Оппозиция: от борьбы за власть к борьбе за выживание

Продолжение. Первая часть интервью в № 5, 10.02.2015 г.

В предыдущей публикации был представлен анализ предвыборных настроений и предпочтений белорусского избирателя. Сегодня речь пойдет об оценке шансов в президентской гонке белорусской оппозиции.

«Идеальный кандидат» остается прежним

— Олег Тимофеевич, в одной из наших прошлых бесед вы вывели условную формулу «идеального кандидата в президенты» для Беларуси. Это мужчина в возрасте, желательно с управленческим опытом, отдающий дань уважения как России, так и Западу, семьянин, верующий… Не изменились ли приоритеты белорусов за прошедшие пять лет?

— Это очень устойчивый профайл, взятый не с потолка, а из многолетних исследований белорусского электората, проводимых НИСЭПИ. Результаты всех президентских выборов в нашей стране после 1994 года подтверждают правильность формулы, как вы выразились, «идеального президента».

— Если судить по результатам 2001 года, то данной формуле наиболее соответствовал единый кандидат от демократических сил Владимир Гончарик?

— Верно. Его «тактико-технические» характеристики в наибольшей мере соответствовали описанному выше профайлу. Но для победы на выборах одного соответствия ожиданиям избирателей недостаточно. Нужна также определенная модель поведения кандидата в президенты, хорошо организованная работа его команды, а также координация действий со всеми другими оппонентами Лукашенко.

С этой точки зрения процесс консолидации всех оппозиционных сил был наиболее эффективным во время выборов 2001 года. Еще до выборов единого кандидата от демократических сил рейтинг Гончарика, согласно нашим исследованиям, составлял 10—13%. А 9 сентября за него как за единого кандидата от оппозиции проголосовали, по нашим оценкам, 28 процентов!

Весьма эффективным процесс консолидации оппозиции был и во время президентской кампании 2006 года. В начале осени, накануне проведения Конгресса демократических сил, рейтинг будущего второго единого кандидата от демократических сил Беларуси Александра Милинкевича составлял около 2 процентов. После конгресса он стал стремительно расти, а в марте 2006 года за него проголосовали, опять же по нашим замерам, почти 19%!

В 2010 году Владимир Некляев до активной фазы своей избирательной кампании имел примерно такой же рейтинг, как Милинкевич в 2005 году. На выборах 19 декабря за него проголосовали (здесь тоже наши оценки) около 10 процентов избирателей.

Как видим, за десять лет динамика поддержки оппозиционных кандидатов явно негативная.

Дело не в раскрученных фамилиях…

— Сейчас даже о таких рейтингах представителям нашей оппозиции приходится только мечтать…

— Сегодня, согласно данным НИСЭПИ (по опросу в декабре 2014 года), наибольший рейтинг среди лидеров оппозиции имеют Владимир Некляев — 3,5% и Александр Милинкевич — 2,8%. У Лебедько, Калякина и большинства других лидеров оппозиции — менее 1 процента. Александр Лукашенко со своими 40 процентами выглядит вполне убедительно.

К чему я привожу все эти цифры? Да к тому, что даже дворника принимают на работу, предъявляя кандидатам определенные требования. Оппонентам режима давно пора задуматься над причинами стремительного снижения общественной поддержки, переосмыслить свою стратегию и тактику, в том числе и в борьбе за президентский мандат. Если, конечно, реально бороться за власть, а не за банальное выживание.

— А может, дело не столько в стратегии и тактике, сколько в раскрученных именах?

— Согласитесь, что Гончарик, Милинкевич, Некляев — наиболее успешные в прошлом кандидаты в президенты — довольно сильно отличаются друг от друга. Так что, наоборот, дело не столько в именах, сколько в стратегии и тактике, в соответствии действий оппозиции основным принципам политической борьбы. Об этом сказано и написано уже столько, что и говорить не хочется. Но главные принципы все же нельзя не напомнить.

Во-первых, действия оппозиции должны соответствовать ожиданиям как минимум той части общества, которая ждет перемен. А это, как уже говорилось — миллионы людей.

Во-вторых, оппозиция должна обеспечить реальную, а не декларативную консолидацию своих рядов. Тем более, накануне президентских выборов.

В-третьих, оппозиция должна быть готова идти на жертвы. В наших условиях даже самыми замечательными программами не отделаешься. Но таких кандидатов — единицы, и все мы знаем их имена.

— По большому счету, полной консолидации усилий не было вовсе…

— К сожалению, это так. Возьмем все прошедшие в нашей стране президентские выборы.

1994 год — демократические кандидаты Станислав Шушкевич, Зенон Позняк, Геннадий Карпенко фактически пошли отдельными колонами.

