Вот если бы упал с лопатой в руках…

Травму на производстве слесарь из Минска Александр Рогалевич получил в марте прошлого года.

— Мы с коллегами убирали территорию базы. У меня закружилась голова, я отошел в сторону и закурил, — рассказал он.

Александр потерял сознание и упал:

— Когда пришел в себя, почувствовал сильную боль. Вызвали «скорую». Отвезли в Минскую областную больницу и сделали снимок. Оказалось, что у меня перелом правого плечевого сустава.

Полгода мужчина был на больничном, а в сентябре 2017-го ему оформили вторую группу инвалидности. Александр перенес две операции. Мужчина вспоминает, как в больницу к нему приезжали представители из департамента по охране труда.

— У меня спросили, как вы считаете, была ли это производственная травма. «А вы как думаете, — ответил. — Я же упал на работе». Но визитеры посчитали, что если бы я упал с лопатой в руках, то это была бы производственная травма…

По словам Александра, руководство предприятия говорило ему, что будет оформлена производственная травма, не связанная с производством.

— Знаете, когда люди пишут в объяснительных, что получили производственную травму, а не бытовую, то потом, когда они возвращаются после больничного на работу, к ним совсем другое отношение со стороны начальства. К этим людям могут придираться по поводу работы, — говорит собеседник.

Через три месяца после инцидента был составлен акт о непроизводственном несчастном случае. Согласно документу травму Александр получил не при выполнении работы по заданию организации:

— Это дело могло бы и не дойти до суда, если бы руководство предприятия «Минские тепловые сети», профсоюз и инспектор департамента по охране труда признали факт несчастного случая на производстве, — отметил в беседе с корреспондентом правозащитник Олег Волчек.

Александр Рагалевич (слева), Олег Волчек (в центре) и Вадим Клус, который обратился к правозащитнику с просьбой помочь другу

По словам эксперта, руководство обязано было с участием профсоюзной организации и государственного инспектора оформить акт о несчастном случае по форме Н-1.

— Для этого были все основания: работник потерял сознание при исполнении им трудовых обязанностей по заданию нанимателя на рабочем месте. Александр не страдал хроническими заболеваниями и имел допуск к данным работам. На рабочем месте он был в трезвом состоянии. В результате падения он получил травму, которая повлекла тяжкие последствия — инвалид 2-й группы, нетрудоспособен; нарушений трудовой дисциплины нанимателем не было установлено, — объясняет правозащитник.

Пострадавший Александр Рагалевич пробовал добиться правды самостоятельно. Он обращался к руководству предприятия, в департамент государственной инспекции труда. Мужчина дошел до суда, но жалобу ему вернули — из-за неправильного оформления.

Друг Александра обратился к правозащитнику Олегу Волчеку через социальную сеть и попросил о помощи.

Юристы независимого профсоюза РЭП и правозащитного центра «Правовая помощь населению» откликнулись и помогли пострадавшему грамотно составить жалобу на заключение об отказе в признании несчастным случаем на производстве.

Суд Ленинского района Минска удовлетворил жалобу Александра Рагалевича и обязал департамент государственной инспекции труда составить заключение о несчастном случае, который привел к тяжелой производственной травме. И признать его несчастным случаем на производстве.

Также суд обязал нанимателя составить акт о несчастном случае на производстве по форме Н-1.

Точка в этой истории была поставлена спустя год после получения Александром травмы на производстве — 12 марта.

— Пострадавшему будут ежемесячно выплачиваться страховые выплаты, с учетом пенсии по инвалидности, — поясняет Олег Волчек.

Собеседник обращает внимание на то, что когда на производстве происходит несчастный случай, очень часто наниматель уговаривает работника скрывать этот факт.

— Мы советуем этого не делать, поскольку потом человек будет лишен различных страховых выплат, — подытоживает правозащитник.