Александр Федута. Чувство собственного достоинства
Это вовсе не стабильность собственного холодильника.
Я хорошо помню, с чего начался второй «майдан» в украинской столице. Сначала был просто палаточный городок на Площади Независимости. Он появился в день начала Вильнюсского саммита «Восточного партнерства» — программы, специально начатой Евросоюзом для сближения ЕС с бывшими советскими республиками.
В Вильнюс прилетела даже Ангела Меркель, все еще надеявшаяся, что президент Украины Виктор Янукович все-таки подпишет договор об ассоциации с Евросоюзом. Но хотя Янукович в Вильнюс прибыл, подписывать ничего явно не собирался.
Причина протеста — президент не выражал волю своего народа
Я тоже был в Вильнюсе. Проходила серия «круглых столов» с участием журналистов, аналитиков, общественных деятелей. В перерыве одного из них ко мне подошел Адам Михник, редактор «Газеты Выборчей». Его сигарета продолжала дымиться. Привычно заикаясь, Адам спросил:
— Саша, что там в Киеве?
Я работал тогда в Киеве, так что события в Украине воспринимал почти как «домашнее дело». Но в то утро в интернет еще не заглядывал.
— А что в Киеве?
И он показал мне экран своего смартфона. В экране были молодые лица, радостно объяснявшие журналистам, почему они хотят сближения с Европой.
— Площадь?
— Нет. Просто акция протеста. Они верят, что таким образом можно продемонстрировать Европе: их президент не выражает волю своего народа.
Это европейцы понимали. Но как конвертировать волю народа в подписи официальных лиц под соответствующими документами, они не знали. И мы с Михником тоже не знали. Поэтому сели к своим ноутбукам, чтобы отслеживать происходящее в режиме «онлайн».
Миф первый — «хуторянский» характер украинцев. Миф второй — о белорусах-«коллективистах»
Палатки стояли на площади Независимости с 21 по 29 ноября 2013 года. Была там преимущественно студенческая молодежь — неисправимые оптимисты. Но число их таяло. Как мне потом скажут некоторые участники акции, уже через пять дней стало понятно, что нужно уходить с Площади, но было непонятно главное — как это сделать, сохранив лицо.
В ночь с 29 на 30 ноября прошло последнее заседание, где обсуждали детали символического жеста: как уйти — с гордо поднятой головой.
В этот момент на палатки налетели «беркутовцы». Студентов, среди которых были чуть ли не дети, избили дубинками.
Утром 30 ноября на Площадь вышел почти весь Киев. Не весь, конечно. Но явно около семисот тысяч. Эту цифру сообщала начальству полиция.
У меня в Киеве есть друзья. В том числе — однокурсница по Гродненскому университету, профессор, доктор философских наук, мать семейства. Я позвонил ей.
— Ира, ты где? Почему трубку не берешь?
— На Площади. Мы все тут. И Славка (муж), и Пашка (сын).
— Вы с ума посходили! Вас же бить будут!
— Федута, это ты там с ума не сходи! Кто нас побьет? Посмотри в интернете!
В интернете было видно: людьми заполнена была не только главная площадь украинской столицы. Весь Крещатик. Все близлежащие улицы.
— А почему?
— Да плевать нам на Европу эту! Они наших детей посмели бить! Кто же такое стерпит?!
Я хотел сказать Ире: мы, белорусы, стерпели дважды — в 2006 и в 2010 годах. Страх за собственную шкуру оказался сильней обиды. Потому что били чужих детей. Вопреки мифу о «хуторянском» характере украинцев, коллективное чувство справедливости оказалось у них сильней, чем у мнимых коллективистов-белорусов. И это чувство, не осознанное, не артикулированное, заставило их тем не менее выйти на Площадь.
«Беркутовцы» били дубинками небольшую группу в шестьсот—семьсот человек.
На следующую ночь на Площади Независимости в палатках ночевало несколько десятков тысяч. Стариков разогнали по домам свои же. Но утром эти старики возвращались — с продуктами, с термосами, полными горячим кофе и чаем, с теплой одеждой. Не помогали заслоны. Не помогали судорожно введенные ограничения по передвижению личного и общественного транспорта.
Так началось противостояние, переросшее в Революцию Достоинства.
Они хотели отставки Януковича? Нет, просто наказания виновных в том, что «детей побили»
Сегодня трудно понять человеку со стороны, чего добивались люди, стоявшие в ту страшную зиму рубежа 2013—2014 гг. на той Площади, к описываемому мною моменту уже превратившуюся в Майдан. Подписания договора об ассоциации с Евросоюзом? Не думаю. Отставки Януковича? Первоначально даже требования такого не было. Они хотели просто наказания виновных в том, что «детей побили». И лишь после того, как власть и им ответила «полетом беркутов», стояние на Майдане превратилось в Революцию.
