«СПОКОЙНЫЙ» ОКРУГ

Об избирательной комиссии

Можно высказаться фразой Шарика из «Собачьего сердца»: «Вот свезло, так свезло!» В современной школе на окраине Минска расположились сразу два избирательных участка. На моем «рулят» учителя во главе с директором — милейшие и с виду законопослушные люди с высшим образованием.

На соседнем участке, т.е. за соседним столом (расстояние 1 метр) — скорее всего, производственники. Наблюдателям они говорить ничего не обязаны. Они и не говорят. Ничего, кроме: «здравствуйте», «до свидания», «вы пришли наблюдать — вот и наблюдайте»…

Ну и хорошо, наблюдать можно и молча.

В первый же день мы обратились с двумя предложениями: организовать прозрачный подсчет голосов с демонстрацией каждого бюллетеня и разрешить круглосуточные дежурства наблюдателей у помещения с урнами для досрочного голосования. На следующий день получили две стандартные отписки: организовать невозможно, т.к. законодательством не предусмотрено.

Ничего другого я и не ожидала. Устно же меня заверили, что процесс подсчета голосов можно будет наблюдать реально, и не с расстояния в 20 метров, но предоставлять каждый бюллетень на обозрение не будут, иначе придется считать до утра.

 Избиратели

В первый день люди заходят робко, в основном это работники школы, где находится избирательный участок. Желающих проголосовать набралось немного, около 20 человек. Во второй день народ уже активнее, к вечеру идут семьями с детьми, детям разрешают опустить заполненный родителями бюллетень в урну. Малышам нравится, хотя они пока не понимают, что стоит за этим важным актом.

Днем идут пенсионеры. Меня удивила одна дама. Пришла и сообщила, что ей позвонили из поликлиники и попросили проголосовать досрочно. Она возразила, что придет голосовать в воскресенье, но из поликлиники сказали: важно, чтобы она сделала это сейчас. Вот она и пришла на участок.

Потрясающая история! Какое дело поликлинике: кому и когда голосовать?

Еще интересная особенность — большинство избирателей, голосующих досрочно, не знают, кто баллотируется по их округу, не читали ни одной предвыборной программы. Приходят, смотрят на плакат с краткой информацией о кандидатах и их фотографиями, на месте делают выбор и голосуют.

Иногда еще интереснее: чтобы внимательно прочитать информацию на плакате, надо встать спиной к двум избирательным комиссиям и сосредоточиться на чтении, в то время как члены комиссий призывно смотрят: ну, когда вы уже подойдете со своим паспортом? Скромному человеку такое выдержать не под силу. Он сразу же, не глядя по сторонам, идет к столу, получают свой бюллетень, потом надолго уединяется в кабинке.

Вначале я не могла понять, что они в этих кабинах так долго делают? Потом поняла — ВЫБИРАЮТ! Делают свой выбор, руководствуясь скудными сведениями в бюллетене, потом опускают его в урну. Выполнив гражданский долг, на обратном пути задерживаются возле плаката с кандидатами полюбопытствовать, кого же это я выбрал?!

О фальсификациях

Все условия для этого созданы, причем на законодательном уровне. Остается только рассчитывать на честность и порядочность избирательных комиссий. На своем участке я им пока верю. Но, повторюсь, при желании можно вбросить в ящики сколько угодно и каких угодно бюллетеней. Назову лишь некоторые возможности для фальсификаций.

Урны для досрочного голосования опечатываются с помощью пластилина и печати избирательной комиссии. Печать хранится у председателя. Он — хозяин печати, хозяин урны и избирательного участка, захотел — ящик опечатал, захотел — распечатал и опять запечатал, но уже с другими бюллетенями. Будет ли помехой милиционер, приставленный к ящику? Думаю, что нет.

В круглосуточном наблюдении за урнами нам было отказано. А с другой стороны, где взять людей, готовых по ночам сидеть возле урны для голосования?

