Взять на себя детскую боль и жить с ней каждый день
Для республиканской детской больницы медицинской реабилитации важен каждый положительный результат. Победа над тяжелой болезнью, даже самая маленькая, успех, конечно, коллективный, но она достается одному пациенту. И это правильно!
…Минут пять я шла вдоль берега небольшого красивого озера. Сначала подумала, что заблудилась, но, услышав звонкое детское разноголосье, поняла, что приближаюсь к нужной точке. Совершенно неожиданно перед глазами открылась поистине идиллическая картина совместного детско-взрослого досуга: малыши гуляли на детской площадке, мальчишки постарше играли с мячом в одни ворота, а самые взрослые из присутствующих — вполне себе юноши и девушки — группировались, конечно, по личным интересам.
Идеальная чистота вокруг, цветочные клумбы, зелено-оранжевый лес, застывший отражением в озере… Сюжет для картины маслом типа «Счастливый осенний день». На первый взгляд действительно так оно и есть, но две строчки надписи на одном из зданий конкретизируют место действия: «Республиканская детская больница медицинской реабилитации».
Корпус Д 2
Еще в 90-х годах лечение больных раком сводилось к одному принципу: острый лейкоз неизлечим. И точка. Теперь белорусские врачи добились 75-процентной выживаемости детей с онкологией.
…Шестнадцатилетнему Андрею (все имена пациентов в материале изменены) четыре года назад поставили диагноз: острый миелобластный лейкоз. Кстати сказать, он и его друзья говорят «лейкоз» и «химиотератия» так, словно это «привет, как твои дела?». Андрею очень повезло: родной брат стал для него донором костного мозга. Это спасло парня, потому что найти стопроцентного донора на самом деле очень сложно. О своей болезни юноша говорит только в прошедшем времени и с полным знанием дела:
— До трансплантации у меня была не просто «химия», а «высокодозка», которая убивает все, чтобы свой, пораженный раком мозг уже не восстановился. Я был тогда просто никакой, все болело, особенно голова. А потом донорский костный мозг прижился! Врачи тогда вокруг меня галдели, мама в первый раз плакала от радости. Мне откапали антибиотики, сняли «централку», перевели на дневной стационар и вскоре отправили домой. А потом я, когда немного окреп, приехал сюда в первый раз. Вот какой я был «дохляк!» — показывает мне фото на смартфоне. — А вот я, но уже после первой реабилитации. Есть разница?
Сейчас я приезжаю в «реабилиталку» каждый год, а если получается, то два раза — зимой и летом. В нашем отделении мне гораздо лучше, чем дома: позитива больше. Между собой мы называем время, проведенное здесь, «три недели здорового удовольствия».
Онкология, конечно, не ангина, но не окончательный приговор. Можете у любого спросить, даже у девчонок! Если болеешь, нужно поставить себе цель. Самую простую и главную — жить. Иногда жизнь кажется не такой хорошей, но на самом деле она просто великолепна, что бы ни говорили. Здесь, в больнице, у меня каждый год появляются новые друзья, совсем другие, чем мои одноклассники: они мягче, внимательнее, добрее и умеют по-человечески радоваться за других. Они тоже многое пережили: боль, неверие в то, что не умрешь…
…Станиславу было всего лишь полгода, когда мама заметила, что с малышом что-то не так: стал хуже садиться, ручки и ножки вдруг утратили силу и подвижность. Ни в районе, ни в области правильный диагноз поставить сначала не могли, а когда приехала с сыном в Минск, то от услышанного потеряла сознание: астроцитома головного мозга, или глиальная опухоль. Удалось быстро провести обследование, прооперировать. Были серьезные проблемы, но сейчас состоянием Стаса врачи-реабилитологи вполне удовлетворены: предпосылок к рецидиву нет. Мальчик вместе с мамой приезжает на реабилитацию каждый год. Успешно учится во втором классе, очень любит природу. Пока мечтает стать лесником. Подарил мне красивую карту местности, которую сделал вместе с подругой Настей.
В онкологическом отделении хорошо помнят девочку Аллу с уникальным ярким голосом и с таким же диагнозом. В 1996 году она ослепла, так как опухоль была расположена на перекрестке зрительных нервов. В течение нескольких лет длительного лечения зрение удалось частично восстановить. Алла вышла замуж, родила дочку. Приехала на 15-летний юбилей онкологического отделения (корпус Д 2) вместе с семьей и пела на бис одну песню за другой.
… Под динамичную музыку каждое движение Саши контролирует инструктор: у юноши тяжелая форма гемофилии (несвертываемость крови), и любая неосторожность может дать кровоизлияние в мышцу или сустав. Саша вырос на глазах у врачей клиники. С трех лет минимум дважды за год он получает здесь и препараты для лечения, и специальную физиотерапию. Для таких пациентов в Беларуси разработаны специальные методики. Одна из них — лечение холодом. Четырнадцатилетний юноша рассказывает об этом как вполне квалифицированный специалист:
— Методика работает и очень хорошо помогает, но есть и более важные вещи. В нашей лаборатории производят специальные наборы для диагностики гемофилии. Разработка — белорусская, увеличила диагностические возможности. Есть еще одна новинка: за секунды при помощи специальной программы врач может узнать о пациенте с гемофилией все необходимое, в какой бы точке страны ни была его история болезни. Нужен только Интернет.
