Сергей Николюк:«О роли запятой в белорусской модели»
История с мухами и котлетами в очередной раз повторилась: в Беларуси власть отдельно, правительство — отдельно.
О роли запятой в предложении «казнить нельзя помиловать» знали все советские школьники, в том числе и регулярно прогуливающие уроки. Необходимые знания они получали из мультика «В стране невыученных уроков» (1969), в котором жизнь главного героя зависела от знака препинания.
Выражаясь наукообразно, перед нами пример амфиболии (двусмысленность, неясность). Пример, который я хочу предложить читателям, с амфиболией и рядом не стоял. Тем не менее запятая играет в нем ключевую роль. Цитирую: «Власть, члены правительства, руководство предприятия должны сделать так, чтобы у вас были условия для работы».
Это откровение я позаимствовал из выступления своего любимого персонажа перед трудовым коллективом Минского тракторного завода 29 мая.
Обратите внимание на запятую между словом «власть» и фразеологизмом «члены правительства».
Запятая — знак препинания. Одна из ее функций — разделение. Получается, как в известной истории с мухами и котлетами: власть отдельно, члены правительства отдельно. Таким образом, правительство в Беларуси органом власти не является!
Кто-то может подумать, что проблема высосана из пальца. Оговорился человек. С кем не бывает.
Бывает и не такое. Согласен. Но если бы человек оговорился, то белорусы давно жили бы в другой стране, и страна эта была бы членом Евросоюза. К сожалению, за последние 26 лет мы не приблизились к Евросоюзу ни на шаг и не в последнюю очередь из-за вышеупомянутой запятой.
Единственное исключение — главный начальник
Перед нами пример разделения властей по-белорусски. Запатентовать его не получится, так как в свое время мы позаимствовали его у «нашей России». С помощью политолога Владимира Пастухова постараюсь изложить суть проблемы своими словами.
Самодержавие (неограниченная власть первого лица) — это «наш ответ Чемберлену» образца XVI-XVIII веков. В те славные времена перед Россией стояла та же задача в политической области, что и перед странами Западной Европы: создать и научиться контролировать бюрократию современного типа, с помощью которой можно поддерживать развитие индустриального общества.
В Европе ее решили с помощью нации. Нация, напомню, — это общество, овладевшее государством (Карл Дейч). Из-за отсутствия культурного ресурса на подобную инновацию Россия пошла другим путем. Она создала суррогат нации в лице верховного правителя.
«Русская система» троична. Вместо отношения «общество — власть» здесь рабочим является отношение «общество — самодержавный правитель — власть». Самодержавный правитель, с одной стороны, является стержнем бюрократической системы: нет вертикали власти, нет и самодержавия. С другой стороны, он противопоставлен бюрократии, являясь прямым представителем общества, всегда сохраняющего с ним религиозно-мистическую связь, в основе которой лежит не рассудок, а инстинкт и чувство.
Верховный правитель в глазах общества является одновременно и воплощением грозной силы государства, и надежной защитой от этой грозной силы.
Вспомним «лихие 90-е», когда в качестве основной угрозы выступали коррумпированные чиновники, то есть государство. Одновременно спасение от этой напасти большинство белорусов видело в «сильном лидере». Лидере чего? Государства, разумеется. И нет ничего удивительного в том, что таким лидером стал главный боец с коррумпированным государством.
Начальство у нас не любят и никогда не любили. Единственное исключение — главный начальник. Поговорка «Царь хороший, бояре плохие» родилась не сегодня. Современный царь — гарант от внешних угроз. Он и только он, а не какие-то безликие члены правительства, занимается справедливым распределением благ: повышает заработную плату, пенсии и пособия.
Только у главного начальника на протяжении 24 лет НИСЭПИ фиксировал высокий электоральный рейтинг (не путать с рейтингом доверия), в то время как у окружавших его чиновников электоральный рейтинг крайне редко превышал 1%.
Согласно опросу САТИО, проведенному в июне 2016 года, 54,9% белорусов были уверены, что президент является единственным источником власти в стране. О том, что, согласно Конституции, таковым является народ, знали лишь 33,1% респондентов.
В стране, в которой 99% (САТИО) взрослого населения считают, что не могут повлиять на государственную политику и решения властей, удивляться столь высокому уровню правового невежества не приходится.
«Процесс пошел»
Троичность политического устройства передает следующее высказывание упомянутого выше персонажа, обращенное к правительству: «Мы посмотрим, кто как сдает экзамен (работает на победу главы государства во время выборов. — Ред.). Этот же портфель никому не дается навечно, в том числе мне. Меня избирает народ, вас назначает президент. Все по Конституции».
Народ избирает, надеясь при этом, что избранник будет защищать его от начальства (бюрократии). Согласно пословице, надежды юношей питают. С этим не поспоришь. В сфере интимных отношений жизнь молодых людей без надежд была бы невыносима. Но в политике надежды питают, главным образом, люди пожилые. Многим из них кроме как на хорошего царя надеяться больше не на кого.
По факту же все обстоит с точностью до наоборот: избранник защищает не народ от начальства, а начальство от народа. И если в силу каких-либо причин он утрачивает такую способность, то его ждет судьба Горбачева или Ельцина. К этим персонажам, скоропостижно завершившим свою политическую карьеру, можно добавить и Хрущева. После усатого «отца народов» любитель кукурузы воспринимался не в качестве его достойного преемника, а, скорее, в роли начальника, который «дурит».
Сейчас имиджмейкеры забеспокоились. Как бы массовое сознание грозу начальников не начало воспринимать в качестве рядового начальника. Но боюсь, что они опоздали. Как говаривал могильщик СССР Горбачев: «Процесс пошел».
Читайте также:
Выборы пройдут, но осадок останется
Чернобыль, вода и участковые избирательные комиссии
Голый «слуга народа», наделенный «царскими полномочиями»