Блокады фамилии “Лукашенко” не будет: отсутствует общественный консенсус

Почему так происходит? Поговорили с медиаэкспертом Павлюком Быковским.

– Свою роль играют несколько факторов.

Всем известно, что фамилия вип-личности выступает как ключевое слово и легко подхватывается поисковыми системами, аудитория легко понимает, что в нашем случае речь идет про Беларусь, про Лукашенко. Он принимает решения, поэтому эта схема легко работает.

С другой стороны, многие медиа, которые не воспроинимают Александра Лукашенко победителем выборов, проповедуют другой подход – попросту игнорируют упоминания о нем. И проигрывают в трафике, оставясь вне внимания поиковиков. Поскольку здесь достичь полного консенсуса невозможно, то блокады фамилии “Лукашенко” не будет.

– Упоминая ее, независимые СМИ тем самым рекламируют конкретную личность: раз говорят, значит, помнят. Получается, осознанно либо нет, но пиарят своего врага? Как объяснить такой парадокс?

– Во-первых, не все СМИ находятся в состоянии баррикадной войны, некоторые работают по принципам общепринятой новостной журналистики: есть информационный повод – мы о нем пишем, нет информационного повода – не пишем.

Но есть те, кто из лучших (на их взгляд) побуждений рассказывают негативные моменты про нелюбимую персону. При этом фамилия опять же выносится в заголовок!

– Кольцо замыкается?

– Одновременно есть медиа, которые стараются не «играть» с этой фамилией, но при этом рассказывают о деятельности других представителей режима. Хотя какая разница: вот министр информации, а это министр юстиции, а это – министр внутренних дел, а этот – обороны… Если придерживаться позиции, что все они – не те, за кого себя выдают, то нужно проделать колоссальную работу, чтобы, с одной стороны, убедить журналистский коллектив в своей правоте, а с другой стороны – свою аудиторию, донести до нее опять же свои правила игры.

Ранее, до 2020 года, нередко приходилось сталкиваться с ситуацией, когда медиа, работающее как новостной ресурс, писало «Палата представителей», которая в перепечатках трансформировалась в «палатку». Соответственно, журналист, писавший новостной текст, сталкивался с негативным отношением к себе из-за использования текста, который так вольно препарировали.

Нельзя дать указание действовать всем по одним правилам; хорошо, когда есть разные медиа с разной редакционной политикой, но предсказать, что они станут действовать одним способом, довольно затруднительно.

– Какие эффекты производит чрезмерная частотность употребления той либо иной фамилии? В том числе и на аудиторию?

– Не уверен, что такая закономерность существует. Действительно, есть поговорка: только правильно пишите мою фамилию, а обо мне самом – любые гадости. Но на самом деле имеет значение и позитивное, и негативное упоминание – и то, и другое определенным образом работает, и не всегда на пользу того, кого упоминают.

Но то, о чем вы говорите, скорее всего нормализация ситуации: если мы привыкаем к тому, что это нормально (и эта фамилия нормальна, и что Лукашенко неизменно занимает свой пост – нормально), если мы приписываем этой персоне все происходящее в стране – хоть хорошее, хоть плохое (помните: вы просили дождь – я дал вам дождь), то получается, что мы таким образом помогаем работать магии пропаганды. В итоге авторитарный режим получает свое объяснение – зачем он нужен, потому что без Лукашенко ни посевную провести, ни страну защитить. Действительно, такой эффект существует.

Есть много споров среди исследователей по поводу того, как это работает. Налицо массовая коммуникация, причем та массовая коммуникация, в которой постоянно меняются каналы. Если Геббельсу для того, чтобы помочь Гитлеру набрать голоса на выборах, приходилось раздавать избирателям грампластинки (сработало, увеличило голоса в поддержку фюрера), то сейчас каждый желающий имеет доступ к любой информации.

Другой вопрос: есть потребность в конкретной информации или ее нет? Если человек не считает, что от этих новостей зависит его жизнь, то он не сильно ими интересуется и не будет прилагать дополнительные усилия, чтобы обойти ограничения по доступу к каким-то сайтам, приобрести платный доступ, поставить себе VPN. Более того, в телеграме, в социальных сетях информация от независимых СМИ также доступна, но не факт, что люди ею интересуются.

Для танго нужны двое: и потребители информации, и ее производители. Если используя магическую фамилию «Лукашенко» медиа думают, что они увеличивают трафик, то это происходит только потому, что их потребители готовы получать такой продукт. А изменится ситуация – все будет работать по-другому.

– Итак, вычеркивать из употребления не получится (да и не нужно), но есть ли смысл до минимума сократить частотность упоминания этого слова?

– Некому приказать, даже попросить, чтобы те же самые редакции действовали так или иначе. Но в целом все работает как консенсус: когда в обществе считают, что это неприлично, или слишком большое зло, если можно этого избежать, то – давайте не будем делать то, то и то. Когда такая практика становится массовым явлением, тогда все и будет работать.

Но сейчас консенсуса по обозначенному поводу нет, и говорить, что есть кто-то, чье имя нельзя называть, довольно смешно и неудобно для ведения информационной работы. Даже если речь идет о производстве нормального новостного контента, даже если речь идет о стратегических коммуникациях, в которых пытаются опровергнуть или дискредитировать своего противника.

Нельзя никому навязать одну точку зрения, все видят свой интерес и свои правила игры. Но иногда есть вещи, которые срабатывают. Например, многие медиа перестали писать, кто сейчас президент. Одновременно существуют медиа с противоположной стратегией. Как на это реагирует аудитория? В целом я подозреваю: люди могут даже не догадываться, что эту должность от фамилии отделили, вполне возможно, что для массовой аудитории ничего не изменилось.

Здесь пока неисследованная часть массовой коммуникации в Беларуси. Но даже если то либо иное имя не будет упоминаться, это не значит, что исчезнет явление. Поэтому если кто-то может создавать информационные поводы, он будет их создавать. Единственное, и мониторинги MediaIQ это показывают, что медиа стали более разборчивы: не каждый информационный повод со стороны Лукашенко они берут, не всегда рассказывают, о чем он говорит, если проговоренное не влияют на жизнь наших читателей. Если же он толкует о важных вещах, то как об этом не рассказать?