январские события 1991 года в восстановлении независимости Литвы?

— После вильнюсских событий начались массовые митинги не только в Закавказье, но в Москве, в Питере; люди понимали, что у нас происходят не игры националистов, что мы ледокол, крушащий советскую систему.

Мы не воспринимали Россию с одной коммунистической головой — использовали внутренние конфликты и борьбу за власть разных группировок в бывшем СССР.

— Насколько сложно с нуля было создавать литовское государство, Вооруженные силы страны?

— Провозгласили независимость, а на наших границах стояли советские пограничники, на нашей территории 34 тысячи советских солдат! Вы можете себе представить, какого уровня была задача — восстановить независимость в таких условиях? Слава богу, время способствовало…

Создание Вооруженных сил имело свою специфику: в силу странностей перестройки Москва могла переварить все: и независимое министерство иностранных дел, и независимое министерство экономики, даже независимые структуры госбезопасности… А вот две армии в одной стране быть не могли. Так мое ведомство оказалось на самом острие конфликта.

Москва назвала вооруженные структуры Литвы нелегальными, а про меня писали «враг советского общества №1», литовский доктор Менгеле (врач Освенцима Йозеф Менгеле. — Ред.) Аудрюс Буткявичус. Я красовался на страницах «Правды», «Известий» в виде такого негодяя, какими позднее показывали чеченских боевиков. Поменять позицию Кремля во время переговоров было уже невозможно. Они просто кричали: подчиняйся, или мы тебя уничтожим. Но когда твоя армия — каждый гражданин Литвы от мала до велика, уничтожить ее просто невозможно…

Если бы не та дурость, которую по приказу Горбачева вытворяли Ачалов, Вареников и их команда, мы бы обошлись без кровопролития. Но кровь стала тригерным механизмом развала Советского Союза. Почему именно после Вильнюса? Да, властям сошли с рук события в Баку — а там погибли тысячи! Саперными лопатками рубили людей в Тбилиси — там тоже не 13 погибших литовцев! Но ни азербайджанцы, ни грузины не смогли, не поняли, не сумели использовать происходящее в их странах в виде оружия информационной и психологической войны.

После нашей победы в Вильнюсе мы развили ее: бросили огромное количество своих эмиссаров на Запад, информация из Литвы перекрыла даже информационные сообщения с войны в Ираке, хотя оба события происходили в одно время.

«Освободившись от России, Литва бросилась в объятия Запада»

— С 1 марта 2004 года Литва стала членом Евросоюза и НАТО — путь от восстановления независимости до вхождения в Европу занял 15 лет. Какие самые серьезные преграды пришлось преодолеть маленькой стране?

— Мы преодолевали психологические сложности, которые существуют и сегодня. Да, имели специалистов, но не было лидеров. Лидер — человек, берущий на себя ответственность за судьбу страны. А мы имели людей, желавших служить другому господину. Изначально литовцы воспринимали НАТО и Евросоюз как благотворительные общества, которые только и обеспокоены тем, как сделать что-то хорошее «для бедного литовского чиновника». Самое смешное, что в определенном смысле эта мечта стала реальностью.

Вся чиновничья шайка и политики, у которых нет политической воли защищать интересы своей страны, не сумели добиться независимости: освободившись от России, они мгновенно начали искать другого господина и бросились в объятия Запада, Евросоюза… Вот в чем была, есть и в обозримом будущем останется самой большой проблемой Литвы.

Литва проигнорировала тот факт, что Евросоюз фактически загнал нас в те рамки развития, которые выгодны главным архитекторам этой организации, а не для нас. Другие страны, пусть и небольшие, объединившиеся в эту организацию (Голландия, страны Бенилюкса, скандинавские государства), развили свою индустрию во всех им выгодных направлениях, а мы, придя в Евросоюз, получили возможность развиваться лишь в тех направлениях, куда нас пускают…

Но случилась и другая проблема: разница в зарплатах создала ситуацию, когда отток профессиональных рабочих с Литвы на сегодняшний день достигает миллиона человек, если не больше. Работая в более экономически развитых странах, они платят налоги со своего заработка там. Получается, мы финансируем стареющую Европу и обеспечиваем их пенсионеров в старости, а не они помогают нам!

Что мне говорить о здравом уме лидеров моей страны в таком случае?..

— Почему Литва является парламентской республикой, хотя и во главе с президентом? Почему не президентская республика, как Беларусь?

— В 1992 году Витаутас Ландсбергис потерял поддержку большинства парламента и решил провести досрочные выборы. Как раз за это его и поддержали бывшие коммунисты. В результате в Литву на восемь самых важных для развития лет пришли бывшие… Предвидя это, мы решили не давать слишком много власти в одни руки.

«Кто настолько силен, чтобы померяться силами с Лукашенко?»

— Литва в Евросоюзе, а Лукашенко бросился в медвежьи объятья России. Он использует европейский фактор только для того, чтобы выбить из своего союзника финансовые и нефтегазовые преференции. Понимает ли это Евросоюз?

— Прекрасно понимает!

Проблемы с демократическими свободами, несомненно, у вас существуют. Но я скажу и другое: будь в белорусской оппозиции политики, готовые реально взять власть, — уже взяли бы. Покажите пальцем на того, кто готов взять власть? Я искал таких людей, работая в Беларуси в 2001 году. Кто настолько силен, чтобы померяться силами с Лукашенко?

— Президентские выборы 2010 года показали, что представляет собой белорусская оппозиция…

— Я же всех знаю поименно. Когда они плясали под московскую дудку и организовали «хрустальную ночь» 19 декабря 2010 года (я совершенно точно знаю, как задумки Кремля реализовала белорусская оппозиция), как мне оценивать действия оппозиции? Откуда деньги пришли на президентскую кампанию? Если уж играешь — играй до конца.

Это не значит, что люди, называющие себя оппозицией, добиваются большей независимости страны или демократических перемен. Быть в оппозиции и быть демократом — не одно и то же. Надо было лишить Лукашенко шанса сблизиться с Евросоюзом — сделали. Сделали руками оппозиции. Колоссальная работа в попытке вырвать Беларусь из московских объятий пошла псу под хвост. Инсценировка 2010 года имела своих отцов, я даже знаю людей, которые это планировали, говорил с ними.

«Возможности и время Лукашенко на исходе»

— Литва возложила на себя миссию посредника между Минском и Брюсселем. Насколько она успешна?

— Думаю, не успешна. Потому что нет достаточно ясного диалога между белорусскими и литовскими властями. Вильнюс хочет быть посредником, не прикладывая для этого достаточных усилий. Я не говорю, что это легко; белорусская власть очень своеобразна, ее пляски перед Москвой не позволяют организовать полноценный диалог. Тем более, Евразийский союз, частью которого Беларусь уже является, затрудняет все переговоры: Минск несвободен в своих решениях.

Действия литовских политиков напоминают мне желание быть большим парнем, бить себя в грудь, дуться и не делать больше ничего. Покажите мне: какие литовские бизнес-структуры стали жизненно необходимы для Беларуси? Развиты ли экономические отношения настолько, чтобы Литва являлась исключительно важным партнером для Беларуси? Я бы «построил» Беларуси и отдельную ветку железной дороги до Клайпеды, и возможные выходы в Балтийское море через наши порты. Мы должны искать связи, которые бы делали сильнее и вас, и нас. Без этого думать о влиянии Литвы на белорусскую политику, о возможности приблизить вас к Европе — пустые мечты.

— Вы говорите, Беларусь не создает угроз для Литвы. А Островецкая АЭС? А российские авиабазы на территории Беларуси?

— Это не белорусские угрозы.

Мы не можем отнять у вас возможность развивать атомную энергетику. Сами сделали глупость, позволяя протекционистам французских реакторов из Евросоюза уничтожить Игналинскую АЭС. Если играть по моему сценарию, то Литва должна была предложить белорусам на базе Висагинской АЭС развивать вместе атомную энергетику.

Российская авиабаза в Лиде — проблема. Литва — страна НАТО. Когда-то Россия мечтала о вступлении в НАТО, «молодой» Путин не раз заявлял, что хочет быть и в НАТО, и в Евросоюзе. А в итоге — сегодня русские у нашей границы. А каковы наши усилия, чтобы Беларусь сама контролировала эту базу, чтобы мы знали — белорусы наверняка не позволят никаких экстраординарных выходок? Как мы все понимаем, российская база вовсе не военная угроза — это демонстрация политических интенций. Кстати, та сторожевая собака больше даже для вас…

— Литву у нас часто называют адвокатом последней диктатуры Европы. Вы согласны с такой характеристикой?

— Ваш народ сам выбрал Лукашенко. Даже отдельные смельчаки не выступили, не пошли на самопожертвование. Так почему он больше диктатор, чем Путин или Назарбаев? Не потому ли, что не отдал вашу территорию на съедение Большому брату с Запада?

А за то, что мы подались на поводок, наших политических деятелей гладили по головке, называли демократами… Но в результате у нас не стало литовского бизнеса. У нас нет ни одного литовского банка! Мы превратились в экономический протекторат Скандинавии.

А вы пока вы сохраняете намного больше экономической независимости, чем Литва. И мы это понимаем. Я согласился бы называться диктатором, чем предателем интересов своей страны… А по поводу «игр с таможенным союзом», так посмотрим, как станет выглядеть мир через десять лет: может оказаться, что не из-за чего было пик ломать.

— 28-29 ноября в Вильнюсе состоится третий саммит программы ЕС «Восточное партнерство». Связывает ли Евросоюз с ним надежды перевоспитать Лукашенко?

— Ни один здравомыслящий человек не верит в возможность перевоспитать старого деда. Лукашенко показал себя, и не всегда с плохой стороны. Все понимают: его возможности и время на исходе, надо искать новую стратегию не в отношении лидера, а в отношении развивающейся ситуации. Уже сейчас надо задуматься — какой будет Беларусь после Лукашенко? Этим должны заниматься вы сами, белорусы, а не кто-то другой. Придет хозяин или придет слуга — вот в чем вопрос. Если власть возьмет слуга — вы потеряете то, что имеете.

Справка

Аудрюс Буткявичус родился 24 сентября 1960 г. в Литве, окончил Каунасский медицинский институт. С 1990 г. по 1994 г. был главой обороны республики и параллельно членом Верховного совета, а затем Сейма. По линии военного ведомства стажировался в военной академии в Великобритании и институте Эйнштейна в США. 1997 г., будучи членом парламента, после конфликта с властями обвинен в мошенничестве и осужден на 5 лет. Будучи в тюрьме парламентского мандата не потерял, так как парламент признал его дело политизированным. По решению международного суда по правам человека оправдан и освобожден в 2000 г. В течение последних тринадцати лет действует в качестве политического консультанта.

Политтехнолог

Мечислав Гриб: В ВКЛ князя избирало и снимало Вече

— Лично я считаю, что белорусам нужно вернуться к Конституции 1994 года. И дорабатывать ее дальше.

Вернувшись к Конституции 1994 года, следовало бы оставить пост президента с ограниченными полномочиями — как в Германии, например. Беларусью нужно управлять коллективно, должен управлять народ. Это сложнее, но иного нам не дано.

Вспомните: в Великом княжестве Литовском князя избирало Вече, и Вече снимало князя.

Владимир ЖУРАВОК