Татьяна Короткевич: «Я против игры в русскую рулетку»

В отличие от демократов, обычных людей куда меньше волнуют проблемы прав человека и либеральной экономики

— Начнем с биографической визитки?

— Я минчанка. После психологического факультета Минского педуниверситета 11 лет работала преподавателем, потом три года возглавляла в столице районное отделение социальной адаптации и реабилитации. Магистр психологии.

— Вы замужем?

— Да, мой Виталий строитель. Сын – в пятом классе. Мама работает на заводе, отец умер…

— Чем увлекаетесь?

— В юности я была членом сборной СССР по велоспорту. Кручу педали и сегодня. Еще из хобби — изучаю народные обычаи, сама организовываю различные праздники.

— Многие полагают, что вы новичок в политике — это так?

— Еще студенткой вступила в молодежное крыло Белорусской социал-демократической партии. Не буду скромничать: работала там активно. До той поры, пока не родила Елисея. Когда, что называется, довела его до школы, снова вернулась в общественную деятельность — уже шесть лет в кампании «Говори правду». Была в инициативных группах Семена Домаша, Александра Козулина, была доверенным лицом Владимира Некляева…

— И после этого решила сама пойти на выборы под первым номером?

— Мое решение участвовать в этой президентской кампании — итог двухлетней работы в рамках «Народного референдума». 120 тысяч белорусов поставили свои подписи под этой идеей… Но депутаты отказали им в праве на плебисцит. Это несправедливо, вот активисты и доверили мне право донести их голос до Беларуси через участие в важнейшей избирательной кампании.

— Вы полагаете, «Народный референдум» — панацея?

— Из процедуры по сбору подписей он сегодня фактически уже превратился в национальную идею. Есть социологические данные: более трех миллионов человек считают, что руководители городов и районов должны выбираться жителями, а не назначаться из Минска; один человек не может быть президентом Беларуси больше двух сроков; государственная медицина и образование должны быть бесплатными; в Беларуси не должно быть иностранных военных объектов, белорусские военные не должны нести службу за границей; главной задачей государства в экономической сфере является создание новых рабочих мест.

— Как появились референдумные вопросы?

— Все долгие 20 лет правления Лукашенко демократы пытались завоевать народное признание, идя к людям со своими идеями — той же демократии, прав человека, либеральной экономики… Мы же, я в том числе — пошли к людям, чтобы услышать их идеи о том, с чего следует начать перемены в стране, что народ волнует больше всего. Выяснилось — это не права человека и не рыночная экономическая модель. И сейчас мы популяризируем народное представление, народные идеи о том, что надо сделать для лучшей жизни народа.

— Какие проблемы, кроме тех, что обозначены на референдум, заботят вас?

— Я — женщина, мать. Поэтому очень запущенной вижу нашу демографическую ситуацию, продолжается алкоголизация населения, увеличивается отток перспективной молодежи — все это результат безысходности, неуверенности в будущем, отсутствия перспектив. Поэтому нужна не имитация лечения больного социально-экономического организма, а реальная помощь, реальное реформирование страны. Народ к этому готов — отсюда поддержка того же «Народного референдума».

Двузначная инфляция и три девальвации за шесть лет — это недопустимо

— Народ — это как-то очень обтекаемо, общо. На кого вы ориентируетесь, вступая в избирательную кампанию?

— Кроме активной части общества, на которую выходит наша коалиция, я ориентируюсь и на людей, далеких от политики.Зачастую они даже не знают, есть ли в стране политзаключенные. Но важно и до этой категории граждан доносить свои мысли. Возможно такое в наших условиях? Да. Как? Только через агитацию на выборах…

— Ну, а внешний фактор?

— Я за ответственное соседство. Как с востоком, так и с западом. Нам представляется, в частности, что немедленное вступление в Евросоюз не стоит на повестке дня. Потому что первоочередное — внутренние преобразования. Нам нужно вернуть верховенство закона и уважение государства к человеку, необходимо реформировать экономику и социальную сферу, укрепить нашу независимость.

— Коль уж вас интересует в первую очередь непосредственно белорусская проблематика, то что будете делать с разваливающейся экономикой?

— Я признаю право государства быть собственником. Но если предприятия убыточны, то их надо отдавать в частные руки, а вырученные средства использовать на социальную защиту и создание новых рабочих мест. Главный критерий оценки — эффективность. Вбухивать бюджетные средства в умирающие заводы и фабрики — это значит закапывать деньги налогоплательщиков в могилу. Сегодня дорогие кредиты потому, что мы таким образом платим за ошибки и промахи нынешней власти и ее нежелание проводить реформы. Изменить ситуацию на кредитном рынке поможет только общее экономическое оздоровление и реальная конкуренция. Двузначная инфляция и три девальвации за шесть лет, которые обанкротили население, — это просто недопустимо. И новая власть так поступать не будет.

— От экономики — к гуманитарной сфере. Например, что вы думаете о ситуации с белорусским языком?

— Необходимо сделать все, чтобы он получил реальное равноправие в нашей стране. Прежде всего, через повышение заинтересованности в этом самих людей. Но никакого диктата и насилия в языковой сфере быть не должно.

Поясню на примере Полоцка, где недавно побывала. Куда это годится, что там сегодня ни одной белорусскоязычной школы или детсадика. И так по всей Беларуси. Это недопустимо. Матчынай мове, белорусской культуре, литературе сейчас необходима государственная, общенародная поддержка и помощь.

— Чем вы в своих взглядах отличаетесь от Лебедько и Калякина?

— Да многим, но остановлюсь, например, на одном не самом очевидном, но важном моменте.

Они — лидеры структур, фактически люди демократической вертикали. Я же выстраиваю иной принцип построения команды, другую модель объединения людей — по горизонтали. По интересам. Эффективность такой модели видна, например, в том, что меня выдвинули четыре самые разные структуры. Не одного из их лидеров, а обычного активиста.

Замечу: «Талака» не смогла договориться о едином кандидате. Не берусь судить, хорошо это либо нет, им виднее. Но мы в «Народном референдуме» попробовали поискать другой вариант. Смогли договориться. Теперь многое зависит и от меня, и от команд, и от их лидеров. Я точно знаю одно: и стране в целом, и нам, демократам, очень не хватает умения находить общий язык, договариваться о важных компромиссах, отказаться от деления на своих и чужих.

Я против игры в русскую рулетку — надо договариваться, нам претят безрассудные авантюры, непродуманные риски

— Не могу не задать вопрос о вашем отношении к проблеме политзаключенных — она для вас приоритетная или дежурная?

— Случись мне победить, первым бы делом освободила тех, кто пострадал за свое инакомыслие. Я уважаю и ценю людей борьбы — например, восхищаюсь мужеством Рубцова, Статкевича… Всем сердцем за их. И в то же время считаю, что методы жесткого противостояния себя исчерпали. Да, народ хочет перемен, но — перемен мирных. Белорусам претят радикализм и авантюризм.

В наше массовое сознание многолетней пропагандой вколочена идея Родины-матери, но я убеждена, что сегодняшним людям, новому поколению все же куда ближе другое прочтение этого образа — мать оберегает от войны, неприятностей, растит, любит… Я за взвешенность, я против того, чтобы бросаться на амбразуру, я против игры в русскую рулетку — надо договариваться, нам не нужны потрясения, нам претят безрассудные авантюры, непродуманные риски… Мне важно, чтобы мой сын вырос в безопасности, здоровым и счастливым. Чтобы он любил, а не ненавидел.

— В последнее время вы побывали в десятке различных городов страны, несколько впечатлений и выводов.

— В Верхнедвинске, например, рассказали, что людей под угрозой выселения из домов заставляют делать отчисления в райпо в размере 30 процентов от заработка. На эту сумму потом в магазинах райпо можно отовариться, только цены на продукты здесь… выше, чем в других торговых сетях! Разве это эффективный путь решения проблемы убыточности предприятий?

А разве допустимо, что в крупнейшем сельскохозяйственном районе страны — Лунинецком, фактически запретили создание «альтернативных» местному райпо торговых сетей? Отсутствие конкуренции сказывается как на ценах, так и на ассортименте. Людей принуждают «своим» кооператорам за бесценок сдавать ту же клубнику, выращенную таким тяжким трудом, потому что «чужим» в район не пробиться…

Вот и выходит: что в Минске, что в Верхнедвинске, что в Лунинце вертикаль исправляет свои «косяки» за счет населения. Разница, возможно, лишь в том, что на местах чиновники работают просто топорно — как в случае со спасением магазинов райпо. Ну, а в центре «мудрят»: то налог на тунеядцев введут, то предлагают брать плату за вход в поликлиники…

Ясное дело, дыру в бюджете время от времени эдаким образом заткнуть можно. Но если так будет продолжаться, то бюджет станет одной сплошной дырой.

Поэтому мы в «Народном референдуме» и предлагаем, кроме ограничения президентского правления двумя сроками, еще и мэров выбирать.

— Финишный вопрос: вы — женщина, а ситуация в мире, у наших соседей сегодня такая, что не каждый мужчина выстоит… Вы сможете сберечь Беларусь?

— Ни один политик — ни Лукашенко, ни Меркель, ни кто-либо третий, пятый, десятый не способен противостоять сам по себе агрессии другого государства. Это может сделать только народ. Вместе с ним я готова сберечь Беларусь.

Владимир Журавок