Рискну предположить, что фамилии и имена беларусских премьер-министров времен А.Г. Лукашенко назовет далеко не каждый. Но среди тех, кого помнят, обязательно будет Михаил Чигирь — я в этом практически уверен.
И не только потому, что он был первым, что единственным среди коллег за политику попал в тюрьму. Просто самому главному начальнику страны Михаил Николаевич умел говорить «Нет!» и стал опять же единственным руководителем правительства, который отказался от власти в знак протеста.
— Помнится, с Вашего назначения прошло всего несколько месяцев, когда мы услышали «легендарное» «Цены назад!»?
— Да, это был первый серьезный конфликт с главой государства. Если кто забыл или не знает, напомню, что все произошло в ноябре 1994, а назначили меня на должность в июле того же года.
Правительство, чтобы остановить экономический хаос и спасти производителей, подняло цены. Лукашенко узнал об этом, находясь в Сочи, и приказал мне к 10.00 следующего дня всё вернуть назад. Он экстренно вернулся в Минск, со мной встречаться не стал, а поехал прямо на телевидение. На следующий день за пять минут до истечения назначенного президентом срока в мой кабинет вошел помощник президента Кучинский и сказал, что в его распоряжении специальный отряд. Я проводил совещание. Люди стали спрашивать, что это значит, но я говорил, что ответы на все вопросы знает только сам Кучинский…
В итоге компромисс был найден. Новые цены остались, за исключением цен на хлеб, молоко и т.п.
Это позволило на довольно долгий срок остановить падение курса беларусского рубля, во что почти никто не верил. Коммерческие банки начали скупать валюту, рассчитывая на то, что падение рубля непременно продолжится. По телефону с руководителем Национального Беларуси Станиславом Богданкевичем мы договорились вновь укрепить беларусский рубль. Движение пошло в обратном направлении. Средняя заработная плата в эквиваленте выросла с 20 до 100 долларов, то есть — в пять раз.
Для того, чтобы было понятней, уточню: произошло это всего за два года. За последующие 25 лет так и не удалось достигнуть подобных темпов роста. Более того, разрыв между реальной жизнью (особенно в регионах) и официальной статистикой позволяет сделать вывод: за четверть века в том же долларовом эквиваленте зарплаты людей выросли всего в два —три раза.
— Если продолжить воспоминания и сравнить тогдашнюю ситуацию с теперешней, когда было труднее?
— Тогда, конечно, хотя по большому счету сравнивать не только некорректно, но и нельзя вообще…
Тогда развались огромная страна, нарушилась кооперация, начался рост цен на энергоносители. Мы к этому оказались совершенно не готовы.
Тот период и сегодняшний несопоставимы по сути.
Кроме всего прочего, тогда вклады людей были фактически обнулены. Остались такие несчастные гроши, что об этом даже говорить не хочется.
До распада Советского Союза вся валютная выручка шла в центр, то есть в Москву. У нас ее не было вообще. Как и возможности зарабатывать валюту самим, потому что не было постоянных покупателей нашей продукции.
Резервы беларусских банков фактически отсутствовали, ибо в СССР все работали на «общую копилку».
— А теперь все работают на одного человека…
— Думаю, говорить подобное не совсем правильно. Сегодня власть работает на саму себя. Прежде всего, на силовые структуры.
Мы закрылись от всего мира, у нас мало инвестиций и эффективных производств, отсюда и нынешние трудности.
… Еще и коронавирус добавил проблем…
— Попробуем обойтись без статистики. По мнению обычного обывателя, какова ситуация в отечественной экономике?
— Крайне сложная. Золотовалютные резервы тают, инфляция растет, национальная валюта падает, цены летят вверх и т.д.
— А официальная пропаганда утверждает, что за беларусскими товарами выстраиваются чуть ли не очереди, и мы очень правильно сделали, что во время пандемии не останавливали экономику?
— Американцы тоже не останавливали. И тоже борются с коронавирусом. Только у них почти нет падения экономики…
Ковид был и есть везде, но падает именно наша национальная валюта. Причем, довольно быстро.
— Может наш Национальный банк и его руководитель Павел Каллаур с этим справятся?
— Павел Каллаур делает то, что должен делать любой вменяемый банкир, но, чтобы не было падения национальной валюты, надо сбалансировать экспорт и импорт. У нас это не получается. Мы покупаем гораздо больше, чем продаем. Основная проблема именно в этом.
— Если память не изменяет, соглашение о создании Союзного государства было подписано в период вашего премьерства. Это было ошибкой?
— Нет. Ни в коем случае. Договор позволил восстановить многие экономические связи, потерянные в результате исчезновения большого государства.
Другой вопрос, какие сегодня ставятся условия…
Мы же поднимали вопрос о равных ценах на энергоносители, но так и не получили этого до сих пор…
— Очень знакомая логика… А как быть со словами Дмитрия Медведева о единой валюте и 31-ой дорожной картой?
— Ни о каком объединении денежных систем речи быть не может в принципе. Разговор может идти только об упрощенной схеме экономического сотрудничества.
Если мы введем единую валюту, то потеряем всякую самостоятельность. Ни в коем случае этого допускать нельзя.
— На ваш взгляд, каково то, что сейчас беларусской экономикой начинают управлять «силовики»?
— Точно также было перед распадом СССР. Тогда тоже большая половина политбюро были генералами. Вот и доруководились…
Так будет и у нас…
Александр Томкович
Список Всемирного наследия UNESCO в последнее время пополняется неохотно (особенно если речь идет о материальных…
«Начальство делает вид, что нам платит, мы делаем вид, что работаем» — таков был ответ…
«Мы абсолютно не прячем то, что мы кого-то будем поддерживать. Это естественно. Если бы мы…
Наша национальная особенность согласования частных и коллективных (далее, государственных) интересов заключается в том, что при…
В прошлом году получили от экспорта продовольствия 8,3 миллиарда долларов, а для обеспечения этого показателя…
Суть рыночной экономики — в реализации личных интересов граждан, побочным результатом чего является рост общественного…