Забытая трагедия Крыжовки

«Врезалось в память: стоит мужчина, а мне нужна была помощь. Я ему кричу: «Мужик!», а он стоит и смотрит на пиджак на земле. А оттуда — маленькая ручка… наверное, годика 3—4 ребенку было. А он стоит и не реагирует… Скорее всего, отец, потому что было очевидно, что он снял пиджак и прикрыл ребенка», — поделился с корреспондентом воспоминаниями о том дне житель Крыжовки Виктор Носаль.

Виктор Носаль в 1977 году учился в седьмом классе. Его дом стоит на пригорке, со двора через сетчатый в ту пору забор были видны и железная дорога, и станция.

«Мне бабушка вынесла как раз покушать — у нас тут на улице стоял стол. И тут удар. А потом сразу тишина. Большого взрыва не было… Но потом начали визжать женщины. И визг был такой, просто ужас», — вспоминает Носаль.

Он рванул на станцию, увидел, что последний вагон электрички выгнуло дугой и положило на бок. Пострадал и предпоследний вагон. «Скорые» приехали не сразу. К тому времени часть тяжелораненых, по словам очевидца, уже были отправлены в больницу на попутках.

Грузили только тяжелых, вспоминает мужчина. Кто мог ждать, те ждали. Потом подъехали «скорые», военные, место оцепили и добровольных помощников оттеснили.

«Потом по радио сообщили, что погибших было 19 человек. Но я лично насчитал 20 трупов на той стороне железной дороги, их сразу накрыли простынями. И на этой стороне человек 15 лежало, мертвых не грузили в машины. Грузили тех, кого можно было спасти. А еще в Заславль завезли, чтобы побыстрее, 18 или 20 человек тяжелораненых… И говорили, что из них никто не выжил. Так что 22 человека мертвых — это бред», — рассуждает Носаль.

Он напоминает: электричка была забита битком, а из последнего вагона, по его словам, сам никто не вышел. Носаль, кстати, не единственный человек в Крыжовке и окрестностях, кто не верит официальным цифрам.

Среди тех, кто сомневается в цифре погибших, и Наталья Бабицкая, дочь Татьяны Титовны Бабицкой, которая 2 мая 1977 года дежурила на переезде у Крыжовки. Сейчас ей 87, она почти ничего не слышит, потому с журналистами говорила Бабицкая-младшая.

«В этот день наша мама работала на переезде дежурной. Там была такая лесопосадка и очень крутой поворот. Оттуда не видно было, где стоит поезд. Да, она видела, что стоит состав, но не видела, на какой платформе. А на светофоре у мамы горел зеленый, то есть она обязана была его пропустить, и она пропустила. Было жутко», — вспоминает Наталья Александровна.

«Знаете, под утро уже все было сделано. Все убрано. Сказали, 19 человек погибли. А голоса — Би-би-си, Америка — передавали, что сотни погибли. Потому что последний вагон был в гармошку. И вот посчитайте, в электричке сколько людей. Битком было набито — как селедки в бочке. Только на моих глазах сколько смертей, а сколько в больнице поумирало», — говорит Бабицкая.

В те дни семье Бабицких пришлось немало поволноваться. Дежурную переезда у Крыжовки неоднократно опрашивали и допрашивали. «Сколько мы ночей не спали. Думали, нашу маму засудят», — признается Наталья Александровна.

Виновными в трагедии были признаны 4 человека: электромеханик, который принудительно переключал светофор, дорожный мастер, который руководил ремонтом сломанного светофора, машинист пассажирского состава, а также дежурная по путевому посту Крыжовка.

Что произошло

На подъезде к Крыжовке днем 2 мая забарахлил светофор. Было очень жарко. Как позже установило следствие, от высокой температуры сомкнулись торцы изолирующего стыка у сигнальной точки №7702. В итоге на светофоре загорелся красный свет, сигнал поступил и на пульт-табло в Крыжовку. Загоревшиеся на пульт-табло лампочки сообщали, что по четному пути приближаются поезда. Но поездов не было. То есть речь шла о сбое в работе автоблокировки.

Дежурная по путевому посту Крыжовка Елена Бруйло вызвала к месту неисправности сначала электромеханика Николая Кухарева, а затем и путейцев — дорожного мастера Зенона Петрика и бригадира пути Шаховича. А вот дежурному поездному диспетчеру Молодечненского направления не сообщила.

Кухарев в ожидании ремонтников — чтобы не задерживать движение поездов — открыл релейный шкаф неисправной сигнальной точки 7702 и начал, говоря языком следствия, «имитировать исправность светофора». То есть он переключал реле таким образом, чтобы на светофоре загорался зеленый огонь, а потом, когда состав проходил, возвращал реле в исходное положение.

«Это решение я принял по той причине, что не сделай я так, то будет большая задержка поездов, а за малейшую задержку поездов нас строго наказывают», — объяснял Кухарев на одной из первых бесед со следователями.

Таким образом, Кухарев пропустил несколько составов. Но после того как проехала электричка на Минск, просто забыл вернуть реле в исходное положение.

Из всех четверых осужденных только электромеханик Кухарев полностью признал вину.

Елене Бруйло, которая в тот момент находилась в положении, суд назначил 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии-поселении. Машинист Антон Якубовский был приговорен к 7 годам в колонии общего режима. Дорожный мастер Петрик — к 10 годам. Николай Кухарев получил 12 лет колонии. Однако спустя несколько лет их освободили досрочно.

Нужен памятник

Старожилы Крыжовки не любят вспоминать о той трагедии. Говорят, эта тема — табу. Слишком жутко было и слишком ярко помнится все до сих пор.

В советское время о той трагедии лишь однажды написала местная пресса — опубликовала короткое сообщение о катастрофе. Несколько больших статей вышли только в нулевые.

Несколько лет назад энтузиасты обращались в Белорусскую железную дорогу с предложением увековечить память жертв аварии. БЖД поблагодарила энтузиастов за неравнодушное отношение к трагическому событию и заметила, что установка памятников не входит в компетенцию железной дороги.

Sputnik