Закупки вооружения: почувствуйте разницу

Именно поэтому четкость процедур, многоступенчатая система согласования и мониторинга и, насколько это возможно, открытость сделки крайне важны.

5 октября, посещая один из военных полигонов для осмотра новинок отечественного ВПК, Александр Лукашенко сделал заявление, которое заставляет усомниться в перспективах реализации контракта на закупку новых российских истребителей. Так, им было заявлено, что «самолет для нас уже не оружие… Поразить сегодня самолет, уничтожить никаких проблем нет… 50 миллионов (речь о стоимости) один самолет. Ракета С-300, и его нет». Напомню, что летом прошлого года российские источники сообщили о заключении контракта с Минобороны Беларуси на поставку 12 тяжелых истребителей Су-30СМ. Позднее опять же российский источник назвал и контрактную стоимость машины — 50 млн долларов. Белорусская сторона признала факт заключения контракта на отлагательных условиях: его исполнение начнется после выделения необходимых финансов. Очевидно, что у А. Лукашенко как главнокомандующего другие приоритеты в оснащении национальной армии: высокоточное ракетное вооружение различного класса и назначения, ударные БПЛА, колесная бронетехника.

Отмена контракта по поставкам Су-30СМ будет не первым подобным случаем. Ранее в октябре 2015 года А. Лукашенко фактически отказал в исполнении контракта на поставку батальонного комплекта колесных бронетранспортеров БТР-82 российского производства. Заявив, что приоритетом является производство собственных систем вооружения.

Стоит напомнить, что в конце 2012 года белорусская армия сняла с вооружения истребители Су-27 (Су-30 — их модификация) по причине высокой стоимости эксплуатации. Согласно всеми забытой Программе военно-технического сотрудничества между Беларусью и Россией, до 2020 года предусматривалась закупка для национальных ВВС истребителей МиГ-29М/М2, которые более экономичны в сравнении с тяжелыми истребителями Су.

Контракт на поставку Су-30СМ стал бы крупнейшей оружейной сделкой в истории современной Беларуси. И потребовал бы значительных дополнительных расходов в течение следующих 30—40 лет на содержание и эксплуатацию этих машин. То есть решение дорогое и с далеко идущими последствиями. А потому требующее всестороннего изучения, обсуждения и информирования, насколько это позволяют возможности тех, за чей счет это бы и оплачивалось, — налогоплательщиков. Естественно, ничем подобным Минобороны Беларуси себя не утруждало. Решение принималось келейно и о сделке стало известно исключительно благодаря утечкам с российской стороны.

Там, где от налогоплательщиков что-то зависит, подобные финты не проходят. Есть четкая процедура закупки продукции военного назначения. Связано это с тем, что продукция эта весьма специфическая. И требования к ней предъявляются особые. А с учетом дороговизны и длительного срока эксплуатации вероятность ошибки может дорого стоить и в прямом смысле, денежном, и в переносном — от технических характеристик техники зависят жизни военнослужащих.

Для начала цели и задачи национальной системы обороны формулируют гражданские политики. Генералы определяют, что и в каком количестве им необходимо для решения поставленных задач, и выдвигают технические требования к необходимой технике. Но у гражданских чиновников, которые собственно и должны руководить министерством обороны современной демократической страны, могут быть свои представления, что стране необходимо и что она себе может позволить. И тогда военным властям необходимо аргументированно убедить гражданских коллег в своей правоте. При достижении консенсуса армии и минобороны (а это, кстати, не одно и то же) необходимость закупки вооружения утверждается правительством как институтом-распорядителем общественными финансами.

После чего, как правило, следует процедура согласования в парламенте. В аппаратах европейских оборонных ведомств существуют специальные чиновники по связям именно с парламентом — парламентские секретари. При одобрении парламента объявляется тендер. Процедура проводится специальным правительственным агентством, ведающим как раз закупками в интересах сектора национальной безопасности. Которое тоже является гражданским ведомством. И находится под жестким антикоррупционным контролем. Производители вооружения направляют свои предложения, если необходимо — предоставляют образцы техники для натурных исследований. Исходя из технических характеристик и финансовых возможностей определяется победитель тендера. Либо тендер признается несостоявшимся. Приходится или менять запросы, или откладывать их до лучших времен. Если приемлемый вариант выбран, то заключение сделки — еще не конец. Ее вновь должен утвердить или парламент, или правительство. На всех этапах происходит информирование общественности и политических организаций о ходе проекта.

Далеко не каждая закупка в интересах армии проходит такую сложную процедуру согласования. Речь идет только о крупных контрактах и только в мирное время. Существует и ускоренная процедура закупок.

Но стоит помнить, что все государственные закупки относятся к сделкам повышенного коррупционного риска. Поэтому контроль и максимальная гласность — способ предотвратить злоупотребления. В современной развитой стране никому и в голову не придет предоставить генералам право тратить сотни миллионов долларов общественных средств без контроля со стороны граждан или избранных ими представителей.

Андрей Поротников, руководитель проекта BelarusSecurityBlog

Читайте также:

Главная слабость НАТО

Оружие из Украины: а был ли «мальчик»?

Кредит доверия Запада к Минску исчерпан

С чем приехал новый посол