Кому он нужен, этот фермер?
Независимо от состояния экономики страны в целом, сельхозпредприятия пребывают в перманентном кризисе.
Фермерскому движению в Беларуси — третий десяток лет. В 1991 году был принят закон «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», который, как предполагалось, станет основным стартовым документом для развития частного аграрного сектора. Сегодня приходится с сожалением констатировать, что фермерство в Беларуси так и не стало значимой силой отечественного АПК и на его долю приходится менее 2 процентов сельскохозяйственного ВВП.
В начале развития фермерства по всей стране было организовано более шести тысяч хозяйств. В течение последних десяти лет прекратили свою деятельность более четырех тысяч. Остались люди самые упертые, близкие к местной или какой-нибудь иной власти, ну и, конечно, те, для которых фермерство — не просто успешный бизнес, но еще и собственный талант к крестьянскому делу. Но всем им по-прежнему приходится бесконечно ходить по кабинетам, чтобы получить заброшенное или пустующее здание, кредит, технику. По-прежнему землю фермерам выделяют за 50 — 100 километров, хотя рядом находится земля давно неэффективного хозяйства.
«Крайние»
В государственные сельхозпредприятия власти ежегодно «вбухивают» триллионы рублей, но, несмотря на это, большинство из них — убыточные. Но главные «пострадавшие», конечно, фермеры.
…Фермер Александр Крупенко из Светлогорского района никак не дождется заработанных денег. Он сдал государственному предприятию выращенную в прошлом году кукурузу, но рассчитываться с ним не спешат. На предприятии оправдываются, что не виноваты, поскольку сами не получили денег за поставки переработанного из кукурузы комбикорма от сельхозпредприятий.
— В прошлом году был хороший урожай кукурузы, — говорит Александр. — Отвез на Речицкий комбинат хлебопродуктов. Приняли товар и обещали рассчитаться до нового года. Когда пришло время, сказали, что комбинат в долгах, денег совсем нет, и отдали кукурузу обратно. Потом я ее сдал на ОАО «Калинковичихлебопродукт». Все перевозки, естественно, за свои деньги. Но в Калинковичах тоже не заплатили. Весной не мог купить ни топлива, ни удобрений — ничего. В районе осталось всего два фермера. Мы тоже много кому должны. Потому что это — замкнутый круг: мы поставили хозяйствам комбикорма, а они с нами не рассчитались. Ответ у всех один, мол, вы сами понимаете, какая у нас ситуация в сельском хозяйстве!
…Фермер из Ошмянского района Иван Горлукович в один день потерял все, к чему шел долгие годы. Односельчане в глубоком шоке: ветеринары за день усыпили всех свиней в хозяйстве успешного предпринимателя. На ферме в деревне Новополье, где раньше кипела жизнь, теперь мертвая тишина.
— Было 600 с лишним голов. Огромная свиноферма. Удар для него был очень сильный. От такой потери отойти непросто. Не забрали, а закопали, уничтожили, ничего не оставили, — в отчаянии говорит Мария Антоновна, мать пострадавшего фермера. — Прошу Бога, чтобы только послал ему здоровья и терпения все пережить — столько лет упорной работы сына зарыты со всем стадом.
Несмотря на то что на Гродненщине карантин на тот момент был объявлен только в деревне Чапунь Ивьевского района, география борьбы с вирусом африканской чумы свиней стремительно расширялась. Как в случае с хозяйством Ивана Горлуковича, которое даже формально не попало в опасную зону, «свиные ликвидаторы» работали в Воложинском, Кореличском, Новогрудском районах. Тотальная зачистка подворий шла в ряде регионов Минской, Брестской и Витебской областей. Наиболее болезненные для людей вопросы — не только принудительное уничтожение свиного поголовья, что напрямую сказалось на нынешней ситуации с ценами на мясо и мясопродукты, но и обещанная компенсация убытков. Свиней забрали из многих деревень рядом с «чумным эпицентром», а денежных расчетов нет до сих пор.
…Глава фермерского хозяйства «Ряпушка» в Кореличском районе взял в аренду три заброшенных пруда, чтобы разводить рыбу. Сначала решил расчистить зеленые заросли и вырубил мешавшие деревья. Перед вырубкой обращался к лесникам и в райисполком. Его уверили, что деревья рубить можно.
— Я начал заниматься вырубкой, и только через три дня сказали, что этого делать нельзя,— сетует фермер. — Пришла проверка из Новогрудской межрайонной инспекции охраны животного и растительного мира. Инспекторы оценили ущерб, составили протокол и выписали штраф — около 110 миллионов рублей. Сейчас собираю по родственникам деньги, чтобы отдать, а бизнес фермерский послал…
В информационном вакууме
В Беларуси на сегодняшний день зарегистрировано около 550 крестьянских (фермерских) хозяйств. Это частные организации, для которых проблема сбыта продукции наиболее актуальна. Тем не менее, большинство из них не представлено в интернете. Только у 48 частных сельхозкомпаний есть сайт. По электронной почте можно связаться лишь со 150 фермерами Беларуси. Не пользуются фермеры и возможностью рекламы в интернете. По популярному запросу «купить картофель» или «купить яблоки» в объявлениях контекстной рекламы не было ни одного непосредственного производителя.
