МАДАМ ПРЕЗИДЕНТ-3
Политический детектив Ольги Абрамовой. Всякие сходства с белорусскими реалиями и персонажами случайны.
1.4. Пари
А дальше начались чудеса. Вокруг меня стала ломаться любая техника. Ну, не электромясорубка, конечно. Миксер тоже уцелел. Сначала остановились новые механические наручные часы. Часовщик не смог определить причину поломки. Заводского брака не было. Пока ждала часы из ремонта, купила кварцевые часы. На моей руке они немедленно сломались. Купила еще один механический хронометр, очень качественный и дорогой. Что вы думаете, высокоточный прибор постигла та же участь — он «помер». Я даже не успела с ним попрощаться. После этого наручные часы носить навсегда перестала.
Но этого мало, мой будильник в моем присутствии категорически отказывался работать. Если стоит возле моей кровати, идти и издавать какие-либо звуки отказывается. Как только выносишь его в другую комнату, начинает самопроизвольно включаться и работать, как миленький.
Но больше всего меня расстраивали происшествия с автотранспортом. Автобусы и трамваи на мою энергетику не реагировали. Уже хорошо. Но если приходилось ехать куда-нибудь по делам посреди рабочего дня, любой автомобиль отказывался меня везти. Объявлял забастовку. Проедем с водителем десять-пятнадцать метров, и мотор глохнет. Стоит мне покинуть машину, как она тут же заводится…
Как я устала от этой перманентной войны с техникой! Пришлось обходиться общественным транспортом. В средние века меня, наверно, посчитали бы ведьмой. Со всеми вытекающими последствиями.
Только через много лет знакомый психолог объяснил мне, что в тот период со мной происходило. Оказывается, я генерировала и выбрасывала вовне большие объемы биоэнергии. Таковы были издержки специфики проблем, которые приходилось решать при налаживании нового для меня дела с нуля. Много трудных задач; еще больше контактов и стрессов…
В остальном все у меня «устаканилось». На работу — как на праздник. С работы — поздно, только-только до койки доползти. А с утра до работы — или бег, или бассейн.
При таком режиме ни о какой личной жизни и речи быть не могло. Мысли о создании семьи или хотя бы об интиме в голове не держались, даже если изредка туда залетали. О Виталике почти не вспоминала. Некогда было.
Партийное строительство захватило меня целиком. Получила пропуск в правительственное здание и кабинетик при «апартаментах» руководителя фракции. А также должность пресс-секретаря, как и предлагал Командор.
Вы уже поняли, что фракцию в парламенте мои ребятки все-таки создали. Все было, как у больших. Почитали кое-какие умные книжки. Благо, в правительственной библиотеке хватало переводных профильных изданий. Пообщались с коллегами из соседней Мегалоконии, которые занялись обустройством партий под себя гораздо раньше. «Перетерли» тему с западными кураторами юного бланконийского парламентаризма.
В планах числились еще мини-стажировки в мировых учебных центрах для начинающих политиков. А также — ознакомительные поездки по профессиональной линии в ведущие азиатские страны. Туда, куда рекомендовали отправиться более опытные коллеги из предыдущих созывов, не нашедшие себе места в исполнительной власти и подзадержавшиеся в депутатских креслах.
И вот тут «три мушкетера» чуть было не поссорились всерьез. Желающих поехать в парламентский вояж на Восток, в Китай, оказалось куда больше, чем страждущих побывать в США. Дело в том, что депутатов присоединили к официальному визиту в Поднебесную самого премьер-министра. Подобная совместная поездка манила любого карьерного политика множеством потенциальных возможностей… Естественно, все трое друзей захотели в ней поучаствовать.
Ален Делон быстро снял свою кандидатуру. Его упросил Командор. Поскольку квоты на поездку распределялись уже по вновь созданным фракциям, а не по межпарламентским «группам дружбы» (как было раньше), Одиссей «застолбил» за собой Китай.
Лидер фракции НДЛ («Наше дело левое») там еще не бывал. Хотя лет с двадцати пяти собирал книги по китайскому эротическому искусству, как рассказывал мне позднее. Покупал в букинистических магазинах двух имперских столиц — официальной и культурной, выменивал на другие раритетные издания в подпольном клубе библиофилов. Где состоял много лет.
Позднее на отдельной квартире, где Одиссей принимал только избранных гостей, он разместил и стал хранить разнообразную коллекцию эротической китайской живописи, а также графики и керамики. В его излюбленных творениях древних мастеров Поднебесной не было образов плотской мощи. Но было запечатлено высокое изощренное искусство художников эпохи династии Мин, а также китайских князей эпохи империи Хань. Одиссей мечтал побывать в китайском музее секса в Тунли, чтобы «просветиться» и вдохновиться ценными идеями для поиска новых экземпляров в домашнюю тайную коллекцию. Кстати, коллекционер уверял всех, что в его собрании — только копии, а не подлинники. Но при этом зачем-то установил в квартире суперсовременную охранную систему. Входная дверь вообще выглядела, как у «шефа» в кинокартине «Бриллиантовая рука». Прознав про эти специфические увлечения политика, я подумала словами из анекдота: «Жениться вам надо, барин!». Одиссей оказался закоренелым холостяком.