Фальсифицировать явку сложнее. Во время голосования наблюдатель и комиссия ведут свой независимый подсчет. В конце каждого дня комиссия вывешивает протокол явки. Если на участке работают независимые наблюдатели, а избиратели не придут голосовать, то выборы могут и не состояться. Но лазейка все же есть — манипуляции со списками избирателей на участке. Списки для избиркомов — дело святое. Они к ним никого не подпускают, в том числе и наблюдателей. И даже списочную численность могут не сообщить.

Основной день выборов

Начался ни шатко ни валко. Избирателей мало, женщин больше чем мужчин, попадаются и семейные пары, молодежи почти нет. На участке то пусто, то одновременно приходит по 15 — 20 человек. Поскольку недалеко от участка несколько остановок, мы предполагаем, что пришел очередной автобус, люди вышли и по дороге зашли проголосовать.

Рядом со мной за выборами наблюдают две немолодые женщины, они не имеют отношения к оппозиции, верят президенту, но это не мешает нам дружелюбно общаться. Обсуждаем кандидатов. Дамы проголосовали досрочно. Несмотря на разное социальное положение и статус, за одного и того же кандидата-женщину. Мне она тоже нравится. Замечаю, что за нее, скорее всего, проголосует большинство женщин. Мои собеседницы соглашаются.

Мы с коллегой из оппозиции фиксируем явку на участке. Коллега за все время наблюдения встал со своего места от силы три раза, я чаще позволяю себе выйти на улицу или в буфет. Но участок без присмотра не остается ни на минуту, подсчитываем каждого избирателя с бюллетенем. К 19:30 становится ясно, что, по нашим подсчетам, избирателей, пришедших в основной день и на досрочное голосование, меньше 50% от списка, даже приехавшие в последний момент пассажиры автобуса уже ни на что не влияли.

Подсчет голосов

За 10 минут до закрытия участка появились международные наблюдатели от OБСE. Избирательная комиссия напряглась, на участке все заговорили полушепотом. Я, наоборот, успокоилась, OБСE — это поддержка. Появилась надежда на честный результат.

В 20:00 комиссия закрыла двери. Председатель отвела место для наблюдателей в 1,5 — 2 метрах от столов.

Начали с подсчета неиспользованных бюллетеней. Услышав итоговую цифру, я поняла: все напрасно — подготовка, работа кандидатов в депутаты и их инициативных групп, агитация, пять дней наблюдения, изнурительный последний день, наблюдатели от OБСE — все псу под хвост! Неиспользованных бюллетеней на несколько сотен меньше, чем должно быть согласно наблюдению на участке с момента его открытия!

Начался подсчет. Стол с бюллетенями окружен плотным кольцом спин. В узкие щелочки невозможно увидеть, что происходит. Широкая спина физрука — основная защита от взглядов наблюдателей, и неважно, на каком расстоянии мы стоим, в двух метрах или в двадцати. Бюллетени раскладывают за каждого кандидата по пачкам, но мы не видим самого процесса. Например, испорченные бланки или бланки «против всех» могли оказаться в пачке за одного из кандидатов, но комиссия не позволила это проверить.

Осталось лишь объявить итоги. Может быть, победила та симпатичная женщина, за которую проголосовали мои коллеги по наблюдению?

Нет. Победителем стал, казалось, самый непроходной кандидат: пожилой, несимпатичный госслужащий с доходом, в разы превышающим среднюю зарплату в Беларуси, да и работает он в убыточной отрасли.

Что в итоге?

Я чувствую себя ограбленной: у меня похитили право на выбор, и сделал это хорошо организованный, сплоченный коллектив учителей, призванный сеять разумное, доброе, вечное. Каждый из этих учителей по отдельности — очень приятный, образованный, интеллигентный человек, познакомившись с ним, вы даже не заподозрите, что имеете дело с махинатором выборов.

Подобная картина повторилась и на соседнем участке, где по подсчетам наблюдателей, выборы тоже не состоялись — явка была меньше 50%.

Днем позже, пообщавшись с коллегами-наблюдателями, послушав официальные новости, я поняла, что все описанное мною произошло на многих избирательных участках страны.

А я-то думала — тихий, спокойный округ…