Россия: поддержка или угроза?
Олег Манаев о роли России и влиянии российского фактора на предстоящую президентскую кампанию.
«Снплюс» предлагают вниманию читателей очередную беседу обозревателя газеты Александра Коктыша с основателем Независимого института социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ, Вильнюс) профессором Олегом Манаевым.
— Олег Тимофеевич, недавнее убийство Бориса Немцова всколыхнуло не только Россию (ее как раз в меньшей степени), но и Беларусь, Украину, Запад, Восток… Означает ли это, что в РФ начинают играть без правил? Если да, то каким образом это может отразиться на предвыборной ситуации у нас?
— Фигурально выражаясь, действия руководства РФ за последний год «открыли ящик Пандоры», высвободив «джинна» российского реваншизма. Это существо живет в России уже много веков, время от времени вырываясь на волю. Напомню лишь самые известные примеры.
Сопротивление части общества прогрессивным реформам Петра I, включавшее заговоры правящего класса и народные бунты… Политическая реакция, захлестнувшая страну после восстания декабристов в 1825 году, включая подавление европейских революций в 30—40-х годах XIX века, в результате чего Россия получила прозвище «жандарм Европы»… Новая волна реакции после убийства Александра II народовольцами в 1881 году… Черносотенные погромы и убийство Столыпина в начале XX века…
Все эти «волны» характеризовались ростом ксенофобии и изоляционизма, поиском «аутентичной почвы», обоснованием роли Москвы как Третьего Рима в мировой культуре и политике.
Похоже, что нынешняя волна реваншизма в России ставит новые рекорды. Многие и в самой России, и за рубежом опасаются, что пик этой волны еще впереди.
— Тем не менее рейтинг Путина взметнулся под 85 процентов и пока далек от падения…
— Да, это так. Однако этот выпущенный «джинн» приносит серьезные проблемы самому российскому руководству. Например, в августе прошлого года радио «Эхо Москвы» предложило своим слушателям проголосовать за того, кого они видят новым президентом России. Игорь Стрелков (Гиркин), на тот момент «министр обороны ДНР», которого многие реваншисты стали называть «русским Че Геварой», получил вдвое больше голосов, чем Владимир Путин! При этом следует учесть, что целевая аудитория этого радио состоит в основном из демократически настроенных россиян. Можно только представить, как проголосовали бы телезрители государственных телеканалов.
В этом контексте нужно рассматривать и убийство Бориса Немцова. Сегодня самыми обсуждаемыми являются две версии. Согласно одной — это дело рук российских спецслужб, т.е. за убийством стоит сама власть. Согласно другой — это дело рук неподконтрольных властям «народных сил», стремящихся к реваншу над Западом, символом которого для них и был Немцов. По существу, обе версии наносят непоправимый ущерб российской власти. В первом случае это значит возврат к репрессивной внутренней и агрессивной внешней политике сталинского СССР, а во втором — потерю контроля нынешнего руководства над страной. Неудивительно, что появляется все больше слухов о грядущих заговорах в российском истэблишменте.
— Вместе с тем, некоторые аналитики считают, что после смерти Немцова позиции российских демократов усилились, что это усиление должно сыграть свою положительную роль как в самом российском обществе, так и в белорусском. Это так?
— Мы имеем дело с двумя разнонаправленными процессами. С одной стороны, наблюдается консолидация российских демократических сил (достаточно вспомнить похороны Немцова). Ведь 15% россиян, не поддерживающих Путина, — это 15 миллионов избирателей. Это значит, что существует и другая Россия. Сегодня она находится в «подавляемом меньшинстве», но она есть и всегда была. Ее консолидация может положительно повлиять на консолидацию и другой Беларуси. Похожие прецеденты уже были: в 2003 году именно Немцов подписывал документы о коалиции своей партии «Правое дело» с нашей Объединенной гражданской партией.