По информации Белстата, в Беларуси зарегистрировано более 1600 колхозов и совхозов. Сайт можно найти не более чем у 10 сельхозорганизаций. Выходит, что среди государственных организаций меньше одного процента представлено в интернете. При этом 55,5 процента сельхозорганизаций — убыточны. Разумеется, одно лишь наличие сайта и другие действия в сфере интернет-маркетинга едва ли могут решить проблему убыточности белорусского сельского хозяйства. Тем не менее, интернет-представленность позволяет быстрее и проще найти оптовых и розничных покупателей как в Беларуси так и за рубежом. Все-таки белорусское сельское хозяйство все еще offline. Или уже нет?
Я бы в фермеры пошел… В английские
Студент МГЛУ Вадим Коршевич рассказал, как он работал на обычной английской ферме:
— На английскую ферму я совместно с российскими друзьями поехал через SAWS (Схема Сезонных Сельскохозяйственных Рабочих). Эта схема снабжает фермеров Великобритании неиссякаемым источником заграничного труда для того, чтобы реализовать их спрос на сезонных рабочих. В представленной программе получают возможность принять участие студенты.
До фермы — около часа езды на автобусе от Лондона на юг. Когда мы прибыли на ферму, нас встречал менеджер, который повез нас на своем джипе заселяться. Все рабочие проживают в караванах — это такие домики, внешне напоминающие вагон, однако внутри имеются абсолютно все удобства. Один такой вагончик рассчитан на 4 — 6 человек. В одной комнате живут по 2 человека, плюс имеется зал — большая общая комната для отдыха. Плата за жилье — 3 фунта 75 пенсов в день — по меркам Англии это мало. Входят на территорию лагеря по индивидуальным пластиковым карточкам, поэтому все культурно.
Численность рабочих ориентировочно 450 — 500 человек. Из них половина — русскоязычные — русские, белорусы, украинцы, латыши, молдаване и др., а другая половина — румыны, поляки, словаки, болгары. В нашей многострадальной стране у многих людей ферма ассоциируется с грязью и со специфическим запахом навоза. Там же все совершенно иначе. Все дело в том, что многие фермы в Англии занимаются лишь выращиванием фруктов, а ферм там — гигантское количество. Вот и в моем случае была фруктово-ягодная ферма: клубника, черная смородина, малина, яблоки, сливы, груши. Теперь о работе. Все наемные рабочие были разделены на команды — в одной группе приблизительно 50 человек. Такое количество людей на ферме только лишь летом. Мы приехали в середине мая, вследствие этого первоначально наша работа сводилась к тому, что парни обтягивали пленкой теплицы, а девушки занимались посадкой клубники. Со времени посадки до момента сбора первых ягод проходит примерно 55—60 дней, это зависит еще и от погоды. Сбор урожая клубники производится в пластиковые емкости, которые укладываются в ящик по 8 штук. Каждому работнику присваивается персональный номер и штрих-код. Ошибки при начислении заработанных денег полностью исключены.
В мае рабочий день начинается в 5.15 — 5.30 утра. Через каждые 2.5 часа работы — 15 минут для перерыва, час времени — на обед. Еду все и всегда брали с собой, понимая с первого дня, что здесь в буквальном смысле слова время — собственные деньги. Окончание работы — в 18.00. Рабочий день получается 10 — 14 часов, но никого это не «напрягало». В среднем команда за день собирала приблизительно 1500 — 2000 ящиков клубники. Заработная плата перечислялась на личный счет. Получка в Англии выдается каждую неделю по пятницам. Дается распечатка, где расписаны и оплачены абсолютно все работы (даже самые мелкие, вроде уборки мусора между грядками), выполненные в течение недели.
Минимальная зарплата за час работы в Англии определена в размере 5,05 фунта. Меньше этого фермер не имеет права заплатить. Один час работы равен примерно 10 долларам, соответственно один рабочий день — 100 долларов или 600 — 700 долларов за неделю. Сколько мне, студенту, пришлось бы работать за эти деньги в Минске, сказать не берусь…
Работать там было весело, все-таки мы все были из разных стран, было много знакомств, шуток, «приколов». Все было мирно, потому что любой конфликт сразу штрафуется деньгами. Каждый из нас хотел показать себя с самой лучшей стороны. О Беларуси в Европе молодежь, к сожалению, почти ничего не знает…
…Однако надо возвращаться к нашей суровой действительности. Сельское хозяйство в Беларуси — многолетняя головная боль президента и правительства. Независимо от наличного состояния экономики в целом, демонстрирует ли она рекордные темпы производства ВВП, осваивает новые и углубляет старые рынки или теряет сбыт, сельхозпредприятия пребывают в перманентном кризисе.
Независимо от производственных результатов, они всякий раз заканчивают год с убытками. И чем лучше выглядят показатели валового производства, тем хуже выглядят финансовые результаты отрасли. Само собой — при плохом урожае — вопреки прогнозным показателям вся отрасль становится убыточной, поскольку от нормального банкротства ее спасают всем миром…
В такой ситуации не до фермеров, хотя работающий фермер во всех странах, во все времена в состоянии с прибыли содержать свое хозяйство и семью. Но в Беларуси кому он нужен?
Светлана БАЛАШОВА
Читайте также: