Что изменится в белорусской политике после 11 октября 2015 года?

Новостную службу портала тогда возглавлял еще более известный в байнете человек — Денис Блищ, который журналисту в приеме на работу отказал. В интернете разгорелась нешуточная дискуссия, смысл которой был в следующем: правильно ли поступил Д. Блищ, не взяв на работу человека только потому, что знал о его демократических взглядах?

Я тогда тоже высказался. Написал об очень простых вещах: демократическая оппозиция в борьбе за умы всегда называла своей первой целевой группой молодых, образованных людей, пользователей интернета, так называемый креативный класс. И если Д. Блищ, ярчайший представитель этого «креативного класса», публично посылает «змагароў», то проблемы не у Блища, проблемы у оппозиции, которая получает подобный пинок от одной из известных персон своей же целевой группы.

«Вы хотите найти стратегию победы? Вот вам вся стратегия: понравьтесь Блищу» — это как раз моя цитата.

Теперь на время оставим Блища в покое и попробуем посмотреть на то, что сейчас происходит на белорусском политическом поле.

Итак, что мы имеем такого особенного в 2015 году, чего не имели в 2010-м, 2006-м или 2001-м? Самое главное: впервые в Беларуси президентская кампания происходит в условиях, когда всем понятно, что результаты будут такими, как надо, конечно, действующей власти, однако под влиянием украинских событий никто не будет призывать к протестам по этому поводу. То есть карты для режима сложились таким образом, что внутриполитическая ситуация определится теми цифрами, которые нарисуют, а внешнеполитическая ситуация уже определилась таким образом, что оспаривать итоговые протоколы путем публичного протеста желающих нет — слишком велика и реальна перспектива крови и конфликта.

Одним словом, все стороны процесса, включая и оппозицию, фактически согласились с тем, что смена власти в 2015 году практически нереальна. Зачем тогда представители оппозиции идут на выборы?

Возьмем двух самых ярких представителей, Татьяну Короткевич и Анатолия Лебедько. Анатолий Лебедько идет на выборы, озвучивая два внятных намерения: продвижение партийной программы «Миллион новых рабочих мест» и доведение на собственном примере до большинства населения тезиса о том, что выборов как таковых в Беларуси нет. Обе декларируемые цели можно считать долгосрочными. Надо сказать, это единственно правильный подход, если уж решено, что в 2015-м Лукашенко останется.

Татьяна Короткевич выступает от лица кампании «Народный референдум», ставя его вопросы во главу угла своей кампании. Это ее политический месседж. Цель — продвижение идеи «Народного референдума» как инструмента для мирных перемен в стране. Дополнительно озвучиваются главные приоритеты политической работы на ближайшее время: получение рейтинга и реальной поддержки населения в ходе президентской кампании, работа по массовому выдвижению на парламентской кампании 2016 года, использование всех этих рычагов для усиления идеи «Народного референдума», демократизация страны, и, надо понимать, в конце концов, приход Т. Короткевич к власти.

Тут тоже ничего не скажешь: долгосрочная стратегия, в которой избирательная кампания 2015 — всего лишь один из эпизодов, возможность для создания брэнда, расширения поддержки, завоевание новых целевых групп.

Две долгосрочные стратегии двух демократических претендентов в президенты. А теперь, пожалуй, самое время попробовать ответить на вопрос, вынесенный в заголовок статьи.

Итак, тезис первый

Белорусскую политику после 11 октября ждет страшной силы переформат. Переформат на уровне перерождения. Посмотрим, по каким линиям он пройдет. Анатолий Лебедько сегодня остается внутри оппозиционной электоральной группы. Параллельно своей экономической программе, которая могла бы позволить ему выйти на новые круги населения, он все активнее использует абсолютно традиционную для оппозиции риторику и методологию: пикеты за права человека, темы фальсификации выборов и т. д. При всем моем уважении и понимании этих тем, уже давно зафиксировано социологами, что они находятся вне фокуса широких масс белорусов.

