Нефтегазовый спор разрешен на условиях Москвы?
Президенты Лукашенко и Путин 3 апреля в Санкт-Петербурге заявили, что «урегулировали нефтегазовый спор и нашли возможность взаимных уступок». В итоге Беларусь надеется на возврат прежних объемов поставок российской нефти, на скидки в цене на газ и на пролонгацию кредитов.
Минск заявляет о достигнутых договоренностях как о своей «победе». Но это поражение, считает эксперт «Немецкой волны» Наталья Макушина.
И нанесла его не Москва, а белорусское руководство, втянувшее страну в длительный скандал с недоплатой за газ. Так что Беларуси надо бы не дивиденды от переговоров подсчитывать, а издержки для экономики и суверенитета.
За все придется заплатить
Россия больше не ждет братских поцелуев и уверений в дружбе от Лукашенко. Путин пообещал, что нефтегазовый конфликт будет улажен в течение 10 дней, но, как видно, исключительно на условиях российской стороны. Беларусь должна официально признать долг в 726 миллионов долларов за поставленный в 2016 году газ из РФ. Только тогда поставки нефти на белорусские НПЗ уже в апреле могут возобновиться из прежнего расчета в 24 млн тонн в год.
Россия готова также рефинансировать белорусские долги в объеме до 800 млн долларов, а «Газпром» предоставит скидку в цене на газ. Но только на 2018—2019 годы. Размер понижающего коэффициента не разглашается — «не позволяют корпоративные стандарты». Цена в дальнейшем будет предметом отдельных переговоров.
Однако в интерпретации Минска по итогам встречи в Петербурге можно праздновать «победу». Белорусское руководство даже подсчитало экономический эффект от договоренностей — 2 млрд долларов в год. «Россия восстановит поставки нефти в прежнем объеме», — рапортует БЕЛТА, перечисляя, чего добился Лукашенко в ходе общения с Путиным. Кроме рефинансирования задолженности в «достижения» записаны создание единого газового рынка после 2024 года, путинское поручение о сотрудничестве «в сфере агропромышленного комплекса» и заверения о политической поддержке Беларуси на международных площадках.
Мнимые выгоды
Но одному Богу известно, как будет нерукопожатный на Западе российский президент добиваться международной поддержки Минска. Да и предложение Путина «поработать с белорусскими предприятиями по соблюдению российских фитосанитарных норм» — не гарантия от скандалов с Россельхознадзором, если в отношении его главы Сергея Данкверта в Беларуси возбуждено уголовное дело «за нанесение ущерба».
Что касается создания газового рынка, то и до встречи в Петербурге было известно, что межправительственное соглашение в рамках ЕАЭС будет подписано не раньше 2024 года, а сам рынок будет создан только в 2025-м. Так что посулы России «про поставки нефти в прежнем объеме» — только пример того, как можно было разрулить ситуацию, если Беларусь будет готова выплатить газовый долг.
Пока о необходимости возврата задолженности и о помощи для смягчения негативного эффекта для потребителей в Беларуси сообщили только россияне. Белорусская же сторона нагоняет туман на детали договоренностей. Поэтому самое время разобраться, к каким результатам привел скандал с недоплатой за газ, который инициировал сам Минск, пытаясь добиться снижения цены.
Подсчет издержек
Категорическое непризнание Беларусью газовой задолженности вплоть до 30 марта этого года привело к серьезным потерям для бюджета. Сократилась валютная выручка от продажи нефтепродуктов — белорусская нефтепереработка пострадала не только из-за падения мировых цен на нефть, но и из-за российских недопоставок более чем на 20 процентов от прежнего объема.
Меньше импортировали нефти, меньше переработали, меньше продали нефтепродуктов, а значит, сократился и объем экспортных пошлин, которые были предусмотрены бюджетом для расчета по внешним долгам. В свою очередь работа НПЗ с неполной загрузкой привела к урезанию средств, запланированных на модернизацию производства.
Весомые издержки в валюте несет агропромышленный комплекс Беларуси. Нетрудно было предположить, что в нефтегазовый конфликт включится Россельхознадзор. Не удалось Минску добиться и равнодоходных цен на газ — одинаковых для внутреннего и внешнего рынков. Странно, что, затевая скандал, решение этого вопроса вообще выносилось Беларусью на двусторонний уровень.
Из-за недополученной нефти упали объемы промышленного производства, а годовой ВВП Беларуси снизился на 0,4 процента. Внешнеторговый оборот страны в 2016 году сократился по сравнению с 2015 годом на 11 процентов.
Есть еще обстоятельство, которое можно отнести к минусам нефтегазового конфликта. Мы не знаем всех нюансов договоренностей между двумя правителями, с помощью которых они намерены поддерживать стабильность в обоих государствах.
Заявление Лукашенко «спиной к спине вместе с другом Путиным отстреливаться от врагов» настораживает. Ведь в надежде на рефинансирование растущих долгов белорусское руководство готово сделать зависимыми от России не только экономику, но и суверенитет республики.