Дети Кремля

Пока, впрочем, все идет гладко, и «дети Кремля» постепенно занимают ключевые посты в российских банках, энергетических компаниях и даже в правительстве. Этой теме посвящено новое исследование польского Института международных отношений, авторы которого призывают западные правительства обратить более пристальное внимание на представителей российской «элиты 2.0».

По мнению аналитиков института Агнешки Легуцкой и Бартоша Белищука, инкорпорация «детей Кремля» в самые важные секторы российской власти и экономики является четким знаком того, что даже после ухода со сцены нынешнего поколения правящей элиты в России, вероятнее всего, сохранится нынешний социальный и политический статус-кво.

«Российская система власти построена на клептократии и клановости, в ее основе — узкий круг друзей Владимира Путина, которые зачастую связаны между собой родственными связями. Это организованная иерархия, в которой официальные должности далеко не всегда отражают реальную степень влияния человека», — говорится в кратком изложении исследования. В качестве примеров авторы приводят брак предполагаемой дочери Путина Екатерины и Кирилла Шамалова, сына друга российского президента Николая Шамалова. Также в исследовании упоминаются министр сельского хозяйства России Дмитрий Патрушев (сын секретаря Совета безопасности Николая Патрушева), Денис Бортников, сын главы ФСБ Александра Бортникова, и заместитель президента — председателя правления банка ВТБ, сын главы Ростеха Сергея Чемезова Станислав, которому отец, согласно результатам независимых расследований, передал в управление часть своих офшорных активов на Британских Виргинских островах, и многие другие.

Подробнее об исследовании «Дети Кремля» Радио Свобода рассказала одна из его авторов, аналитик института международных отношений Агнешка Легуцка.

— Кто они, «дети Кремля», которым посвящено ваше исследование? Кого охватывает это понятие?

— «Детьми» их можно назвать лишь условно, этим людям уже по 30—40 лет. Нас интересовало второе поколение элиты, которая сейчас управляет Россией. Мы изучали не только детей богатых родителей, но и детей чиновников, которые укрепляют власть своих родителей. Это дочери и сыновья Патрушева, Сечина, Путина. Нам было интересно, как это поколение используется своими родителями, чтобы укрепить свои позиции в системе власти, в бизнесе, в энергетической системе внутри России, а также как эти дети помогают родителям на Западе, в частности, чтобы выводить деньги из страны. Мы обнаружили свидетельства того, что эти люди не только получают на Западе образование, но и используются для обхода санкций.

— В каких сферах деятельности «дети Кремля» чаще всего задействованы в России?

— Например, в энергетическом секторе и банковской системе. Но есть и исключения, например, Дмитрий Патрушев. Он первый пример того, что «дети Кремля» идут и в политику тоже: в мае 2018-го Патрушев-младший стал министром сельского хозяйства. Это исключение, потому что в целом эти дети как будто спрятаны, чтобы обычные люди не видели их деятельности.

— Расскажите о нескольких примерах из вашего исследования. О ком именно идет речь?

— Например, Ксения Франк, дочь одного из богатейших людей в России и приятеля Владимира Путина Геннадия Тимченко. Она получила пост в компании отца «Трансойл», причем формально она отвечает за стратегическое планирование, хотя мы понимаем, что реальную стратегию компании определяет ее отец. Еще один пример — второй сын Николая Патрушева, Андрей Патрушев, который в 2015 году стал заместителем генерального директора «Газпром нефти» по развитию шельфовых проектов (в октябре 2019 года стало известно, что Андрей Патрушев покинул этот пост, но, как и в «Газпром нефти», продолжил заниматься Арктикой, возглавив некоммерческую организацию «Центр «Арктические инициативы»). Есть и другие примеры в этой сфере, например, сын Аркадия Ротенберга Игорь, которому его отец после того, как попал под санкции, продал часть компании «Газпром бурение».

— Самые известные и в то же время самые загадочные «дети Кремля» — это дети Владимира Путина, о которых он ни разу открыто не говорил как о своих детях. Какое место отведено им?

— Да. Одна из них — это Екатерина Тихонова, про нее известно больше, чем про Марию. Она заведует «Иннопрактикой», в попечительском совете фонда «Иннопрактика» тоже есть друзья Путина — Сергей Чемезов, Николай Токарев, Игорь Сечин, Борис Ковальчук и другие. Еще один интересный пример — Роман Путин, сын Игоря Путина, кузена российского президента. Это пример того, как можно открыто использовать свои родственные связи: у Романа Путина есть консалтинговая компания, которая заявляет, что она работает не столько для российских, сколько для западных клиентов, которые думают об инвестициях в Россию.

Когда мы начинали исследование, мы думали, что это может как-то изменить их поведение в России, что молодая элита могла вестернизироваться. Но примеров этому мы нашли гораздо меньше, чем хотели бы. В большинстве своем эти дети возвращаются в Россию и укрепляют собой систему, которая им в будущем тоже понадобится. У «детей Кремля» нет цели изменить систему. Но и здесь есть исключения, например, Лиза Пескова, дочь пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова. Она не хочет возвращаться домой, говорит, что в Париже ей живется хорошо, но из ее оценок недавних событий во Франции, из посещения ею аннексированного Крыма можно сделать вывод, что она не считает западную систему очень уж хорошей.