Таким образом, А. Лебедько, если в его кампании ничего качественно не изменится, вряд ли выйдет за привычный круг оппозиционного электората, который, сужаясь в медийном пространстве, образует пресловутое информационное «гетто». Большой вопрос в том, сможет ли он эту публику консолидировать. С абсолютной уверенностью можно утверждать, что не сможет.

Во-первых, потому что солидная ее часть все же поддерживает Т. Короткевич.

Во-вторых, потому что еще более солидная ее часть поддерживает идею игнорирования выборов, и тут все старания А. Лебедько, что называется, мимо кассы.

Кампания Т. Короткевич демонстрирует совершенно иной подход. Из ее риторики практически исключены традиционные для оппозиции темы, а если и присутствуют, то не в качестве главных.

Она активно педалирует идею «мирных перемен», которая востребована белорусами на данном историческом этапе: хочется чего-то поменять, но не хочется, чтобы как в Украине.

Ее методология в социальных сетях жива и отвечает запросам широкой публики: меньше текстов — больше эмоций, меньше цифр — больше ценностей и взглядов. Наверное, именно поэтому, если просканировать поток пользовательских сообщений, можно увидеть, что кандидатуру Т. Короткевич в социальных сетях обсуждают не в пример активнее, чем А. Лебедько, и в основном позитивно.

Люди в твиттере массово делают с ней селфи и рассказывают, кто где за нее подписался. А одна девушка уже даже «постриглась под ТаК». Все это — признаки зарождающегося бума, своеобразной моды.

Происходящее в интернет-пространстве, в том пространстве, которое вне традиционно оппозиционных ресурсов, позитивное шевеление по поводу кандидатуры Т. Короткевич, вполне объяснимо тремя факторами.

Во-первых, она — новое лицо. Новое лицо в политике всегда имеет потенциал, реализация которого называется в политтехнологиях «медовым месяцем». При умелом использовании, естественно.

Во-вторых, она — улыбающаяся женщина, а не хмурый мужчина. Лицо хмурого мужчины в белорусской политике за 21 год всем так надоело, что многие хотят перемен: невозможно всю жизнь есть одно и то же и не, извините, сблевнуть.

В-третьих, ее послания в соцсетях по большей части релевантны ожиданиям как раз не традиционно оппозиционной публики, а иных, более многочисленных и менее замороченных слоев. Попадая в фокус их ожиданий, она логично набирает очки.

Тезис второй

После 11 октября 2015 года перерождение оппозиции может быть только качественным. Из заметных игроков в оппозиции останутся только двое: Короткевич и Лебедько. Остальные уже выпали из активного процесса.

А. Лебедько, если не изменит стратегии избирательной кампании, останется на нынешнем уровне и в нынешнем качестве: внутри оппозиционного «гетто», без перспективы консолидировать демократический электорат.

Т. Короткевич, если продолжит в том же духе, станет лидером по рейтингу среди альтернативных Лукашенко политиков. Это неизбежно, потому что для этого сходятся все объективные факторы: ожидания публики, методология кампании, образ кандидата. Ей вполне под силу добиться рейтинга в 15—20%. Реального рейтинга. Учитывая, что традиционный демократический электорат растянут несколькими кандидатами и деморализован идеей бойкота выборов, Т. Короткевич, если добьется таких показателей, неминуемо выйдет за пределы оппозиционного «гетто» и станет реальным политиком.

В таком раскладе многое в белорусской политической жизни будет зависеть от того, как она себя поведет после выборов. Если «скиснет» и исчезнет, то можно будет говорить, что оппозиция исчезла вообще. Если она останется и будет развивать успех, то тогда и произойдет то самое перерождение, о котором я писал выше.

Получится у нее или нет — время покажет…

А теперь вернемся к тому, с чего начинали: к стратегии перемен «Понравьтесь Блищу». Так вот: за Т. Короткевич он подписался и не постеснялся публично написать об этом в твиттере. Так же публично, как посылал «змагароў» несколько лет назад. И уже сам этот факт свидетельствует, что Т. Короткевич приблизилась к главной демократической целевой группе так близко, как никто раньше.

Петр Кузнецов, политолог, «Сильные новости»