Волюнтаризм как форма существования «белорусской модели»
В критических ситуациях люди начинают полагаться на инстинкт, который требует идти за тем, кто знает выход. Так рождается спрос на вождя.
Те, кто не считает себя сторонником власти, персоналистский авторитарный режим в Беларуси часто воспринимают как ничем не ограниченный. Реальность, однако, сложнее подобного упрощенного представления. Отсутствие правовых или моральных рамок для национального лидера не означает отсутствия рамок технических. В конце-то концов перед законом Ома пасует любая власть.
За примером далеко ходить не требуется. 6 февраля Лукашенко провел совещание с экономическим блоком. Несмотря на то что на совещании был обсужден «спектр вопросов» (от международного сотрудничества до повышения эффективности работы отдельных предприятий), пресс-релиз ограничился двумя абзацами прямой речи главы государства.
Внимание аналитиков привлек второй абзац. Его я и процитирую: «Хочу напомнить: никаких поблажек быть не должно. И хватит мне вносить предложения по десять раз по тем предприятиям, которые ранее не выполнили обещанное. Только после того, как (в очередной раз напоминаю) руководители (подобных предприятий. — прим.авт.) пойдут в места не столь отдаленные, мы будем рассматривать предложения во второй и в третий раз. А так руководство предприятий себя прекрасно чувствует. Провалили обещанное, не вернули конкретно деньги в бюджет или инвестору, а бюджет за них должен сейчас платить и отвечать по их долгам. Надо эту практику было закончить вчера».
Вот такое ограничение. Несмотря на регулярные напоминания руководителям государственных предприятий о местах не столь отдаленных, воз низкой эффективности «белорусской модели» и ныне там, где он был и 10, и 20 лет назад.
Где спрос, там и предложение
На память от хрущевского этапа в истории СССР (1953—1964) нам достался термин «волюнтаризм», под которым наследники Никиты Сергеевича понимали «произвольные решения в хозяйственной практике, пренебрегающие объективными условиями и научно обоснованными рекомендациями» (Википедия).
Музыку, как утверждал автор оперы «Иван Сусанин» композитор Михаил Глинка, пишет народ, а композиторы ее только аранжируют. С авторитарной «белорусской моделью» та же история. Не стоит преувеличивать вклад главного архитектора в ее строительство. Она родилась снизу из повседневного опыта миллионов людей, из их нежелания и неумения брать на себя ответственность за собственную жизнь в масштабах страны.
Ничего уникального, ничего сугубо белорусского по итогам перестройки в «Стране под белыми крылами» не произошло, т.к. в критических ситуациях люди начинают полагаться на вековой инстинкт, который требует идти за тем, кто знает выход. Так рождается массовый спрос на вождя. А где спрос, там и предложение.
Эволюция политической системы в направлении авторитаризма не может остановиться на полпути. Поэтому Конституция 1994 года, предоставившая победителю первых президентских выборов в Беларуси «царские полномочия», очень скоро оказалась ему тесной, и с помощью трех конституционных референдумов он оперативно ликвидировал любой намек на ограничение личной власти.
«Авторитарный идеал, — пояснял историк Александр Ахиезер, — возникает как абсолютизация монолога в противоположность диалогу, абсолютизация роли главы патриархальной семьи, главы древнего локального сообщества. Именно такие представления экстраполировались при формировании государственности на первое лицо, т.е. князя, генерального секретаря и т.д. Авторитаризму свойствен страх перед разнообразием, стремление подавить его неконтролируемый рост, усилить централизацию решения и т.д., вплоть до установления крепостничества в масштабе общества».
Централизация принятия решений — это прямая дорога к диктатуре и волюнтаризму. Ссылки Лукашенко на невозможность установления в Беларуси диктатуры по причине отсутствия ресурсов не выдерживают критики. Нищета не помешала трем поколениям Кимов передавать по наследству диктаторские полномочия в КНДР, не препятствует она и многочисленным африканским царькам-президентам переизбираться неограниченное количество раз.
Дело не в наличии ресурсов и не в их отсутствии. Каддафи в Ливии недостатка в деньгах не испытывал, но в какой-то момент он перестал адекватно воспринимать мир. Кругом ему начали мерещиться заговоры, и он утратил способность понимать, на какие сигналы следует реагировать. В результате деньги пошли на решение нереальных, надуманных проблем, что и взорвало ситуацию в стране.
Переход количества в качество
Напоминать руководителям о местах не столь отдаленных — дело нехитрое. Куда сложнее обдумывать причины экономических неудач и смотреть при этом в зеркало.
На совещании 6 февраля присутствовали директора цементных заводов. В свое время на их модернизацию был привлечен китайский кредит в размере 500 млн долларов. Но то, что из окна главного начальника страны казалось устойчивым ростом спроса на цемент, стало развиваться по принципу «цирк уехал, а клоуны остались». И остались они не с пустыми руками, а с многомиллионными убытками.
Есть ли выход из сложившейся ситуации? Есть, и он традиционный. Приведу его в редакции первого вице-премьера Александра Турчина: «Вопросы возможного оказания государственной поддержки предприятиям цементной отрасли будут предложены президенту в отдельном нормативном правовом акте».
А как же с поблажками, которых «быть не должно», как с угрозами отправить руководителей убыточных предприятий «в места не столь отдаленные»? Да как обычно. Собака лает, караван идет. Авторитаризм — неадекватная современному миру форма правления. Прозреть он не в состоянии. Это универсальное правило, причем в первую очередь оно распространяется на режимы, которые на начальной стадии своего формирования были успешными. А это как раз белорусский случай.
Решения, принимаемые демократическими правительствами, не свободны от ошибок, в том числе из-за опасений потерять поддержку избирателей. Но в долгосрочной перспективе ошибки микшируются за счет чередования у власти управленческих команд.
Авторитаризм подобного чередования не предусматривает, поэтому происходит аккумуляция ошибок, большинство из которых невозможно исправить без смены власти. Так формируется «дурная бесконечность» из неэффективных решений (деревообработка, производство цемента и т.д.). Их количество постепенно порождает новое качество. В результате экономический рост сменяется деградацией.
Читайте также:
Венесуэльский урок для белорусской оппозиции
Это сладкое слово «синкретизм»
Почему кадры, которые «решают все», ничего не решают