Сегодня дорожает одно, завтра другое. Процесс неуправляем…

Почему растут цены и сколько это будет длиться — об этом экономист Лев Марголин.

— Как сочетается рост цен с заявлениями руководства Нацбанка о стремлениях укротить инфляцию?

— Никак. С одной стороны, Нацбанк ставит задачу борьбы с инфляцией. С другой — плавно снижает курс белорусского рубля. В рамках существующей экономической системы каким-то образом нужно повышать валютные доходы бюджета…

— Но почему в этом ряду оказалось автомобильное топливо?

— Падает курс белорусского рубля, нужно компенсировать повышение валютных расходов. Ведь мы покупаем нефть за валюту. Если бы мы следовали объявленному курсу на социально ориентированное государство, то можно было бы другим способом компенсировать эти расходы предприятиям за счет снижения акцизов.

Во всем мире акцизы вводятся на предметы роскоши и на то, что вредно для здоровья. Бензин же в Беларуси сегодня — это не предмет роскоши, а, скорее, товар первой необходимости. Но акцизы — это такой вид налога, который легче всего собирать. С каждым рублем, который мы платим за бензин, растут и поступления в бюджет.

А реально для прекращения инфляции не требуется никаких особых ухищрений. Все рецепты изложены в учебниках, и десятки государств прошли это на собственном опыте. Надо реформировать экономику, ввести свободное ценообразование, конкурентную среду в экономике. А Нацбанк должен только контролировать денежную массу. И тогда все станет на свои места.

—А как быть с яйцами, хлебом — товарами, которые до последнего считались у нас социально важными? Как объяснить рост цен в этом сегменте?

— Очень просто. Рост цен на бензин автоматически закладывает рост цен на другие товары. Производители товаров, на которые цены регулируются, тоже начинают требовать компенсации, поскольку расходы на производство растут.

Власти объясняют это так: мол, вы сами требуете, чтобы было рыночное ценообразование, чтобы не было регулирования цен и так далее. Но опять-таки все переворачивается с ног на голову: прежде чем отменять регулирование цен, нужно создать полноценную конкурентную среду. Ведь она лучше любого госкомитета по ценообразованию препятствует необоснованному росту цен.

А у нас нет системной политики в экономике. Делаются какие-то ходы, выдаваемые за рыночные. Но системы в этом нет. Поэтому сегодня дорожает одно, завтра — другое, процесс неуправляем.

— С экранов телевизоров премьер и другие высокие чины заявляют об очередных позитивных сдвигах в экономике. Это серьезно или просто имитация бурной деятельности?

— Безусловно, имитация. Правительство не предпринимает никаких концептуальных движений в экономике. Дальше громогласных заявлений о модернизации и реформах дело не идет. Вследствие этого экономика рано или поздно рухнет. Все зависит от того, какие поступления извне получит правительство — кредитные, от продажи собственности, от ограбления народа путем ползучей инфляции.

Сейчас интрига с кредитами. Перехватить на бедность два миллиарда долларов удалось, но вопрос с государственным российским кредитом так и подвис. Госдума ушла на каникулы, и ни один здравомыслящий человек не поверит, что она по своей воле затягивает пересмотр бюджета, связанный с выделением Беларуси кредита. Значит, на то есть воля исполнительной власти, хотя Лукашенко был уверен, что после подписания 29 мая договора о создании ЕАЭС кредит уже в кармане. Очевидно, нет.

— Появилась информация, что, несмотря на кредит от банка ВТБ в 2 миллиарда долларов, белорусские золотовалютные резервы увеличились лишь на 1 миллиард. А куда еще миллиард подевался?

— Во-первых, полмиллиарда надо было сразу же вернуть того кредита, который Беларусь получила в декабре 2013 года. Это тоже был бридж-кредит ВТБ, поэтому он, наверное, и пошел на выделение кредита для недопущения просроченной задолженности. А дальше пошло погашение задолженности по другим внешним кредитам. Это тот бич, который постоянно висит над нашей головой и который с каждым вновь взятым кредитом еще больше увеличивается. Сегодня, допустим, чтобы дожить до конца года, достаточно двух миллиардов, потом надо будет три миллиарда, четыре и так далее. И пока мы эти кредиты будем получать, все будет оставаться на том же уровне.

Геннадий КОСАРЕВ, Zautra.by