Диалог на экспорт
В споре рождается истина. С пословицей не поспоришь. Но лично я что-то не припомню, когда в последний раз мне довелось быть свидетелем спора, в котором подобное случилось бы.
Такая вот особенность национальной культуры. Полагаю, для ее описания можно смело использовать иностранное слово «аборт» (от лат. abortus — «выкидыш»), означающее искусственное прерывание беременности. Однако оно ничего не говорит нам о причинах, блокирующих рождение истины.
Выдвину две гипотезы. Во-первых, истина может родиться только в споре, целью которого является… истина. Казалось бы, это очевидно. Но на практике каждая из сторон, как правило, участвует в споре не для нахождения истины, а для доказательства своей правоты. То есть еще до начала спора истина уже существует, причем в двух вариантах. На защиту своего варианта истины и уходит вся энергия спорящих. Тут уж не до рождения чего-то нового.
Во-вторых, прежде чем начинать спор, следует определить уровень, с которого начинаются разногласия. На практике сделать это не так-то просто, а в спорах на политические темы — практически невозможно.
Простой пример. Явка на первом конституционном референдуме в мае 1994 года составила 64%, а на втором в ноябре 1996 года — 84%. За полтора года электоральная активность белорусов увеличилась на 20 процентных пунктов! Столь впечатляющая динамика, как минимум, должна свидетельствовать о переходе общества из состояния апатии в состояние политического возбуждения.
У любого студента гуманитарного факультета подобный вывод серьезного возражения не вызовет. Вывод логичный, но неверный. Общество тут ни при чем. Ларчик открывается до смешного просто: за несколько дней до референдума в помещение Центральной избирательной комиссии пришли люди в штатском под охраной милиции и вышвырнули председателя ЦИК Виктора Гончара.
Что это было, выполнение законного распоряжения президента или государственный переворот? В зависимости от выбора варианта ответа, всех белорусов можно разделить на «большинство» и «меньшинство». Все, что мы имеем сегодня, есть прямое или косвенное следствие референдума 1996 года. Поэтому не приходится ожидать договоренностей по частным вопросам между теми, кто диаметрально разошелся в оценках события, их породившего. Нет той общей печки, от которой белорусы могли бы плясать, причем плясать под одну и ту же музыку.
Не выдержал очной ставки
Герой моих последних опусов — доктор философских наук, сопредседатель гражданской инициативы «Союз» Лев Криштапович. Чтение его статей постоянно вызывает у меня состояние психологического дискомфорта. И дело не в том, что философ излагает мысли глубоко мне чуждые или непонятные. Наоборот, я готов подписаться практически под всем, что он пишет, кроме… выводов.
Поясню на фрагменте статьи «Белорусский путь с Россией»: «В Беларуси существует не оппозиция, а совершенно другое политическое явление, которое ничего общего не имеет с понятием оппозиции на Западе. В Беларуси это не оппозиция, а квазиоппозиция. Тогда должен быть понятен и ответ на вопрос: возможен ли диалог власти и оппозиции? Нет, невозможен, если эта власть хотя бы в какой-то степени является настоящей властью, а не имитацией власти. Другими словами, диалог власти с квазиоппозицией возможен лишь при условии, что сама власть является квазивластью».
Как подсказывает Викисловарь, приставка квази придает существительному значение ложности, мнимости. В том, что белорусская оппозиция ничего общего не имеет с оппозицией на Западе, следует согласиться. Но, простите, а где же тогда настоящая оппозиция? Что это за настоящая власть без настоящей оппозиции?
«Так не бывает», — скажет читатель. Нет, только так и бывает, если к власти приходят коммунисты, нацисты или фашисты с их бредовыми идеями о «едином народе, одной стране и одном вожде» (Геббельс). В этом триединстве и нет места для оппозиции. Когда же она в силу каких-либо причин допускается, то власть очень быстро трансформируется в квазивласть. В этом философ совершенно прав.
Вспомним «величайшую геополитическую катастрофу XXI века». Стоило только Горбачеву допустить в стране гласность, причем в гомеопатических дозах, как «союз нерушимый республик свободных» затрещал по всем швам. Очной ставки со свободой, подобно Берлаге из «Золотого теленка», он не выдержал.
Не то чтобы простенько, но со вкусом
Квазиоппозиция может быть только продуктом квазигосударства, с его квазиправительством, квазипарламентом и прочими квазиинститутами, имитирующими демократию.
Открываем квазиконституцию: «Статья 4. Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений». Интересно, а как философ представляет себе это многообразие без многообразия субъектов, то есть без оппозиции?
Философ проблемы тут не видит: «Белорусский путь в политическом отношении — это путь создания государства для белорусского народа, а не формальная экстраполяция западных политических вывесок на белорусскую действительность. В этом смысле белорусский путь — это, несомненно, демократический путь развития белорусского общества».
Не то чтобы простенько, но со вкусом. Демократия по-белорусски — это не государство народа, как того требует квазиконституция, это государство для народа. Государство народа не может быть монолитным уже в силу сложной структуры современного общества. Но государство для народа, выстроенное по вертикальному принципу, только таким и может быть. Иначе оно рассыплется.
Между прочим, согласно уже цитируемой статье 3 квазиконституции, «любые действия по изменению конституционного строя и достижению государственной власти насильственными методами, а также путем иного нарушения законов Республики Беларусь наказываются согласно закону».
Попытка заменить государство народа на государство для народа — наглядный пример действия по изменению конституционного строя.
В государстве народа не может быть внутреннего диалога уже в силу того, что все оппоненты первого лица являются квазиоппонентами. Какой с ними можно вести диалог и о чем? Другое дело — диалог внешний, диалог на экспорт. Редкая встреча А. Лукашенко с иностранными дипломатами обходится без призывов к диалогу, «лишенному давления и принуждения».
Читайте также:
Страна, в которой хочется жить
В этой осени никто не виноват?
Между деградирующим Западом и прогрессирующей Россией
Национальная идея сформирована. Можно исполнять «Оду к радости»?