Из почты. Благотворительность нужна не только врачам

Мы не попадаем в опасный возраст 80—90 лет, нам лишь чуть более 50-и, поэтому делается страшно. Когда-то мы вместе учились, дружили, поддерживаем общение и сейчас. Таня и Наташа вместе работали на крупном государственном предприятии. Наташа попала в больницу в апреле, а умерла в мае, пройдя реанимацию и искусственную вентиляцию легких.

Таня рассказывает, что когда к нам пришла эпидемия, им было страшно ходить на работу. Страшно ходить и сейчас… Но что делать? Крупное государственное предприятие не может остановиться и распустить людей или хотя бы перевести всех на удаленку. Есть серьезные заказы и не менее серьезные обязательства перед зарубежными партнерами. ВОЗ не рекомендует участие в массовых мероприятиях, но ведь как раз работа по 8—9 часов в душном офисе, очевидно, гораздо опаснее похода в просторный магазин на один час или двухчасовых посиделок в ресторане…

Кто мог, ушел в отпуск, который, увы, не закроет критический период апрель—июнь. Остается только молиться от отчаяния и безысходности…

К крупному государственному предприятию, в общем-то, претензий нет — коллеги собрали деньги семье на похороны, что-то выделили профсоюз и руководство…

Но вот возникает вопрос — а правильно ли мы поступаем? Может быть, крупное государственное предприятие как раз и виновато в необеспечении безопасных условий труда, приведшем в итоге к смерти нашей однокурсницы? Я не юрист, не знаю. Но пусть бы вмешались юристы и дали свой ответ. А у меня есть два вопроса, вернее, предложения.

Первое. Сейчас многие коммерческие предприятия и люди-благотворители жертвуют деньги на медицину, бесплатно кормят врачей, покупают медицинское оборудование и средства защиты. Но ведь мы все платим налоги, из которых должны оплачиваться эти самые средства защиты, спецодежда, медицинское оборудование в больницах! В чем дело? Наших налогов не хватает?

Я не призываю перевести финансовые потоки с врачей на пациентов, но пусть какой-то ручеек прольется и на заболевших. У них тоже сейчас немалые затраты на лекарства и диагностику. Уж поверьте! Например, компьютерная томография для большинства — платная.

Второе. Часть денег, очевидно, необходимо тратить на информационное обеспечение, разъяснение текущей ситуации и формирование нормального отношения к заболевшим. А то некоторыми моими земляками-минчанами человек с ОРВИ воспринимается не иначе как наркоман, больной СПИДом.

Я человек интеллигентный и позитивный, но на утомивший меня вопрос: «А чего ты в маске? У нас же все хорошо» — перестаю сдерживаться и отвечаю: «Чтобы тебя не заразить! Я не знаю, что со мной». Я не знаю, где и как я могу сделать анализ на коронавирус, чтобы быть уверенным, здоров ли я. Может, это паранойя?

Считаю, что было бы неплохо благотворительным организациям или людям, знающим, как все правильно организовать, создать фонд не только для врачей, но и для заболевших. Распределять поступающие средства на юридическую, психологическую, материальную и информационную помощь выжившим пациентам.

Николай К., г. Минск

(Контактные данные автора письма есть в редакции.)