Вокруг Клинова и его предложения «Давайте жить дружно»: общество не посягает на власть – власть возвращает мир

Итак, Артур сейчас не в Минске и не в деревне Каптаруны на самой границе с Литвой, где несколько лет реализует свой арт-проект, – он сейчас в Берлине. Там для работы над новой книгой получил литературную стипендию.

Теперь вот пишет и размышляет вслух. О чем?

Клинов на Немецкой волне

– Артур, как вы оцениваете события, произошедшие в Беларуси в 2020 году?

Артур Клинов: То, что случилось в Беларуси в 2020 году, конечно, по масштабам и по влиянию на общество можно назвать революцией. Хотя точнее было бы назвать это народным восстанием. Потому что революция – это то, что выводит общество на новый уровень социального развития. Тут скорее мы имеем ситуацию, когда общество было откинуто назад. А еще мне нравится такое модное теперь выражение – «идеальный шторм». То есть стихия, которая становится результатом наложения нескольких крайне неблагоприятных факторов и которая оказывает катастрофическое воздействие на экономику или на общество.

– …Вы считаете беларусскую революцию 2020-го года преждевременной?

– Это была стихия, которую невозможно было остановить. Но в общем-то она могла и не случиться, потому что все последние годы Беларусь шла по пути постепенной либерализации. Это был такой медленный, но уверенный дрейф в Европу. Все больше становилось свобод, возможностей, демократических институтов. Очень активно развивался средний класс, ИТ-сектор, независимая культура. В интернете независимые медиа уже имели безусловный перевес над государственными. И в общем-то уже назревал вопрос о транзите власти. Финиш был очевиден. И было очевидно также, что следующий человек, который придет к власти, будет более прозападным и более демократически ориентированным. Я был сторонником как раз вот этого эволюционного пути. То, что случилось в 2020 году, привело Беларусь к точке абсолютного нуля.

– Какие ошибки допустила оппозиция?

– Сейчас белорусская оппозиция разделилась на новую и старую. Какую ошибку совершила новая оппозиция? Она недооценила масштаб и сложность задачи. Ей казалось, что эту систему можно победить моральным превосходством. То есть: если я прав, и это очевидно всем, то этим оружием я могу победить. Это оказалось, увы, не так. Что не так сделала старая оппозиция? Она, как раз понимала сложность задачи. Но у меня такое ощущение, что она могла бы больше об этом говорить, а не молчать.

Беларусь сегодня находится в тупике, причем как власть, так и общество… Единственный вариант выхода из этой ситуации — это начинать говорить.

– Чем обусловлена необходимость диалога?

– Если бы это была просто ситуация тупика, которая может тянуться бесконечно долго, можно было спустить ее на волю случая. Но, к сожалению, эта ситуация по-своему динамична, потому что чем позже этот диалог начнется, тем больше Беларусь потеряет суверенитета, который в последнее время слетает с нее все большими кусками. Если Беларусь независимость утратит, то шансов на демократическое общество в будущем у ее народа нет. Я категорически не верю в возможность построения демократии в колониальном квазигосударстве.

– Как Евросоюз может помочь Беларуси?

– Роль Европы в возможном диалоге, в нормализации ситуации в Беларуси может быть огромной. Сейчас, наверное, вопрос преодоления кризиса зависит от нее. Потому что вряд ли на первом этапе эта власть будет разговаривать с оппозицией, по крайней мере, с новой оппозицией. И тут, наверное, Европа как раз могла бы сделать первый шаг для диалога. Конечно, когда градус ненависти в обществе настолько высок, начать разговор очень тяжело. Очевидно, что и с той, и с другой стороны будут непримиримые, которые будут этот диалог торпедировать. Но также очевидно, что от этого кризиса устали все. Людей, готовых к диалогу, достаточно как в обществе, так и во власти. Надо потихоньку возвращаться к нормальности…

