МАДАМ ПРЕЗИДЕНТ-5
Политический детектив Ольги Абрамовой. Всякие сходства с белорусскими реалиями и персонажами случайны.
(Продолжение. Предыдущие главы на странице автора)
Табличка — на русском и английском языках. Когда только успели заказать?
В свою очередь, я за выходные разработала несколько вариантов формы еженедельного расписания. Потом предложила их начальникам на утверждение. Выбрали самый простой из них. А в дальнейшем согласовывали друг с другом дни и время моей работы с каждым.
Оказывается, мужчинами так просто управлять. Если, конечно, не выходить за кого-нибудь из них замуж. В нашем обществе свобода женщины заканчивается там, где начинается свобода мужчины. Мой личный афоризм. Дарю.
Но уж после появления на свет созданного под меня личного «регламента» (и его совместного торжественного подписания всеми заинтересованными) мои работодатели перестали стесняться. Такое впечатление, что они решили взять реванш за временное позиционное отступление. Да, букет неизменных роз каждую пятницу появлялся на моем рабочем столе. Мол, каприз дамы. Чем бы дитя ни тешилось…
Зато работой завалили под самую завязку. Купили мне навороченный компьютер, наняли специалиста по обучению работе на нем. Второй такой же доставили ко мне домой и подключили к Интернету, когда я освоила компьютерную грамотность. Поскольку набирать иногда приходилось очень конфиденциальные вещи, эту часть работы обязали перенести на дом. И моя уютная квартирка постепенно превратилась в филиал фракции.
Одиссей был одержим идеей информационной безопасности. Хакерство тогда только-только зарождалось. О нем у нас почти не было известно. Никому из нас в голову не приходило подумать о безопасности работы с компьютером, подключенным к Сети. Или о дублировании хранения вновь создаваемых файлов.
Вместо этого лидер фракции настоял на установке всех мыслимых охранных устройств на дверь и окна моего жилища. Дверь при этом тоже поменяли на бронированную. Окна защитили фигурными решетками. В подъезде посадили консьержку. Точнее, двух, дежуривших попеременно. Остальные жильцы подъезда радостно согласились на это новшество. Раз уж не им было платить на него.
О чем беспокоился Одиссей? Дело в том, что он решил создать с моей помощью два банка данных. Первый касался сбора компромата на политических противников. Со временем это направление деятельности расширялось. Компромат многочисленные тайные агенты стали собирать на все сколько-нибудь публичные или непубличные, но значимые фигуры. Например, на промышленников и бизнесменов.
Исключение не делалось и для соратников. В особом списке Одиссея, состоявшем из опасных для него людей, под номером «1» числился Командор. Узнав об этом, я поняла, что в политике друзей не бывает. Есть только попутчики. Пока ваши интересы совпадают, вы вместе. Перестают совпадать, вы расходитесь. Или начинаете войну друг с другом на уничтожение.
Второй, не менее значимый банк данных, касался разработки «кадрового реестра». На будущее. «Тайная разведка» Одиссея собирала картотеку по «профилю». Оценки специалистам разных сфер присваивались по десятибалльной шкале. Данные собирались не только в профессиональной среде. Иногда, в особо интересных случаях, — и по соседям или однокашникам. И, конечно, в журналистской среде. На журналистов был заведен отдельный блок досье.
Замечу, что Одиссей искренне, хотя и небескорыстно любил журналистов. Как он рассказывал, именно в этой профессии для него воплотилась идея служения обществу. Не в политиках, не в бизнесменах и даже не в священнослужителях видел этот человек движитель общественного или нравственного прогресса. Только в независимой прессе. Хотя и признавал за журналистикой множество недостатков. Вздыхал: «Все мы люди, все — не без изъяна».
Одиссей умел отпускать грехи не только себе, но и другим. Что не мешало ему использовать чужие пороки или промахи к собственной выгоде. Опять же, исключение делалось только для журналистов. Никогда ни один компрометирующий журналиста факт биографии не выпорхнул из нашего «Универсала». Такое кодовое название было у двух блоков наших досье.
А еще этот политик высоко ценил корпоративную солидарность журналистов. И учил меня на будущее: «Когда-нибудь ты сама придешь в политику. Будешь самостоятельным игроком. Никогда не отказывай журналистам в информации. Не мы, политики, а только журналисты будут защищать от клеветы или произвола любого — от президента до бомжа. Если посчитают это правильным. Информация — хлеб журналистов. Дай им этот «хлеб» — и тебе тоже помогут в трудный момент. Неблагодарных журналистов не бывает. Если откажут, — значит, переродились. Значит, внутри он уже не журналист, а политик. Запомни, чувство благодарности у политика живет недолго. Моральные и прочие «долги» с нашего брата надо взимать сразу. Ковать железо, не отходя от кассы. Иначе останешься с носом. А вот журналист и через десять лет вспомнит, как ты дал ему свежую батарейку в заглохший диктофон. Или первому сообщил свежую новость. А уж за своих они вообще глотку перегрызут».
Я слушала и мотала на ус. Бесполезных знаний нет. Так всегда говорит мой отец. Вот только он забыл предупредить меня, что некоторые знания иссушают душу… Но это ведь были мои проблемы, правда?
А Командор вдруг почти перестал загружать меня поручениями. Только попросил заказать ему на абонементе правительственной библиотеки кое-какую литературу и погрузился в ее изучение. Перво-наперво взялся за «Экономикс». Тогда на наших просторах впервые появилось это популярное издание Макконнелла и Брю на русском языке. И Командор продирался сквозь дебри незнакомых ему экономических терминов, не жалея сил. Труднее всего для него оказалось взять ментальные барьеры. Новые знания о современной экономике противоречили всему, чему Командора учили в школе и в институте. Во что верили его родители, оставшиеся жить в родном колхозе.