2001 год — несмотря на избрание Гончарика единым кандидатом, многие члены команды его конкурента Семена Домаша на деле не стали «напрягаться».

2006 год — несмотря на избрание Милинкевича единым кандидатом, Козулин со своей командой де-факто не стали взаимодействовать с командой Милинкевича.

2010 год — эту кампанию лучше вообще оставить без комментариев. Регистрация восьми оппозиционных кандидатов говорит сама за себя.

За 20 лет оппозиция почти утратила способность слушать и слышать электорат. После 2006 года процесс деконсолидации оппозиционных сил, измельчания их действий приобрел просто катастрофический характер. Сегодня, например, к президентским выборам проводятся две параллельные кампании оппозиции, выборы единого кандидата фактически зашли в тупик. Все, как говаривал Ленин, «разошлись по своим национальным квартирам». Ведь даже в 2011 году, когда после троекратного падения курса белорусского рубля рейтинг Лукашенко снизился до 20,5 процента, никаких конкретных предложений, действий белорусское общество от оппозиции не получило.

Твердые 25—30 процентов протестного электората

— Действительно, с того времени не могу припомнить ни одной масштабной акции оппозиции. Напрашивается вполне логический вывод: протестные настроения, что называется, ушли на дно. Люди смирились с существующим положением вещей и просто не готовы связывать свое будущее с оппонентами Александра Лукашенко.

— На самом деле количество несогласных, недовольных действующей властью после 1994 года остается практически неизменным — примерно 25—30%. Напомню, что на первых президентских выборах в 1994 году Зенон Позняк и Станислав Шушкевич совокупно набрали 23%.

В 2001 году за Владимира Гончарика проголосовало около 28%, за Сергея Гайдукевича — 3,5%. Что бы ни говорили о Гайдукевиче — он, мол, был спарринг-партнером Лукашенко, многие избиратели воспринимали его как альтернативу действующему президенту.

В 2006 году Милинкевич набрал около 19 процентов, Козулин — 7 процентов, Гайдукевич —5 процентов…

В 2010 году восемь оппозиционных кандидатов в совокупности набрали 32%.

Как видно, «другая Беларусь» существует, это не «пятая колонна» и не выдумки аналитиков. За 20 лет она не увеличилась, но и не уменьшилась. Что, принимая во внимание авторитарный характер политического режима в Беларуси, не может не вызывать уважения. Однако даже в этом устойчивом социально-политическом пространстве роль оппозиции, как мы видим, неуклонно снижается.

Сами лидеры оппозиции объясняют это репрессиями и атмосферой страха в обществе. Это действительно важная причина. Но не главная. Ведь репрессии были и в других странах — в той же Польше 80-х, в Югославии 90-х, в странах «Арабской весны» 2010-х. Главное в том, что действия оппозиции в этих странах «входили в резонанс» с ожиданиями части общества, недовольной политикой властей.

— Не могу не задать вопрос о едином кандидате от демократических сил на будущих выборах президента осенью этого года. Представим, что какими-то титаническими, невероятными усилиями все-таки он будет избран. На сколько процентов симпатий избирателя он может рассчитывать?

— О процентах, на которые может рассчитывать единый кандидат, мы уже говорили. Они остаются практически неизменными на протяжении 20 лет. Но если сравнивать с президентской кампанией 2001 года, то нынешняя ситуация, прямо скажем, плачевная. Из пяти важнейших факторов, влияющих на избирательный процесс, которые мы с вами анализируем в этих беседах — электорат, оппозиция, номенклатура, Россия, Запад, — оппоненты режима сегодня выглядят наиболее уныло и тускло.

Конечно, нельзя всех «стричь под одну гребенку». Есть политические силы, программы и действия которых больше соответствуют ожиданиям электората, чем других. В последнее время, пожалуй, наибольший «резонанс» в обществе получила инициатива «Народного референдума». По данным декабрьского опроса НИСЭПИ, треть избирателей знает о ней и поддерживает ее, готовы поставить свою подпись в поддержку этой инициативы. Считают, что если парламент откажется назначать «Народный референдум» в случае сбора необходимого количества подписей, белорусам стоит воспользоваться правом, данным Конституцией, и самим назначить референдум. В то же время, добиться консолидации оппозиционных сил вокруг этой инициативы пока не очень-то удается. Поэтому ожидать, что она сыграет решающую роль в президентской кампании, вероятно, также не стоит.

Однако на фоне очевидной деградации оппозиции подобные инициативы, по крайней мере, дают надежду на то, что рано или поздно она все же станет бороться за поддержку в обществе, а не только за собственное выживание.

Александр Коктыш

Читайте также:

Куда посмотрит электорат

«Власть не заинтересована в широком и бесконтрольном хождении информации»

Олег Манаев: «Беларуси нужна буржуазно-демократическая революция»