Клинов и Телеграм-канал Менская хандра

Журналист Алексей Карпеко после шумного обсуждения интервью Артура Клинова немецкой DW и американской Свабодзе недавно извлек на свет божий продолжение затянувшегося «сериала о диалоге» – на сей раз в авторитетном немецком же издании Süddeutsche zeitung (оригинал под пейволом)

Вот краткий подбор цитат Клинова, как сообщает Алексей – перевод приблизительный:

«На протяжении десятилетий мы, старые диссиденты, традиционная интеллигенция, работали над изменением общества. Мы создали культурные институты, продвинули гражданское общество, подготовили новый образ мышления. Но вспышка революции разрушила все наши усилия»

«Режим давно был неизлечимо болен, он бы развалился органически. Дорога в Европу должна была быть эволюцией, а не извержением»

«Политика – это искусство того, что выполнимо. Наша стратегия была мудрее, умнее и целеустремленнее. У других были героические жесты и большая готовность приносить жертвы. Они сделали это и это ни к чему не привело».

Далее ради удобства читателей отойдем от прямого цитирования к пересказу принципиальных позиций:

«До тех августовских дней, Беларусь была вовсе не «диктатурой», а тем, что он называет «совершенно нормальным авторитарным режимом». Уютное, домашнее в его словах не случайно.

…Ему нужно всего несколько строк для перехода от ненависти и бунта к смирению и приспособлению:

«Тот факт, что диктатура в ее более мягкой форме также может быть зоной комфорта даже для членов оппозиции, редко раскрывается так безжалостно».

«Белорусские оппозиционные политики? Кремлевские марионетки, возможно, даже финансируемые Россией. Революция? Не самоутверждение беларусского народа, а сорванный маневр российских политтехнологов».

«Как и в 2010 году, Путин запланировал беспорядки в 2020 году, чтобы привязать Лукашенко ближе к России. Расчет России: белорусский правитель жестоко подавит протесты и тем самым сделает себя невозможным для Европы».

И финал:

«Диалог может стать выходом из тупика, и обе стороны, Лукашенко и его оппоненты, должны будут уступить”.

Ясно, что ответ не заставил себя долго ждать.

Клинов и фэйсбук

Реакция философа Татьяны Щитцовой (публикуем в сокращении, оригинал здесь):

…В обществе на данный момент нет ресурсов для мобилизации на публичные или подпольные проекты сопротивления, но оно не пропускает – не легитимирует молчанием – позиции, которые расходятся с базовыми установками протестного движения.

Сосредоточимся теперь на критическом анализе озвученного предложения.

1. Сослагательная позиция

С точки зрения общей логики, рассуждения Клинова построены на использовании сослагательного наклонения. Суть его позиции можно кратко свести к следующему рассуждению:

Если бы ничего не произошло, то кризиса бы не было и страна бы двигалась далее в правильном русле, поэтому нужно действовать так, чтобы как можно скорее в это русло вернуться («вернуться к нормальности»), ergo нужно договориться с властью.

Подобная сослагательная позиция – это еще один вариант застревания «в прошлом, которого не было» (другой вариант был рассмотрен здесь.

Такое застревание – симптом травмированности и по-человечески оно понятно. Навязчивые сожаления в духе «если бы ничего не произошло» – это естественное регрессивное движение психики, примеры которого сейчас встречаются повсеместно.

Вопрос в том, является ли такая позиция правильной исходной точкой для политического анализа и выработки стратегии? На мой взгляд, нет. И то, и другое должны исходить из фактического положения дел – из того, что произошло, потому что произошедшее радикально изменило политический ландшафт нашего общества.

То, что произошло, делает невозможным возврат к нормальности, но требует построения новой нормальности, основанной на реформе системы власти. Формально понимание этого выказывают и Кремль, и режим, продвигая проект новой конституции, предполагающий перераспределение властных полномочий. При этом для всех очевидно, что со стороны режима есть заинтересованность разве что в создании иллюзии такого перераспределения.

…Чем руководствуется автор, предлагая в этой ситуации «диалог»? Я имею в виду: какие есть основания предполагать способность к «диалогу» на стороне репрессивного аппарата, который взял жёсткий курс на последовательное исключение инакомыслия из социального пространства (через устрашение, аресты и принуждение к эмиграции)?

Есть повод задуматься и о слове «тупик», которое использует автор. Мы зашли в тупик, потому что в силу рокового стечения обстоятельств нас занесло не в ту колею, — таков примерно ход мысли Клинова. Он хочет заставить всех – и власть, и протестное сообщество, — сожалеть о том, что произошло, как о трагическом срыве, который мы теперь все вместе должны постараться нейтрализовать, выйдя из тупика посредством нового социального договора.

В связи с таким нетривиальным ходом мысли мне кажется небесполезным задаться вопросом: думали ли участники и участницы польской Солидарности о каждом следующем годе своего затянувшегося подпольного противостояния в терминах «тупика», о котором нужно сожалеть?

Аргумент Клинова, что «диалог» нужен ради прекращения репрессий и сохранения суверенитета, – звучит благородно, но при этом, с одной стороны, наивно, с другой – спекулятивно. Это wishful thinking с сомнительными моральными импликациями, потому что под предлогом благих целей предлагается вернуться к формату социального контракта с режимом, то есть «сделать вид», словно действительно ничего не произошло.

2. Новый социальный контракт

…Социальный контракт, на котором базировалось наше прежнее относительно мирное сосуществование с режимом (политическая пассивность/лояльность в обмен на базовые социальные блага), не был реальным политическим действием. Это был воображаемый принцип, который далеко не всеми осознавался.

При этом сложившийся социальный порядок функционировал и воспроизводился именно благодаря тому, что самые разные социальные акторы в своем поведении сообразовывались с прагматической целесообразностью указанного обмена.

Большинство граждан даже никак не рефлексировало на этот счет. Сами того не осознавая, мы просто жили в соответствии с изложенной моделью договора, приспосабливаясь к специфике авторитарной государственной системы.

Новый социальный контракт, который призывает заключить Клинов, отличается от описанной модели сразу в двух принципиально важных смыслах:

Во-первых, это должен быть договор рефлексивный, осмысленный – мы должны сознательно пойти на этот шаг. Договор должен стать нашим осознанным политическим выбором.

Во-вторых, этот договор мыслится не из перспективы индивида, а из перспективы гражданского общества, оформившегося в 2020 как новый политический субъект, несогласный с действующим режимом.

Этому новому политическому сообществу граждан Клинов советует обратиться к власти с предложением «давайте жить дружно»: мы не посягаем на власть – вы возвращаете мир.

Таким образом, пытаясь мыслить прагматично, он фактически призывает вернуться к модели «Кесарю – кесарево, плебсу – плебсово», только на этот раз мы должны это сделать сообща и совершенно осознанно.

Реакция ФБ на пост Татьяны Щитцовой

Вадим Можейко:

По большому счету, не увидел в тексте Клинова чего-то принципиально нового по сравнению с письмом Прейгермана полуторалетней давности. Только Женя пытался остановить историю, а Клинов – повернуть вспять. Обе попытки априори обречены на провал, даже независимо от того, хороши или плохи сами по себе.

Татьяна Новикова:

… Победителей не судят. Но здесь не древний мир, не мир персидской империи и даже не времен Александра Македонского, когда из оппонентов, путем признания их поражения набирали наемных солдат и иных специалистов. мир поменялся с той поры.

Александр Колядко:

… Диалог стал необходим не «сторонам», чей жесткий клинч практически не оставил им ПРОСТРАНСТВА ДЛЯ КОМПРОМИССА. Диалог сейчас жизненно необходим белорусскому обществу в целом. Т.е. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ, в рамках легитимного представительного органа. Но состояться он может лишь в том случае, если ТРЕТЬЕЙ политической силой, причем наиболее массовой, сможет стать прореспубликански настроенное, стряхнувшее с себя автократический морок гражданское общество.

…Нам кажется, у этой дискуссии будет продолжение…