Они были первыми…

— Вот передо мною (и перед вами, уважаемые читатели) фото первого состава Конституционного суда, — рассказывает Михаил Иванович. — Снимок сделан в зале заседаний — государственная символика в виде герба и флага. Состав суда (слева направо): Василевич Г.А., Пастухов М.И., Фадеев В.А. (заместитель председателя), Филипчик Р.И., Тихиня В.Г. (председатель), Подгруша В.В., Кеник К.И., Середа Н.М., Тишкевич С.И. По воле судьбы эти люди оказались в одной очень важной государственной «лодке».

— И как «гребли» бывшие ваши коллеги? Что было в основе их стремлений?

— Сейчас, оглядываясь на прожитые годы, я могу сказать, что у многих судей в основе их стремления к должности были преимущественно меркантильные интересы. Примеров можно привести много, самый известный — это ситуация, когда Конституционный суд не смог принять решение по делу «об импичменте» накануне референдума 1996 года.

— Расскажите о «главном судье» Валерии Тихине.

— Валерий Гурьевич был самым, если можно так выразиться, именитым юристом того времени. Он имел впечатляющий послужной список: прокурорский работник, преподаватель, декан юридического факультета БГУ, проректор БГУ, заместитель председателя ВАК, депутат Верховного Совета 12-го созыва, министр юстиции… Правда, «отягощала» его биографию работа в партийных органах, в том числе в должности секретаря ЦК КПБ.

Почти полгода Тихиня находился в должности заместителя председателя Конституционного суда, так как кандидатуру председателя, по Конституции, вносил президент. Как известно, выборы первого президента прошли весной-летом 1994 года. Лукашенко долгое время тянул с внесением этой кандидатуры. И только в марте 1995 г. на должность председателя КС был предложен В. Тихиня.

Отмечу, что Тихиня был отличным руководителем. Он легко и быстро решал организационные вопросы, в том числе связанные с обеспечением суда. Он грамотно вел судебные заседания, сам составлял проекты решений. Он давал интервью и готовил статьи в газеты и журналы. Рейтинг Тихини был одним из самых высоких после президента Лукашенко, как и авторитет в политических и юридических кругах.

Однако карьера Тихини «сломалась» из-за того, что суд вынужден был реагировать на президентские акты, которые нередко вступали в противоречие с Конституцией. Это вызывало соответствующую реакцию со стороны президента и его структур. А. Лукашенко даже поставил вопрос о снятии Тихини с должности, но судьи КС не согласились сдать своего председателя. Противостояние между Лукашенко и Конституционным судом сохранялось вплоть до прекращения его деятельности после референдума 1996 года.

Сейчас это трудно представить, но В.Тихиня мог бы стать президентом, если бы Конституционный суд довел до конца дело «об импичменте» (отрешении от должности) А. Лукашенко. Однако в силу ряда факторов, в том числе из-за вмешательства в конфликт между президентом и Верховным Советом 13-го созыва российских «миротворцев» В.Черномырдина, Г.Селезнева и Е.Строева, указанное дело не было рассмотрено в назначенный день (22 ноября 1996 г.), его отложили «на потом».

После бесславного прекращения дела «об импичменте» Тихиня, как и ряд других судей, написал заявление об отставке на имя президента и ушел в политическое и профессиональное «небытие».

— Что можете сказать о судье «с особым мнением» Григории Василевиче?

— На первых порах он ничем особенным не выделялся среди судей. Однако позднее, когда суд стал признавать некоторые президентские указы неконституционными, Василевич начал писать свои «особые мнения».

Кульминационным моментом в отстаивании особой позиции Г. Василевича, на мой взгляд, стало дело о проверке конституционности постановления Верховного Совета 13-го созыва о назначении референдума 1996 года. Тогда КС признал, что поправки в Конституцию не могут выноситься на обязательный референдум, а значит, новая редакция Конституции не могла быть принята и введена в действие. Г. Василевич вместе с К. Кеник, Р. Филипчик и В. Подгрушей выступили против преобладающего решения КС и написали свое особое мнение.

Решение по этому делу от 4 ноября 1996 года стало своеобразным Рубиконом, который развел первый состав суда. Г. Василевич и поддержавшие его судьи-женщины остались на своих должностях, остальные судьи ушли.

— Может, расскажете о самом себе, самом младшем по возрасту судье Михаиле Пастухове?

— О себе говорить как-то не принято. Тем не менее, несколько фрагментов из своей биографии напомню. Я оказался самым младшим в составе КС (36 лет). Моя кандидатура была «пролоббирована» председателем комиссии Верховного Совета по законодательству Дмитрием Булаховым. Поводом и основанием для «протекции» стало мое участие в разработке проекта закона о Конституционном суде и дружеские отношения с этим депутатом. Замечу, что ради работы в КС мне пришлось пожертвовать военной карьерой, которая к тому времени неплохо развивалась.

Поначалу быть судьей было непросто. Пришлось учиться у старших товарищей. Моим первым делом стало дело «о белых пятнах» в белорусских независимых изданиях в связи с запретом на печать доклада о коррупции Сергея Антончика. К сожалению, решение по этому делу оказалось не в полной мере принципиальным. Тем не менее, КС констатировал факт монополизации СМИ со стороны государства. В решении также признавался факт вмешательства в деятельность Белорусского дома печати со стороны представителей Администрации президента.

Пиком моей деятельности в Конституционном суде стало участие в подготовке дела «О нарушении Президентом Республики Беларусь А. Г. Лукашенко Конституции Республики Беларусь». В качестве судьи-докладчика я сделал все, что мог, и настаивал на его рассмотрении по существу. Однако рассмотрение дела в назначенный день не состоялось (об этом шла речь выше).

После объявления итогов референдума 1996 года это дело было прекращено с грубым нарушением процедуры. Тем самым была поставлена точка в истории первого состава КС. Тогда я написал свое особое мнение и этим мнением горжусь как своим самым важным поступком. После оглашения своей позиции я отказался писать прошение на имя А. Лукашенко об отставке и в результате был освобожден от должности судьи КС без всякой компенсации и права на трудоустройство.

Дальше было «хождение по мукам» — преподавательская работа, обращение в Комитет ООН по правам человека, правозащитная деятельность в БАЖ… Но это — тема отдельного разговора.