Кровавую, как все революции.
Государи соседних держав вместе с их прихлебателями до сих пор уверены, что целью того Майдана было свержение Януковича. Это не так. Свержение Януковича произошло случайно, попутно. Его ведь не силой свергали. Просто из Москвы позвонили и напугали: мол, сейчас, того и гляди, убивать начнут, так ты давай — беги к нам! И президент суверенной Украины зайцем перепрыгнул сначала в Харьков, а оттуда в Ростов, за границу, будучи уверенным в том, что его действительно будут убивать. Бежал, оставив в полном недоумении и парламент, и правительство, и весь государственный аппарат. Фактически превратив их в заложников собственного страха — причем сделав это в самом начале, когда был отдан приказ силой разогнать студенческий палаточный городок.
Но если не свержение Януковича, тогда — что?
Революция совершается людьми с нормальными человеческими чувствами: боли, стыда, справедливости…
Украинцы умеют находить точные слова. Вот и в название своей зимней революции они поставили очень точное слово: Революция Достоинства. Они вышли защищать свое право не быть битыми, сохранять человеческое достоинство. Достоинство и свое, личное, и народа в целом, и всей страны. Они не могут терпеть ни лжи, ни насилия.
Сегодня многие россияне и белорусы ехидно спрашивают: ну что, стоило оно того? Наверное, стоило. Просто для вопрошающих само понятие «достоинство» кажется пустым, не отражающим ничего конкретного. Они сравнивают происшедшее со стабильностью собственного холодильника — и других критериев у них нет.
Кто-то при этом продолжает уверять: мол, мы-то точно знаем, что все было проплачено американскими «печеньками», против России! Но по самым скромным подсчетам по всей Украине в событиях, связанных с Революцией Достоинства, участвовало никак не менее пяти миллионов человек. Какие деньги должна была бросить Америка, чтобы все эти люди согласились рисковать жизнью? По десять долларов на человека? За это можно постоять в пикете с плакатом «Слава нашему президенту!». Но на смерть и под дубинки за это не идут.
Революция совершается людьми, которые не думают о холодильнике. Людьми, которые испытывают нормальные человеческие чувства: чувство боли, чувство стыда, чувство справедливости. Чувство собственного достоинства, наконец.
«Папа, разгонять нельзя. Это не быдло, это народ»…
Кучма послушал зятя
При этом идут они на революцию вовсе не по призыву очередного вождя. Они идут на нее просто потому, что иначе — уже нельзя. Иначе ты подчиняешься нелепым, комичным — и страшным в своей безоглядной непрошибаемости указаниям: «Подошел, расписался и дальше, ну, живешь, работаешь, прогуливаешься и так далее». Или: «Определены места в Минске и во всех городах точки, где можно вести дискуссию. По-моему, в Минске это шесть точек. Наше дело — контроль, чтобы вы не вышли за рамки. Шесть точек в Минске — иди, дебатируй. Хотят на кухне — пожалуйста. Но чтобы не мешали другим людям».
Так командуют не людьми. Так командуют быдлом. Не хватает лишь свиста кнута—пуги над головами и лая собак, сопровождающих тебя к месту дискуссии.
Говорят, когда в 2004 году окружение Леонида Кучмы уговаривало его, собиравшегося отходить от дел президента Украины, отдать приказ на разгон первого еще Майдана, его зять — олигарх, депутат Верховной Рады, еврей — это тоже важно, зная, что в Украине хватает антисемитов — Виктор Пинчук взял дочку и вышел на Майдан. Разумеется, его пальцем не тронули: кто же будет бить отца на глазах у ребенка? Да, к тому же, вообще никто никого тогда бить не собирался и не бил. Так вот, он вернулся к тестю и сказал (как гласит все та же легенда):
— Папа, разгонять нельзя. Это не быдло, это народ.
Кучма послушал зятя.
Сейчас по всем опросам Кучма считается лучшим президентом Украины. Я тоже так считаю, хотя мое мнение в Украине никого не интересует. Но это — мое мнение. Право на мнение осознается естественной потребностью людьми, у которых есть чувство собственного достоинства.
Говорят, у нас не будет Майдана. Не знаю.
Читайте также:
Александр Федута. После прошлого
Александр Федута. Игра престолов XXI век
Александр Федута. Капкан надежд
Рубрика «ВЗГЛЯД И ГОЛОС»:
Альгерд Бахаревич. Не верь, не бойся, не проси
В добрый путь на плохие выборы
Виталий Цыганков. Приглашение к диалогу?