Юрий Бандажевский: Разговоры чиновников о «чистой продукции» — обычная манипуляция
Белорусские чиновники рассказывают сказки о «защитных мерах» и «чистой продукции» в Чернобыльской зоне.
Указом президента упразднена охранная зона Полесского радиационно-экологического заповедника. Заместитель премьер-министра Михаил Русый заявляет, что мы научились в зонах от 1,5 до 5 кюри выращивать чистую продукцию. Действительно ли на тех землях можно получать безопасную для здоровья продукцию, рассуждает в интервью «Еврорадио» доктор медицинских наук, глава украинского международного научно-исследовательского центра «Экология и здоровье» Юрий Бандажевский.
— Что означает упразднение защитной зоны Полесского государственного радиационно-экологического заповедника?
— Заповедник этот создавался для того, чтобы ограничить распространение радионуклидов и чтобы изучать влияние радиации на биопроцессы. Но дело в том, что и за пределами заповедника территория той же Гомельской области очень сильно загрязнена радионуклидами. И когда я работал в Гомельском мединституте, мы наблюдали влияние этих радионуклидов на здоровье людей. Влияние это, кстати, продолжается и сейчас. И когда я слышу от белорусских чиновников слова о том, что у нас сейчас с этим все хорошо, то прихожу в ярость. Мы проводим исследования в Украине в рамках одного международного проекта и видим, какое негативное влияние оказали и продолжают оказывать на здоровье людей намного меньшие дозы радиоактивных элементов. У тех, кто родился после чернобыльской аварии, просто тяжелое состояние здоровья. А это означает, что в Беларуси ситуация намного хуже. Мы говорим о территории Полесского заповедника, но большие проблемы со здоровьем наблюдаются и у людей, которые живут в тех районах Гомельской области, которые власти объявили чистыми. А на этих территориях, которые они вывели из охранной зоны Полесского заповедника, можно получать очень высокие уровни загрязнения радионуклидами.
— Но ведь белорусские власти говорят, что научились выращивать чистую продукцию через защитные меры.
— Я таких «защитных мер» не знаю. Что такое чистая продукция? Это продукция, которая не содержит радионуклидов. А те разрешенные уровни радионуклидов, дающие право производителям называть свою продукцию «чистой», все равно очень опасны для здоровья. Особенно для людей второго чернобыльского поколения. Поэтому все разговоры чиновников о «чистой продукции» — обычная манипуляция. К тому же, в настоящее время наблюдается большая экспансия стронция. И тут самое страшное то, что стронций не выявляется в живых объектах так, как мы определяем цезий.
Я приведу пример: люди покупают дрова, которые под Киев везут с загрязненных территорий Украины. Сжигают эти дрова в печи, а потом пепел выбрасывают на грядки. Мы обнаружили 11 тысяч беккерелей стронция на 1 килограмм пепла. И этот стронций попадает в организм людей вместе с овощами, которые на этой земле вырастили. Выявить стронций так, как мы обнаруживаем цезий, невозможно — он более коварный элемент. И его нельзя вывести из организма быстро. О каких «защитных мерах» можно вести речь? Это более чем непрофессиональные разговоры. Сегодня, наоборот, нужно расширять защитные зоны. Чернобыль никуда не ушел. Наоборот, он стал себя вести более агрессивно. Потому что плутоний распадается, и появляется все больше америция — как и стронций, очень опасного элемента. Для того чтобы сказать, что это «чистая территория», недостаточно походить туда и обратно с дозиметром. Я могу с полной ответственностью утверждать: люди на всей территории Беларуси, родившиеся после чернобыльской аварии, имеют большую чувствительность даже к малому количеству радионуклидов — для них уже великовата та доза, которой сопротивлялись их родители.
— Все же время прошло, что-то там распалось, что-то выветрилось, что-то мы научились делать, чтобы вырастить хорошую продукцию на землях некогда загрязненных районов…
— Ничего там не изменилось. Особенно, если учесть чувствительность наших детей даже к малым дозам радионуклидов. И не выветриваются они никуда, а появляются все новые и новые опасные элементы в результате распада. Особая тема — разрешенный уровень радиоактивных элементов в продукции. К примеру, разрешено 100 беккерелей на 1 литр молока. Как такое молоко можно давать ребенку? Производители берут и делают 99 беккерелей на 1 литр. Выглядит как будто не так страшно, но разве 99 легче 100 беккерелей?! Смешивание «грязного» молока с «чистым» до разрешенных норм содержания радионуклидов ситуацию не спасает. Именно из-за такого смешения уровень онкологических заболеваний, к примеру, в Витебске почти такой же, как в Гомеле. Из-за этих смешений практически вся территория Беларуси получала радиационное облучение. И поэтому не надо сейчас говорить о каких-то «защитных мерах».
А ведь мы еще не говорили о барии, до которого распадается цезий и который является очень токсичным элементом.
Практически каждый ребенок, которого мы исследовали в Украине, имел серьезные проблемы со здоровьем. И это с тех территорий, которые по сравнению с Беларусью пострадали не так сильно. Я, когда смотрю на этих детей в Украине — 40% с нарушением гормоногенеза, серьезные предпосылки к онкозаболеваниям, — постоянно думаю о Беларуси: «А что же там — там же еще хуже?». И ничего всерьез не делают. Только сказки рассказывают о «защитных мерах» и «чистой продукции».