Встречаем, лечим, учим, воспитываем, веселим…
Маленькая Галя вместе с родителями, старшим братом и младшей сестрой счастливо жила в небольшом городе Старые Дороги. Крепкая, веселая, она вдруг тяжело заболела корью. Изматывала температура, болело горло, да еще эта противная сыпь по всему телу! Пришла доктор, выписала рецепт, и через несколько дней Гале стало легче. Именно тогда решила, что будет только детским врачом. Окончила школу с золотой медалью, была одной из лучших студенток педиатрического факультета. После интернатуры в 1977 году молодого врача распределили участковым педиатром в районную больницу недалеко от Минска, в Острошицкий Городок. На участке — 11 деревень, 3 километра — среднее расстояние в один конец почти до каждой. Добираться приходилось и пешком, и автостопом, и с лесниками на подводе, и с механизаторами на тракторе. Как радовалась Галина, когда вместе с мужем Вячеславом сумели накопить денег на собственный автомобиль! Поездка в отпуск к морю с двумя маленькими сыновьями была еще мечтой, а на вызовы к пациентам, особенно в тяжелых случаях, она добиралась быстро: родной водитель необходимость поездки понимал всегда.
Семнадцать лет проработала Галина Родионова детским участковым, получила почетное звание «Лучший педиатр района».
Когда в Острошицком Городке образовалась Республиканская детская больница медицинской реабилитации, то сомнений в кандидатуре главного врача у медицинских начальников не было, и вот уже 23 года Галина Николаевна Родионова возглавляет это многопрофильное медучреждение, единственное в Беларуси, где получают реабилитацию дети после оперативного лечения опухолей, длительной химиотерапии и лучевого лечения, страдающие гемофилией, нефрологическими заболеваниями, несовершенным остеогенезом и другими.
— У нас очень сложная категория пациентов. К примеру, при онкологическом заболевании реабилитация возможна только в период стабилизации, когда ребенок чувствует себя хорошо. Этот момент надо использовать, чтобы закрепить и улучшить его физические показатели, и обязательно наполнить положительной динамикой психическое состояние, — говорит Галина Николаевна.
— И что важнее?
— Для меня и для каждого из двухсот специалистов больницы это всегда трудный вопрос, хотя дети приезжают к нам на протяжении многих лет. Очень важен индивидуальный подход. С каждым ребенком работает реабилитационная бригада, в которую входят несколько специалистов. Решающий раздел программы — индивидуальный подбор средств реабилитации. В нашем арсенале почти два десятка современных лечебно-реабилитационных технологий. Порой делается упор на улучшение физических параметров здоровья ребенка, в другом случае больше нужна психологическая реабилитация: из семьи, в которой тяжелобольной ребенок, иногда уходит отец, часто у ребят меняется речь и координация движений после операции, ребенок перестает посещать школу из-за насмешек одноклассников по поводу его изменившейся внешности…
Это здесь все наши пациенты окружены искренней любовью и заботой, они свои среди своих, получают друг от друга и от врачей положительную установку на будущее, а за стенами больницы, к сожалению, их настигают и разочарования, и депрессия…
— Чтобы «зарядить» ребенка на позитив, нужны не просто хорошие специалисты, но и настоящие ответственные трудоголики…
— У нас коллективный подбор кадров. Я не решаю единолично вопросы приема и увольнения сотрудников. Работа в больнице очень тяжелая, особенно в психологическом плане. Надо детскую боль взять на себя и жить с ней изо дня в день, из года в год. Ребенку становится лучше, когда с него снят этот груз, а тебе его тащить. Не каждый справится. Если сравнить наш центр с кораблем, то мы прилипли к нему как ракушки к днищу. Намертво. Стаж большинства сотрудников — 15—20 лет. Часть жизни. Невозможно быть равнодушным с нашими детьми. Их надо любить.
— А результаты собственной работы радуют?
— У нас нет общего конечного результата. На смену одним детям приезжают другие, потом третьи… Больше трех тысяч — от мала до велика — каждый год мы встречаем, лечим, учим, воспитываем, веселим… Нам важен каждый положительный результат. Победа над тяжелой болезнью, даже самая маленькая, успех, конечно, коллективный, но она достается одному пациенту. И это правильно!
— Ваша коллективная работа отмечена государственной премией «За духовное возрождение», компания Velcom реализовала для вас свой флагманский проект, благодаря которому в больнице появится необходимое медицинское оборудование, помогают волонтеры, спонсоры…
— Все это так. Это приятно, безусловно. Но, признаюсь, с благодарностью наших бывших пациентов что-то другое сравнить трудно. Вот я прочитаю вам телеграмму: «Поздравляем онкоотделение с 15-м днем рождения! Мы его первые пациенты. Все живы! Младшему из нас — 18, а старшему — 22, у него родился ребенок».
О чем еще надо говорить?
Светлана Балашова
Читайте также:
Одесса без контрабанды? Я вас умоляю!..