В тот период Командор потемнел с лица. Глаза провалились. Молчал. Вздыхал.
Очевидно, с ним произошло то, что психологи называют «сшибкой». Конфликт между должным и сущим. Схватка старого с новым в отдельно взятом сознании. Мне было жалко видеть страдания этого сильного человека.
Редуты мыслительной обороны падали один за другим. Одолев «Экономикс», Командор взялся за изучение истории демократии. Читал даже древних авторов. Аристотеля, Плутарха. Потом перешел к освоению принципов конституционного устройства западных стран. В посольства которых с недавних пор Командора начали приглашать персонально, а не в составе фракции. Поскольку отвечать на приглашения полагалось мне, я держала руку на пульсе событий. Командор открывал для себя «терра инкогнита», другую цивилизацию. Своими наблюдениями я ни с кем не делилась, включая Одиссея. Как не рассказывала Командору о работе с Одиссеем.
В один из дней поздней весны Одиссей дал мне секретное поручение. Я должна была пойти на товарищеский матч по футболу на местный стадион и внимательно понаблюдать за игроками. Чтобы потом описать письменно все нюансы поведения интересующих его политиков на поле. Одиссей уверял меня, что в командной игре, предполагающей и сотрудничество, и лидерство, и личную инициативу, человек раскрывается полностью.
Напрасно я убеждала работодателя, что обязательно подведу его. Я ведь ничего не смыслю в футболе, не знаю правил игры.
Мне была поставлена задача: следить за Командором и за «Сазаном». Фиксировать все. Даже признаки физического утомления. Пот на майке, дыхание после пробега, если расслышу.
«Сазан», — так звали одного видного политика по фамилии Сазонов. Он был немного постарше «трех мушкетеров». Лет на пять. Но тоже претендовал на лидерство в парламенте. В прошлом преуспел и в науке, и в руководстве целой промышленной отраслью. А сейчас буквально грыз азы политики. Не было в те годы политического мероприятия, где не засветился бы Сазан. Его фирменным стилем было взять слово последним в дискуссии и вяло, невыразительно повторить то, что сказали наиболее интересные ораторы. Мне это говорило, что собственной точки зрения на тему обсуждения у Сазана не было. И он присоединялся к доминирующей. Поскольку Сазан выступал последним, журналисты потом цитировали именно его.
Не знаю, отчего и почему в парламенте у Сазана сложилась репутация «медлона», по выражению Станислава Лема. Помните «Звездные дневники Ийона Тихого»? Ну, там, где инопланетяне с замедленным ритмом жизни беседуют с паузами в диалоге в несколько тысячелетий? Сазан-то просто экономил усилия и всегда находил кратчайшее расстояние между двумя точками.
К сожалению, он не берег себя в других вопросах. Многочисленные стрессы снимал спиртным. Как делали многие политики мира со времен «оно» до него. И будут делать после него. В результате нажил букет болезней, которые в будущем быстро его сгубили.
Но пока что Сазан был жив-здоров и настроился хорошо поразмяться с коллегами на футбольном поле. Чтобы вечером отметить итоги матча в бане и с пивом.
Роковой матч. Я прилежно фиксировала все проявления активности или пассивности игроков. Сверхактивностью отличались трое: Одиссей, Командор и молоденький депутат, перемещавшийся по полю по принципу «броуновского движения» — хаотично, но впечатляюще. Явно в надежде на случайный пас и удачный голевой момент. На фарт, короче.
Не то — Одиссей и Командор. Они играли в разных командах. Их соперничество не просто стало очевидным, оно било по нервам и по глазам. Как завороженная, я смотрела на мячик, который не могли поделить между собой столько взрослых мужчин. Он представлялся мне беззащитной жертвой, терзаемой ударами бутс игроков, одновременно вожделеющих и ненавидящих его. Ненавидящих, если промахивались.
Сердито подумала: «Нет на вас Хоттабыча! Всем дал бы по персональному мячику!».
Не знаю, как я упустила начало эпизода. Наверно, задумалась, что я здесь делаю вообще. А невысокий, жилистый Одиссей в какой-то особо жесткий момент в попытке отобрать мяч дал подножку Командору. Причем подножка не была случайностью. Когда Командор вскочил, он бросился с кулаками на друга. И ударил бы, если бы его не оттащили несколько других участников игры. Надо было видеть его глаза! Они горели ненавистью.
А Одиссей стоял недвижно, поставив ногу на отобранный мяч. И смеялся. И тогда я поняла, — эти двое будут врагами. Всегда. Игра закончилась.
1.6. Дрессировка строптивой
После того памятного футбольного матча Одиссей и Командор старались не пересекаться. Даже в парламенте. Даже в буфете общей с правительством столовой. Заметила, что оба как-то одновременно стали выступать в зале гораздо чаще. И более эмоционально, что ли. Или даже — немножко агрессивно. Причем если Одиссей после исторических бесед с премьером в китайском вояже перестал нападать на главу правительства лично, то Командора словно подменили. Одиссей предметно критиковал недостатки работы действующей системы. Командор возлагал всю ответственность за провалы в экономике и в социальной политике только и исключительно на главу правительства, требовал его немедленной отставки. Делал это явно в пику линии Одиссея, согласованной ранее с ним и Делоном. А также — с коллегами-единомышленниками.
(Продолжение следует.)
Первая книга Ольги Абрамовой «Обожженная холодом» уже в продаже в «Академкниге» (ст. метро «Академия наук», Минск, пр. Независимости, 72)
Читайте также: