На «своих» и «чужих»

Движимые зачастую благими намерениями, а порой обидой и местью, противники власти грешат заявлениями, которые лишают возможности заполучить хоть какую-то симпатию широких масс.

Политическое самоубийство по-белорусски

Настоящей информационной бомбой стало выступление зампредседателя Консервативно-христианской партии — БНФ Юрия Беленького (фактически исполняющего в Беларуси обязанности эмигрировавшего лидера партии Зенона Пазьняка) на митинге в Куропатах 3 ноября по случаю дня памяти предков «Дзяды».

«Молодежь, помни: если ты разговариваешь по-русски, ты в оккупационной армии, стреляешь в свой народ», — заявил Беленький.

Согласно опросу НИСЭПИ (Вильнюс), в марте 2013 года исключительно белорусским языком в повседневном общении пользовались 3,3% белорусов, в то время как русским — 57,5% (15,9% — обоими языками, 22,5% — смесью русского и белорусского, часто называемой «трасянкой»).

К практически аналогичным результатам (3,9% белорусскоязычных) пришли эксперты из социологической лаборатории «Новак» в 2011 году.

Удивительно, но самые оптимистичные цифры дала официальная перепись населения, проведенная в 2009 году. Согласно ее данным, 23% белорусов в принципе используют белорусский язык для общения (без указания интенсивности пользования им). При этом 70% населения пользуются русским.

Языковая идентичность белорусов на сегодня, действительно, не радует в свете задач построения независимого национального государства. Но политики любого толка в любой стране обычно не стремятся навешивать на подавляющее большинство избирателей ярлыки типа «оккупационной армии». Вероятно, они научились мириться с тем народом, который у них есть.

Нельзя сказать, что рейтинг партии КХП-БНФ после скандального заявления ее зампредседателя сильно пошатнулся. О ее существовании объективно помнят немногие.

При этом показательной выглядит нервная реакция небольшой группы националистически настроенных комментаторов на поток критики в адрес Беленького. Через письмо поддержал своего заместителя и сам Зенон Пазьняк, подчеркнув, что тот «назвал вещи своими именами».

Этот случай напомнил об уникальном белорусском феномене: глубинном разрыве между большинством белорусов и людьми, причисляющими себя к наиболее преданным патриотам страны.

По понятным причинам никаких политических перспектив у этой радикально-националистической ветви белорусской оппозиции в сколь угодно обозримом будущем нет. Но их черно-белое мировоззрение, делящее страну на «друзей» и «врагов», в разных формах присуще и другим, более серьезным политическим структурам.

Вирус ненависти

В ходе заседания экспертного клуба Объединенной гражданской партии 5 ноября в Минске участники обсуждали тему «Как сделать работающим «Брюссельский список»?», имея в виду список невъездных в Евросоюз белорусских чиновников, недавно скорректированный Советом ЕС.

После заседания лидеры ОГП выступили с предложением создать в Беларуси свой собственный «черный список» чиновников, ответственных за нарушения прав человека.

«Я думаю, речь должна идти о создании некоего совета, в который должны войти моральные авторитеты, которые бы, реагируя на обращения граждан, политических структур, общественных организаций, проводили бы своего рода исследование, нарушает человек законодательство или нет. Чиновники должны вспомнить о том, что есть моральные принципы, есть добро и зло», — пояснил идею председатель партии Анатолий Лебедько.

История человечества не знает примеров, когда вслед за авторитарным режимом в небытие уходил весь его чиновничий аппарат.

Зачастую все происходит иначе: общественные протесты против диктатуры возглавляют бывшие или действующие высшие чиновники. Если же режим меняется эволюционно, то почти всегда — путем сближения наиболее умеренной части правящей верхушки с конструктивно настроенной оппозицией.

К чему, кроме еще большего неприятия чиновниками оппозиции, могут привести заявления и планы, подобные тем, что высказывает руководство ОГП?

Разумеется, оппозиционеры не имели в виду повального включения госслужащих в список. Но опасения появятся у всех.

Когда в критический момент конкретному чиновнику придется сделать выбор в пользу поддержки власти или оппозиции, первое, о чем он задумается — о последствиях этого выбора для самого себя. И шансы на то, что он поддержит любителей «черных списков», ничтожны.

Это особенно верно для ситуации, когда подобные инициативы подкрепляются публичными дискуссиями о возможной люстрации после прихода оппозиции к власти. Последний «круглый стол» на эту тему состоялся 12 августа. Тогда Анатолий Лебедько сожалел, что на мероприятие не пришло много людей, но по итогам было решено продолжать дискуссии на эту тему.

В итоге лидер достаточно заметной оппозиционной партии попадает вместе с ней во всю ту же «ловушку Беленького». Задумываются ли оппозиционеры, что без налаживания связей с чиновничеством к власти не прийти? Публичные выяснения на тему «кто из госслужащих — «враг народа», едва ли приближают такой симбиоз.

Не раскол, а поиск союзников

Для успешной борьбы за власть оппозиции необходимо стремиться объединить всех сторонников перемен, вне зависимости от их родного языка и профессии. Задавать неудобные вопросы и искать виноватых чиновников логичнее было бы после того, как решена главная задача — приход к власти. Да и тогда не стоит увлекаться.

В стране, где рейтинги оппозиционеров в разы ниже, чем рейтинг президента, а общество не настроено на ненависть, ставка на конфронтацию и раскол, если использовать выражение одного французского политика эпохи Великой французской революции, — «это больше, чем преступление: это — ошибка».

Для тактического перевеса белорусскоязычным патриотам надо опираться на русскоязычных, а оппозиционерам — на потенциально сочувствующих чиновников. Клеймить одних или пугать ответственностью других — это прямой путь к консервации политической ситуации и дальнейшему закреплению оппозиции на маргинальной обочине политической жизни.

Артем ШРАЙБМАН, БелаПАН

Читайте также:

Каких радикалов боится Лукашенко?

Аудрюс Буткявичус: Придет хозяин или слуга — вот в чем вопрос

Александр Класковский: «Есть кому подобрать власть и без оппозиции»