Леонид Спаткай: Важно, чтобы те, кто сейчас «под погонами», делали свое дело по Закону

— Есть такое расхожее выражение — народ и армия едины. Скажите: наша армия с народом?

—Это как посмотреть. Армия, милиция и другие силовые структуры комплектуются не инопланетянами и не иностранцами, а гражданами нашей страны. Среди них сегодня, увы, очень мало потомственных военных, у большинства родители — рабочие и крестьяне, так что силовые структуры у нас рабоче-крестьянские, самые что ни на есть народные.

Я понимаю, что под народом вы имеете в виду участников протестов против сфальсифицированных итогов выборов президента. Да, массового перехода военнослужащих в ряды протестующих нет, есть единичные случаи публичного написания рапортов на увольнение. Однако в акциях протеста принимают участие многие, как говорят, отставники. Причем, не скрывая свою прошлую принадлежность к силовым структурам.

Многие выходят в форме, со всеми наградами. Бывшие солдаты-пограничники были на акциях в зеленых фуражках или беретах, десантники — в тельняшках, все с флагами ветеранских организаций. Так что в этом смысле народ и армия едины.

Что же касается возможного перехода на сторону протестующих действующих военнослужащих, целымиподразделениями или частями, что стало бы военным переворотом, то лично я такое полностью исключаю в силу ряда причин.

Да и нужен ли нам военный переворот? Ведь его последствием будет кровопролитие, гражданская война. Важно другое: чтобы те, кто сейчас «под погонами», делали свое дело по Закону, а не по приказам и распоряжениям, которые противоречат Закону.

— Кто эти люди, что увольняются в последнее время, имеет ли это отношение к протестам?

—Увольняются в большинстве своем те, кто уже давно вынашивал это решение. События 9-11 августа стали для них лишь катализатором. Единицы уволились действительно по политическим мотивам, отказавшись принимать непосредственное участие в подавлении протестов, выходить против безоружных людей — участников мирных демонстраций и митингов.

— Почему, на ваш взгляд, увольнения «из органов» не носят массового характера?

— Причин здесь много. Кто-то ждет выслуги, чтобы уволиться на пенсию. Кто-то ждет квартиру, кто-то спокойную или «хлебную» должность. Кто-то просто больше ничего не умеет, кроме того, чему научился в милиции. Кого-то страшит неопределенность после увольнения, например, где найти работу. Созданные фонды в состоянии оказать финансовую помощь разово, а дальше надо шевелиться самому.

Ну, и есть преданные нынешней власти до мозга костей люди, которые не уволятся ни при каких обстоятельствах, даже если достигнут предельного возраста — будут умолять руководство оставить их на службе.

—Армия противостоит протестующим?

— Нет, хотя военнослужащих вооруженных сил и используют в некоторых мероприятиях, например, для «охраны» мемориальных сооружений, для устрашения протестующих (вспомните выезд выход БМП 120-й бригады). Но это, так сказать, вспомогательные мероприятия. Непосредственно осуществляют силовое подавление протестов структуры МВД — ОМОН, внутренние войска, в том числе и СОБР.

—Почему так лютуют «балаклавы»?

— В первую очередь потому, что у них есть такой приказ. Во-вторых, чувство безнаказанности из-за действий в этой самой балаклаве.

— Не приведет ли это к ситуации«око за око, зуб за зуб»?

— После смены власти — несомненно. Будет, наверное, так, как было в Украине или в Польше. Те, кто бил, пытал, издевался, были изгнаны из органов, остальные проходили люстрацию. Те, кто не выполняли преступных приказов и не выносили несправедливых приговоров, продолжили свою службу, хотя стаж уже отсчитывался от даты переназначения.

В Польше коммунисты в 1989 году сели за стол переговоров с оппозицией, перемены прошли мирно, семьи сотрудников польского ZOMO (даже тех, кто получил сроки) не бежали из страны. А вот семьи «беркутовцев» в 2014 году Украину покинули.

— Почему силовики прячут лица и так нервно реагируют на публичность?

— Во-первых, они себя чувствуют увереннее, когда остаются неузнанными. Ведь у каждого есть семья — жена, дети, родители. Если сотрудник «засветился», то его «слава» достанется и членам семьи, которые столкнутся с отчуждением и презрением большинства окружающих. А судьбу семей украинских «беркутовцев», покинувших страну, никто повторять не хочет. К тому же сотрудников еще активно и запугивают.

Во-вторых, маска или балаклава дает уверенность в безнаказанности, поэтому можно применять силу или спецсредства без оглядки на закон или мнение окружающих. Попробуйте сорвать маску с «тихаря», и он тут же попытается скрыться или хотя бы прикрыть лицо.

— Что нужно делать сторонникам перемен для того, чтобы силовики перешли на их сторону?

—В первую очередь, должно быть информационное воздействие в отношении силовиков с разъяснением позиции протестующих (сознательно не употребляю слово «оппозиция», которое не соответствует нынешней ситуации), напоминания о верховенстве закона и неотвратимости наказания за преступления, а также развенчиваниеидеологических мифов, которыми накачивают сотрудников МВД и военнослужащих. Например, о «фашистском» флаге, под которым «каратели жгли белорусские деревни». Или о том, что в случае смены власти они потеряют работу, новая власть их уничтожит за службу нынешней.

Не менее важно и развитие системы социальной защиты тех, кто еще колеблется в своем решении о переходе на сторону протестующих.

Александр Томкович

Читайте также:

Анна Северинец: Со злом мы боремся методами добра

Александр Милинкевич: «Принудить к любви уже не получится»

Андрей Егоров: Если победит революция, то не произойдет резкой смены геополитических ориентаций

Хорошо поговорили, крепко поспорили