Иностранные инвесторы «заблудились» по дороге к нам
Почему иностранные инвестиции никак не приходят в Беларусь, хотя их привлечение уже превратилось в «идею фикс» для наших чиновников? Быть может, что-то следует поменять в самом отношении государства к бизнесу и к частной собственности?
А что по силам в этом плане бизнес-сообществу страны? На эти и многие другие вопросы искали ответы участники «круглого» стола, который прошел в пятницу в Минске.
24 апреля в Минске прошел «круглый стол» «Прямые иностранные инвестиции как основа модернизации экономики Беларуси». Его организаторами стали Ассоциация Европейского Бизнеса (АЕБ) и Белорусский Институт Стратегических Исследований (BISS), реализующий проект РЕФОРУМ.
В числе экспертов и участников круглого стола были Яцек Гедройц, учредитель Warsaw Equity Group, Марина Дымович, глава юридического направления АЕБ, Евгений Мордосевич, глава направления по работе с государственными органами АЕБ, Наталья Никандрова, директор Национального агентства инвестиций и приватизации, Андрей Филон, старший инвестиционный менеджер «Зубр Капитал», экономист Антон Болточко, экс-глава Нацбанка Станислав Богданкевич, глава портала TUT.by Юрий Зиссер и многие другие. Модератор «круглого стола» — Марина Боровко, заместитель председателя Ассоциации Европейского Бизнеса.
Организаторы мероприятия постарались составить агрегированный перечень мер по привлечению в Беларусь иностранных инвестиций. «Мы сами, наше агентство, являемся своего рода «точкой входа» для инвесторов в Республику Беларусь, и потому о проблемах, с которыми сталкиваются инвесторы, мы знаем не понаслышке», — сказала, открывая мероприятие, Наталья Никандрова.
Ну а мы, в свою очередь, постарались ответить для себя на несколько принципиально важных вопросов.
Почему иностранные инвестиции не идут в Беларусь?
«Первая и основная проблема — это наша недостаточно простая и прозрачная правовая система. Всем известна ситуация, когда акты президента РБ каким-то образом встраиваются в нашу иерархию нормативных документов и конкурируют с законами, кодексами. С точки зрения любого иностранного инвестора такая схема как минимум нуждается в разъяснении», — говорит Марина Дымович.
По ее мнению, еще одна существенная проблема в работе с инвесторами в Беларуси — приоритет законодательства над договором. То есть, скажем, заключается некий инвестиционный договор, а потом законодательство меняется — и этот договор, как и договоры, связанные с ним, также должны меняться. Обозначенная проблема вызывает большие вопросы, поскольку противоречит мировым законодательным системам, в которых привыкли работать иностранные инвесторы.
«Наша правовая система значительно отличается от тех, в которых работает большинство европейских инвесторов», — резюмировала глава юридического направления АЕБ.
Она предложила вернуться к тому времени, когда в Беларуси действовал Инвестиционный кодекс, в котором оговаривалось, что правовая среда, существовавшая на момент начала инвестором его деятельности в Беларуси, «замораживается» на несколько лет. Соответственно, инвестор знал свои возможности, права и гарантии. То есть главный фактор сегодня — это гарантии стабильности для инвестора. Государственная система для инвестора должна быть стабильной и прозрачной, предсказуемой. А сегодня этого нет.
Сюда же можно отнести типично белорусский законотворческий феномен — то, что нередко различные нормативные акты (чаще всего — указы и декреты президента) начинают действовать задним числом. То есть, скажем, указ, принятый в марте, регулирует хозяйственные отношения с января.
Другие негативные «кейсы» нашего государства — принудительное введение на предприятиях «золотой акции», введение в состав совета директоров представителя государства, прямое влияние органов исполнительной власти на принятие решений в частных компаниях, ограничения на вывод капитала из бизнеса. Все перечисленное уже не раз становилось причиной того, что инвесторы уходили из Беларуси, теряли здесь деньги.
Ну и, наконец, важный негативный фактор — закрытость системы государственной власти в Беларуси, ее непрозрачность. И когда какой-то инвестиционный проект проваливается, за этим никогда не следует разъяснения со стороны госструктур, чиновников. Пусть разъяснения однобокого, с только одним взглядом на проблему. Но нет даже такого. И все следующие инвесторы, рассматривающие возможность вложиться в Беларусь, вынуждены довольствоваться слухами, субъективными оценками различных экспертов, мнением инвесторов-неудачников и т. д. Официальной же информации по провалившимся инвестпроектам — просто нет.
Следующий момент — индивидуальность подхода к инвесторам. С одной стороны, это хорошо: скажем, интересный для страны инвестпроект может в индивидуальном порядке получить значительные льготы. С другой — очень плохо, так как полностью противоречит принципам прозрачности, стабильности и свободной конкуренции. Инвесторы не понимают, под какие проекты они могут получить льготы, под какие — нет. То есть оказывается невозможно заранее спрогнозировать возможный уровень рентабельности проекта.
Кроме того, государство может в любой момент такие индивидуальные льготы отнять, а к самому инвестору — отправить правоохранительные органы. Раньше мы видели такие случаи в рамках свободных экономических зон, в последнее время — в Парке высоких технологий (ПВТ).
Ну и, наконец, неоправданно большие репрессивные полномочия контролирующих и правоохранительных органов. В белорусской реальности простой служащий Комитета госконтроля, какой-нибудь молодой инспектор, выслуживаясь, может остановить инвестиционный проект на десятки миллионов долларов из-за какой-нибудь неверно заполненной бумажки. И ничего ему не будет — ведь он всего лишь «ревностно соблюдал интерес государства».
Как сделать, чтобы инвестиции пошли в Беларусь?
Создать общие, единые и незыблемые для всех нормы и правила инвестирования в Беларусь. Либо определить те отрасли народного хозяйства, в которых инвесторы могут действовать в льготном режиме. Если же льготы получает конкретный инвестор, то эти льготы должны быть законодательно четко очерчены. Но в итоге все опять же сводится к четкой и понятной законодательной системы. Инвестор не может просчитывать результаты своей работы на годы вперед, если законодательство в стране постоянно меняется.
Но все же главное — поменять само отношение государства к бизнесу и частной собственности. Пока же равенство частной и государственной собственности, равенство перед законом предприятий всех форм собственности существуют только внутри обложки Конституции РБ. А в реальном мире на самом выском уровне не стесняются называть предпринимателей «вшивыми блохами» и «мошенниками». Тому же, кто хочет узнать отношение государства к частной собственности, можно лишь посоветовать ознакомиться с новейшей историей белорусских кондитерских предприятий.
Помогут ли инвестиции реформировать белорусскую экономику?
Тут все просто: это вопрос на круглом столе вообще не рассматривался. Организаторы исходили из того, что иностранные инвестиции в белорусскую экономику являются ценностью сами по себе, без каких-либо дополнительных условий и оговорок. С одной стороны, с этим тезисом при желании, конечно, очень даже можно поспорить. С другой — мы все видели, как одна за другой проваливались попытки провести модернизацию различных предприятий за счет государственных средств и при государственном же управлении. Получается, сами власти подтвердили тезис: государство как собственник по эффективности даже близко не может состязаться с частным инвестором, который вкладывает в дело не бюджетные средства, а свои личные деньги.
К началу каждого года Совет министров РБ принимает очередной план по привлечению прямых иностранных инвестиций, обычно на $2,5—3,5 миллиарда. И каждый раз по окончании года отчитывается: привлечено иностранных инвестиций на $10—20 млн. То есть реальных, крупных иностранных инвестиций в белорусскую экономику — нет.
А значит, по сути, и обсуждать пока особо нечего.
Владимир Журавок
Читайте также:
Александр Ярошук: Потеря работы — беда, а не вина человека
Квазиэлиты: интересы собственные или национальные?
Контрактная армия — звучит красиво, но нужно просчитать цену вопроса