Откуда брал средства? Одиссей был из когорты первых кооператоров. Предприимчивость и энергичность, а также моральный релятивизм быстро обогатили молодого человека. Основные заработанные деньги он пускал на развитие дела. И только определенную, фиксированную часть оставлял на недешевое хобби — картинный и книжный антиквариат. Он сумел создать сеть агентов по всему миру, которые приобретали для него эксклюзив на аукционах в разных странах. На этом Одиссей тоже недурно зарабатывал, оставляя себе некоторые экземпляры для коллекции. Примечательно, что коммерческая деятельность совмещалась у него с преподавательской. Наш пострел поспевал повсюду…
К моменту нашего знакомства этот тридцатипятилетний мужчина прочно стоял на ногах и мог позволить себе многое даже без статуса депутата высшего «заксобрания» парламентской республики. А вот в Китае, представьте себе, не бывал. И хотел поехать туда именно в составе правительственно-парламентской делегации. Вовсе не как обычный бизнесмен. Это Одиссей мог сделать и раньше. Думаю, он уже тогда размышлял о страновой стратегии развития для Бланконии.
На ту же поездку претендовал по квоте фракции и Командор. Как всегда водилось в подобных случаях между друзьями, потянули спички. «Банк спичек» держал Ален Делон. Тоже по традиции. Командор вытащил длинную спичку. И поехал в Соединенные Штаты Америки.
Сегодня я думаю: как сложилась бы новейшая история Бланконии, если бы Командор вытянул другую, обломанную спичку? Когда бы именно его командировали не в США, а в Китай? Как он и хотел.
Как публичный политик, Командор был ярче и гораздо популярнее Одиссея. Сам не раз признавался, что может без подготовки говорить на любую тему — от атомной бомбы до абортов… Эксперты оценивали его политический потенциал невысоко. А вот людям нравилось то, что этот человек говорил. И как говорил. Ярко, просто, эмоционально. На народном, понятном каждому, языке.
Этот язык был скорее диалектом, смесью из двух-трех исторических языков страны. Но диалектом, на котором изъяснялось большинство. Большинство, вышедшее в горожане из сельской глубинки и сохранившее многие родовые черты общины «малой родины». И ее предрассудки и предпочтения, стереотипы мышления и поведения.
Для большинства именно Командор был «своим», а не велеречивый и хитроумный «мажор» Одиссей. Помню, в тот период в разных аудиториях после публичного выступления Командора я слышала один и тот же лейтмотив: «Я влюблен(а) в этого человека. Вот бы кого поставить во главе страны!».
Что важно, Командор с самого начала работы в политике придерживался «левых» взглядов. Он был близок к коммунистам, хотя и поддерживал демократические государственные и общественные институты. Выступал против любого произвола, называя его обобщенно «проявлениями тирании». Путаником оказался великим. По крайней мере, в идеологических вопросах. До парламента зарплату получал в коммерческой структуре аграрного профиля. И при этом категорически возражал против введения частной собственности на землю. Я про себя называла такие взгляды «бланманже с селедкой». Но не перечила. Ведь фактически моим нанимателем был именно Командор, «засватавший» меня когда-то пресс-секретарем фракции НДЛ.
Кстати, название фракции предложил Одиссей. На закрытом совещании будущего руководства молодой трибун произнес пламенную речь. В ней он популярно объяснил присутствующим, что нужно объявить себя «левыми», чтобы выделиться из массы и начать соответствовать долговременным ожиданиям большинства народа. По мнению Одиссея, от нас все ждут, что мы будем позиционироваться как правые. А мы заявимся «левыми». То-то удивится пресса! Об этом напишут все.
Я вела стенограмму того заседания, позднее уничтоженную Одиссеем. Основные доводы оратора сводились к нескольким мыслям. Во-первых, народ без поводыря — как малое дитя. «Поводырем» будем мы.
Во-вторых, сейчас, в начале 90-х годов, все пока верят в Запад, капитализм и демократию. А очень скоро запросят «сильной руки» и опеки. Когда совсем обнищают. Захотят назад, в старый, привычный мир. С его социализмом и уравниловкой. И тогда Мегалоконии нужно будет только поманить наш народ пальцем и пообещать теплые родственные объятия, молочные реки с кисельными берегами et cetera. Если не будет сильной внутренней альтернативы.
В-третьих, в той же бывшей метрополии правые силы скомпрометировали себя грабительским вариантом приватизации, бандитским укладом экономической жизни, где кто сильнее — тот и прав. Дошло дело до частных армий. А это — конец общественному порядку. Грядет война олигархов и вообще «война всех против всех». Например, вчера по телевидению показали сюжет о взрыве двух машин совсем рядом со столичной гостиницей «Мегалокония».
В-четвертых, мы можем взять власть именно и только под «левыми» и популистскими лозунгами. Как большевики. Лозунги надо формулировать уже сейчас.
(Продолжение следует.)
Первая книга Ольги Абрамовой «Обожженная холодом» уже в продаже в «Академкниге» (ст. метро «Академия наук», Минск, пр. Независимости, 72)
Читайте также: