Народ в смятении
Знаете, что первым делом говорят мои знакомые, живущие в ЛНР, когда задаешь вопрос: «Как жизнь?» Они отвечают почти одной и той же фразой: «Как нам тяжело».
В последнее время пыл «новоросцев» заметно поостыл. Еще бы — цены на продукты в два раза выше, чем в остальной Украине, на руках у сомнительных людей, которые называют себя ополченцами, валом оружия. В городе руководствуются правом сильного — кто вооружен, тот и прав.
Недавно мне рассказали такую историю. Один мужик, шахтер и пенсионер, славился своим жестким характером. Когда начались события на Майдане, он, конечно, высказывался против, а приход российских войск на Донбасс всячески поддерживал. Недавно к нему постучали поздно вечером — он открыл дверь. На пороге стояли двое в балаклавах, в форме ополченцев с нашивками и с автоматами наперевес.
— Дед, неси деньги, что есть, — сказал худощавого вида парень.
— Какие деньги, ребята, вы что? — попытался протестовать мужик.
Завязалась толкотня. На него направили пистолет, мужик пытался вырваться, ополченец нажал на курок. Пуля прошла от левой скулы к правой, вынесла челюсть, половину лица. Мужик, разумеется, умер.
И такие истории рассказывают бесперебойно. Почти все сводятся к одному: власть существует, но людей не покидает чувство беспокойства. Они словно выброшены на берег безвременья — там, где законы приостановились, цивилизация откатилась назад.
— Сами этого хотели, — говорит одна из продавщиц на рынке. Осознание того, что они вляпались в большую кучу дерьма, не умаляет обиды на Киев. Поток обвинений не прекращается.
Еще один мой приятель, живущий в Донецке, говорит, что даже там у людей появилось два мнения. Они предъявляют претензии представителям ДНР — почему те стреляют в украинскую армию из жилых районов, прямо от многоэтажного дома. И, конечно, туда же летит ответка, снаряды ложатся аккурат по домам дончан, и тут же приезжает российское ТВ и показывает, что творят «укронацисты». Наконец, спустя год войны, и до этих стало хоть что-то доходить.
— Мы заложники, понимаешь, никакой логики в этой войне нет. Мы заложники, — повторял по многу раз мой приятель.
Официальному Киеву тоже достается от жителей Донбасса… И что самое пугающее — мой друг, которые живет уже больше года в ЛНР, стал говорить «на Украине» и «украинцы», имея в виду жителей остальной страны.
Это показатель: шаг за шагом в смысловых определениях происходит развод в разные стороны двух цивилизаций — украинской и «новороссийской». Понятное дело, что это эмбрион осознания себя как нации, но этот эмбрион зачат российскими пропагандистами, подкармливается сепаратистами и культивируется теми, кто приспособился к «новому миру» — экс-чиновниками, журналистами и прочими, им подобными.
Плюс для Киева состоит в том, что ситуация в ЛНР-ДНР очень неоднозначна. Жители этого региона так до конца и не поняли, какова цель создания республик. Материальное благополучие? Да какое там — дефицит не только лекарств, но и нормальной еды. Кстати, на качество продуктов жалуются многие. То, что производится в ЛНР, плохого качества, а то, что в Украине, стало цениться как покупателями, так и продавцами. Недалек тот час, когда в «Новороссии» украинские товары будут цениться, как в Украине — европейские. И это далеко не ирония.
Подытоживая, можно сказать, что республики вступили в новую фазу брожения — ситуация неоднозначная, с элементами сумбурности, неравномерная.
Для официального Киева это хороший шанс начать возвращать этих людей — они как рассеянные овцы в большом стаде — пастух злой и пьяный, а где-то на берегах Днепра, говорят, еще хуже пастухи. Люди разбрелись по полю и каждый выживает, кто как может — кто приторговывает контрабандой, кто пасется на украинских пенсиях, кто подзарабатывает в ополчении. А кто — и просто грабежом. Народ в смятении, жители Донбасса не понимают, как им жить дальше.
Максим Бутченко, «Новое Время»