ОСОБЕННОСТИ ВЫБОРОВ — 2012
После парламентских выборов 2008 года сохранение мажоритарной избирательной системы утратило свой смысл для Беларуси. Поскольку все депутаты, — как старожилы, так и неофиты, поняли, что вольнодумство наказывается изгнанием из парламента и что исход выборов никак не связан с народным голосованием. Его определяет исключительно воля исполнительной власти.
Вследствие этого закономерно произошел разрыв «пуповины» между депутатом и его избирателями. Отпала необходимость активно работать в округе, обеспечивать обратную связь от сограждан к власти, быть ретранслятором общественных настроений и ожиданий. Cтало не нужно завоевывать у избирателей авторитет, беря на себя обязательства по защите их прав. Нет более нужды реально сражаться в острой конкурентной борьбе с другими претендентами за депутатский мандат.
Парламент дискредитирован не только в восприятии политического класса, но и в глазах избирателей. Ибо он не имеет контрольных функций и не защищает более интересы избирателей.
Наиболее ярко показала это история с отменой социальных льгот и гарантий в 2007 году. Нацсобрание 4-го созыва «не заметило» девальвации 2009 и 2011 годов, не попыталось призвать к ответу чиновников, виновных в падении уровня жизни белорусов. Многие депутаты перестали работать на нужды округа и даже прекратили вести личные приемы, посадив на свое место помощников.
Хотя после прошлогоднего местного валютно-финансового кризиса уже произошла негативная адаптация населения к своему «обеднению», остаточная терпимость к недостаткам исполнительной власти не распространяется на депутатов и на парламент как политический институт. Недовольные прогнозируемо голосуют «ногами». Поэтому главной угрозой для власти на этих выборах ожидаемо была низкая явка. Настолько низкая, что в день основного голосования даже в период самого активного волеизъявления с 11 утра до 14 часов дня в залах для голосования в городах людей почти не было. Тогда как в былые годы в те же часы стояли очереди из граждан с паспортами к каждому члену комиссии.
Лично я голосовала ровно в 14 часов в воскресенье в центре Минска. В зале для голосования я провела около десяти минут: получила бюллетень, пообщалась с членом комиссии, долго оформляла в кабинке жирный крест с обеих сторон бюллетеня, попутно дала блиц-интервью корреспонденту Радио «Свабода»… За это время в зал не вошел ни один избиратель. Я была одинока в своем порыве выразить политическую волю. Замечу, что проголосовала второй по счету из всего дома (уточнилась у члена комиссии). Моя сестра, голосовавшая в воскресенье во Фрунзенском районе Минска, в 14:30 также была в зале одна и голосовала третьей из 25-ти избирателей, чьи фамилии вмещал лист. Подруга сестры и моя избирательница в тот же день в 11 часов утра голосовала первой из всего дома и тоже при пустом зале… Я хорошо знаю этот участок: в прошлом, когда я еще участвовала в выборах, там в это время было не протолкнуться. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись!
С ожиданием низкой явки связана вторая особенность этих выборов — обеспечение охранительной задачи. В день выборов на всех участках страны присутствовали многочисленные наблюдатели от провластных структур — БРСМ, «Белой Руси», ряда сателлитарных партий. У них была одна миссия — при надобности дезавуировать заявления и протоколы по явке от наблюдателей, представляющих оппозицию и НПО, поскольку оппозиция поставила счетчиков на участки во многих населенных пунктах, которые фиксировали реальную явку во все дни голосования.
Для решения охранительной задачи на идеологическом уровне власть запустила в СМИ штатных экспертов и ряд иностранных наблюдателей, доказывающих, что досрочное голосование — общецивилизационная практика плюс забота об удобстве избирателей. Массированная пропаганда достоинств досрочного голосования показала реальные страхи власти и реальное слабое звено в защите ее позиций.
Систематической публичной критике подвергалась оппозиционная тактика бойкота выборов, поскольку она могла еще больше снизить реальную явку. Постоянно педалировалось отсутствие критериев демократизма выборов в рамках ОБСЕ.
Также для обеспечения охранительной функции за 2 месяца до выборов власть негласно изменила т.н. «планограмму» для газетных киосков, обязав убрать по максимуму оппозиционные общественно-политические издания из поля зрения потенциальных покупателей. Причем исполнение нового плана раскладки газет постоянно контролировалось проверяющими. Думаю, в эти месяцы списания у неудобных изданий резко увеличились.
Если говорить о критериях демократизма выборов, то они универсальны и просты. Во-первых, обеспечение равных возможностей регистрации и проведения агитации для всех кандидатов. Во-вторых, отсутствие в процессе голосования процедур, потенциально дающих возможность для искажения воли избирателей. В-третьих, транспарентность электорального процесса для общественности от начала избирательной кампании до подведения итогов выборов.
Из всех этих хорошо известных критериев остановлюсь только на втором и специфике его применения для Беларуси. Свидетельством наличия процедур, введенных в национальное законодательство для манипуляции волей избирателей, являются многократные прецеденты по предъявлению претензий именно по этим пунктам внутренними и международными наблюдателями по итогам выборов различных уровней.
Практику 5-дневного досрочного голосования надо однозначно отменять. Заменить ее можно возвратом к открепительным талонам. Разумеется, для тех, кто может предоставить существенные, уважительные основания для отсутствия по месту жительства в день выборов. А иначе неизбежна дальнейшая профанация проведения выборов в Беларуси. Что подметили даже российские коллеги наших депутатов во время поствыборного ток-шоу «Формат» на БТ. Они не согласились с мнением высокого чиновника из белорусской ЦИК, что сбор грибов — уважительная причина для голосования досрочно.
А в тех немногих западных странах, где есть досрочное голосование — это давняя традиция, свидетельствующая о недопустимости и невозможности фальсификаций во время выборов. Невозможности в силу многовековых традиций демократии и привычки элиты и народа к соблюдению закона. В некоторых из этих стран когда-то в закон вводились даже нормы о наказании смертной казнью за фальсификацию выборов. Потому что кража права выбора у людей претендента на власть приравнивалась к краже права на жизнь. Имелось в виду право на лучшую жизнь, которую мог бы обеспечить налогоплательщикам иной, избранный ими политик.