ОРДЕН БОЙКОТА
Семь оппозиционных партий и организаций приняли заявление об итогах политической кампании по прошедшим выборам в парламент.Гражданская кампания «Говори правду» на подписание данного заявления не была приглашена. Но даже в случае приглашения это заявление я бы не подписал. Здесь нечего подписывать.
Результативная часть заявления такова: «Теперь мы все знаем: власть фальсифицировала результаты выборов. Выборы не состоялись и Палата представителей не избрана. Большинство избирателей не приняли участие в псевдовыборах. Неучастие граждан в выборах означает бойкот».
Для пользы общего дела соглашусь с тем, с чем не согласится ни один политтехнолог: пусть неучастие (которое было) означает бойкот (которого не было). Но что дальше? А дальше, говорят нам, мы приступаем к информированию населения. О чем? О том, что выборы не состоялись. Но населению наплевать, состоялись они или нет. Население потому только и не пошло голосовать, что ему на все наплевать. Почти за двадцать лет целенаправленного отлучения общества от малейшего участия в формировании органов власти и контроля над ней режим вернул людей в состояние «совка». В состояние апатии и безразличия ко всему, кроме собственных ежедневных нужд.
Режим добивался этого, потому что ему это выгодно. Потому что только в этом он и сохраняется. Потому что безразличие — это состояние, которым и управлять-то не нужно, оно управляет само собой. Об этом на личном опыте знает каждый, кто в такое состояние впадал: если не предпринимать усилий, чтобы из него выйти, оно только углубляется. Вплоть до настроений суицида, к которому общество почти готово. И какие мы предпринимаем усилия, чтобы этого избежать? Что мы предлагаем? Мы предлагаем законсервировать такое состояние, назвав апатию и безразличие бойкотом. То есть — действием активным, чего население на выборах ну никак не проявило и пока не собирается проявлять.
Кампания «Говори правду» (в большинстве своем) изначально была против тактики бойкота при пассивном состоянии общества. Я против не был, поскольку считал возможным применение этой тактики на президентских выборах и настаивал на том, чтобы ее апробировать. Из этого последовало предложение всем оппозиционным структурам провести совместный бойкот в отдельно взятом избирательном округе. «Бойкотчики» категорически отказались: мы бойкотируем во всей стране! Ладно, мы не такие крутые, у нас нет на это ресурсов — делаем то, что действительно можем. Сделали, подводим итоги. Что получаем? Кроме большего, чем на любом другом участке, снижения процента явки — ничего.
Пусть неявка по всей стране — также результат бойкота. Что заключено в этой неявке, какие процессы она обнажила? Недовольство пассивной массы, угрожающее перейти в активное состояние. Что делает режим? Сразу же на это реагирует. Начинает изыскивать возможности, чтобы предотвратить условия для трансформации пассивного недовольства в активный протест. Заявляется о сокращении количества ненавистной народу милиции и столь же ненавидимого народом начальства (госаппарата), что является одновременно попыткой сокращения бюджетных расходов и изысканием средств на поддержание «стабильности», то есть пассивности. Пусть это ни к чему не приведет: сокращенные сотрудники милиции перекочуют в другие силовые ведомства, госаппаратчики насоздают себе структур, в которых казнокрадов окажется еще больше, чем было, но режим пытается что-то делать.
А что делает оппозиция? Оппозиция вешает сама себе на грудь орден «За бойкот» и тешится им, как дитя погремушкой.
Бойкот — только инструмент. Вопрос его применения в том, что мы можем им сотворить? И если до парламентских выборов я считал применение бойкота на президентских выборах возможным наравне с другими тактиками, то теперь считаю тактику бойкота наименее предпочтительной.
Один из очевидных итогов (кроме их провала) парламентских выборов: при нынешнем состоянии общества бойкот (а тем более неучастие) не дает мобилизующего эффекта. Не является политическим инструментом, подвигающим к активному протесту. Если я не прав, если это не так, тогда сколько людей явилось на пикеты бойкота? Сколько их пришло на встречи как с кандидатами в депутаты, так и с бойкот-спикерами? Сколько виртуальных борцов прибежало, чтобы помочь активистам оппозиции отбиваться от милиции при незаконных, но реальных арестах? Сколько человек позвонили: может, мы хоть листовки с призывами к бойкоту разносить по квартирам поможем?.. Нисколько не явилось. Нисколько не прибежало, не пришло, не помогло. И Анатоль Лебедько, лидер партии, которая наиболее активно действовала на информационном поле и просто должна была получить поддержку хотя бы тех, кто поддерживал бойкот в интернете, вынужден констатировать: трое сторонников бойкота отказались разносить листовки, а четвертому и звонить не стал.
На это можно не обращать внимания?
…Человек активен, действенен только тогда, когда у него есть к этому мотивация. Это азы психологии. Применительно к выборам: если в выборах есть мой интерес (человек, за которого я голосовал, позиция, которую я разделяю), — я иду мой интерес отстаивать. Если меня обманули, требую справедливости. А на нет, извините, и спроса нет. Чего вы мне орете: «На Площадь»?
Многие в оппозиции считают бессмысленным не только активно (в том числе активным бойкотом) участвовать в любых политических кампаниях, но и вообще что-нибудь делать, пока не загорится экономика и люди сами не побегут на Площадь спасаться от огня. Оппозиция — плоть от плоти общества и также заражена вирусом пассивности (избранный способ проведения бойкота тому подтверждение). Но ведь уже горело! Деньги сгорели у людей прямо в карманах — и что? Только одно место почесали. И тут Россия в который раз пожарный шланг подключила. Поэтому я бы с экономическим пожаром стратегию не связывал, пока у режима для тушения возгораний есть российская команда пожарников.
…Обман в политике — дело плохое, а самообман — просто гибельное.