С другой стороны, рост реваншизма в российском обществе беспокоит уже не только политиков, дипломатов и экспертов, но и миллионы людей во многих странах, поскольку он поддерживается и российским электоратом, и разными государственными структурами. Важно подчеркнуть, что это беспокойство выражают и многие россияне, переживающие за происходящее. Так, российский священник протоиерей Димитрий Климов, выступая недавно на казачьем круге в городе Калач-на-Дону, открыто заявил: «В последнее время я вижу, с какой легкостью многие люди начали говорить о войне, в том числе о ядерной войне. Я просто в ужасе. Из месяца в месяц градус этой агрессивности, непонятно на кого направленной ненависти повышается и повышается. Кому-то в последнее время очень сильно хочется повоевать. Не только как священник, а как историк с высшим образованием, я могу констатировать исторический закон — когда большинство в народе соглашается с вероятностью, с возможностью войны, то война возникает».
Полагаю, что Александр Лукашенко — хотя и не священник, а президент, но также историк с высшим образованием — весьма тревожно воспринимает эти процессы, все чаще думает, чего же больше ждать от России сегодня: поддержки или угрозы?
— Зато избирательные симпатии нашего электората все меньше склоняются к объединению с Россией и все больше — к укреплению независимости.
— И да, и нет. Реальная картина более сложная. Напомню, что если в ноябре 2006 года по данным НИСЭПИ на гипотетическом референдуме об объединении России и Беларуси «за» проголосовало бы 43,6% опрошенных, а 33,5% «против», то в декабре 2014 года первая цифра снизилась до 23,9%, а вторая повысилась до 58,4,%.
— Значит, все правильно, ситуация почти зеркально перевернулась?
— Не спешите с выводами. Если в декабре 2005 года на таком же гипотетическом референдуме о вступлении Беларуси в Евросоюз «за» проголосовали бы 32%, а «против» 26.8%, то в декабре 2014 года первая цифра снизилась до 28.8%, а вторая повысилась до 49.8%. Как видно, сегодня в целом преобладают изоляционистские настроения: подальше от всех «проблемных сторон», «наша хата с краю».
— Однако немалое количество наших политиков, политологов, культурологов, писателей убеждено: российское влияние на умы и сердца белорусов уменьшается в связи с войной в Украине, и не только там…
— Если мы хотим понять реальное положение вещей, на них надо смотреть трезво. Если белорусов ставить перед дилеммой «или-или», их геополитические пристрастия выглядят иначе. Так, на вопрос: «Если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступлением в Евросоюз, чтобы Вы выбрали?» — в сентябре 2005 года 59,2% выбрали Россию и только 28,6% Евросоюз, а в декабре 2014 — 44% и 34,2% соответственно. Как видно, несмотря на постепенное снижение пророссийских ориентаций, при черно-белом варианте геополитического выбора в силу исторического и культурного опыта Россия оказывается впереди Евросоюза.
Всего лишь полгода назад, в сентябре 2014 года на вопрос: «Вы считаете себя более близким к русским или к европейцам?» — к европейцам отнесли себя 25,4% респондентов, а к русским 73,6%.
— Есть и такое предложение у отдельных представителей белорусской элиты: убираем или резко суживаем российское информационное влияние на пять лет и к концу этого срока получаем национально ориентированное общество, настроенное куда более приязненно к европейским ценностям, чем к тем, которые предлагают нам россияне. И через эти пять лет, к очередным президентским выборам, наш избиратель станет куда менее пророссийским. Как бы вы это прокомментировали?
— Это очень упрощенный, если не сказать примитивный подход, чреватый негативными последствиями. На самом деле исследования, проведенные НИСЭПИ в прошлом году, показали, что воздействие российских СМИ на белорусов не следует преувеличивать. Даже среди тех, кто вообще не смотрит российские новостные программы, 52,5% оценивают присоединение Крыма к России как «возвращение русских земель, восстановление исторической справедливости», и только 38,7% — как «империалистический захват, оккупацию». Это значит, что оценка событий в Украине зависит не столько от частоты просмотра российского телевидения, сколько от отношения к нему. А отношение формируется под воздействием многих факторов — исторических, культурных, политических, социально-экономических и, прежде всего, собственного опыта.
Рост национального самосознания — длительный и деликатный процесс. Резкие подходы, не учитывающие приоритеты «массового белоруса», могут только навредить этому процессу.
— На днях Владимир Путин наградил Александра Лукашенко орденом Александра Невского. Означает ли это, что Москва перед выборами и думать уже не будет о какой-либо другой пророссийской альтернативе?
— Несмотря на разнообразные трения и конфликты, российское руководство продолжает поддерживать Александра Лукашенко, прежде всего финансово-экономически. Думаю, оно ставит на него и на грядущих президентских выборах. Даже нынешняя «возбужденная» Россия не заинтересована в том, чтобы налаженная государственная система в Беларуси пошла вразнос, чтобы управляемость страной оказалась под вопросом. Путин и его команда отлично понимают, что заменить Лукашенко своим человеком уже в этом году — опасная игра с непредсказуемым финалом. Ведь очевидно, что сегодня авторитарная система власти в Беларуси эффективнее, чем в России.
— В этой ситуации будут ли россияне стараться влиять на ситуацию в нашей стране накануе выборов президента хлесткими «Крестными батьками» и тому подобными «шедеврами» пропагандистской войны?
— Когда имеешь дело с таким непредсказуемым соседом, полностью исключить «крестных батек» нельзя. То, что Путин хочет сохранить управляемость в Беларуси, не означает невозможность политической игры со стороны Кремля. Не исключено, что на авансцену накануне президентских выборов опять выйдет кто-то вроде Сергея Гайдукевича. Но все прекрасно понимают, что политический вес любой фигуры, «вдруг» захотевшей стать президентом страны, будет в любом случае незначительным. Однако «пощекотать нервы» ближайшему союзнику такая игра сможет. Если Кремль и поддержит как-то другого кандидата в Беларуси, то только для того, чтобы Александр Лукашенко был посговорчивее.
Кроме того, у России, полагаю, появилась и новая возможность влияния на Беларусь. По данным исследований НИСЭПИ, за последние месяцы из-за экономического кризиса из России вернулись домой сотни тысяч белорусских гастарбайтеров. Поскольку особых перспектив на родине, мягко говоря, не прибавилось, многие из них станут сравнивать свои возможности здесь с возможностями, которые имелись раньше в России. И для кого-то из них Путин может стать более привлекательным политическим героем, чем свой «батька».
— Но вы говорите, что какие-то требования с российской стороны могут все же появиться перед выборами. Что это могут быть за требования, насколько успешно сможет с ними бороться Александр Лукашенко?
— Возможности такой борьбы для него весьма ограничены. Ни для кого не секрет, что экономическая ситуация в нашей стране ухудшается, в значительной мере из-за ухудшения положения в самой России. Вполне вероятно, что будут выдвигаться более жесткие условия финансовой поддержки, в том числе и в рамках ЕАЭС. Многие экономисты говорят, что Беларуси в этом году нужна «подушка безопасности» от 3 до 5 миллиардов долларов. Поэтому Лукашенко и поддерживает новую геополитическую конструкцию с многочисленными оговорками.
Другой важный фактор — политический. И дело не в возможности повторения украинского сценария России в Беларуси. Ведь Александр Лукашенко фактически идет на пятый президентский срок, а в мире, мягко говоря, это не слишком распространено. А это значит, что легитимность Лукашенко как национального лидера даже после очередного переизбрания будет вызывать вопросы. Наверняка он думает, президентом какой Беларуси будет после 15 ноября? Не поставит ли поддержка России под угрозу его собственный «политический суверенитет»? Останется ли его власть легитимной и реальной для большинства белорусов, для коллег по «президентскому клубу»? Поэтому и возобновились активные переговоры с Западом, с высоких трибун опять заговорили о «многовекторности» белорусской внешней политики.
Беседовал Александр Коктыш
Читайте также:
Оппозиция: от борьбы за власть к борьбе за выживание