Политология для чайников. Молекулы и люди в условиях крайнего неравновесия

Есть, однако, иной взгляд на природу отличия естественных наук от гуманитарных. Как первые, так и вторые нуждаются в субъекте (ученый, исследователь и т.п.) и объекте. Отличие же заключается в том, что объекты гуманитарных наук сами являются субъектами.

Мой любимый пример: Оля и Коля сидят в кинотеатре и смотрят фильм. Коля зевает, а Оля не может оторваться от экрана, так ее заинтриговала судьба главной героини.

А на самом деле фильм скучный или интересный? В таком виде поставленный вопрос не имеет смысла. Сам по себе он может быть цветным или черно-белым, но скучным или интересным фильм может быть только с точки зрения стороннего субъекта.

Отсюда выводы:

в гуманитарной сфере у каждого своя ПРАВДА;

гуманитарная реальность во всех ее проявлениях (цивилизации, государства, нации, власть и т.д.) является воображаемыми и не более того.

Наличие границы между естественными и гуманитарными науками не исключает возможности взаимопроникновения. Главное — не перебарщивать. У каждого научного метода есть свой предел, своя разрешающая способность.

Химия и жизнь

Для понимания аномалии лета-осени 2020 г., выразившейся в массовых акциях протеста, нам потребуется теоретическая модель. Согласно российскому социологу Юрию Леваде, «общество мобилизационного типа, как показывает опыт всей советской (и не только советской) истории, может проходить два состояния — политического «мобилизационного» возбуждения и политической апатии, отключенности. Относительно краткий — если он не поддержан особыми обстоятельствами и рычагами воздействия на массы, как это было в условиях войны — период эмоционального и морального напряжения неизбежно чередуется с периодом доминирования рутинных, «апатичных» механизмов социализации и социального контроля».

Обратимся к табл. 1, отображающую динамику ответов на «нейтральный» на первый взгляд вопрос. Тридцать лет назад только 2% белорусов не читали газет! Через двадцать лет доля «нечитателей» составила четверть от взрослого населения. При этом белорусы предпочитали покупать газеты, а не выписывать.

Таблица 1.

КАКИМ ОБРАЗОМ ВЫ ОБЫЧНО ПОЛУЧАЕТЕ ГАЗЕТЫ? (в процентах от числа опрошенных)

Общество в возбужденном состоянии предъявило повышенный спрос на информацию. Отсюда и популярность зарубежных «голосов»: «Голос Америки» и Радио «Свобода» в 1992 г. слушали 23%, «Би-Би-Си» – 17%, «Немецкую Волну» – 10%. Понятно, что их аудитории пересекались и приведенные проценты нельзя складывать. В 2012 г. численность аудитории зарубежных радиостанций, несущих альтернативную политическую информацию, редко выходила за границу погрешности в 3%. В какой-то мере это можно объяснить популярностью интернета. В декабре 2012 г. с различной степенью регулярности «мировой паутиной» пользовалось 55% белорусов старше 18 лет. Однако не следует обольщаться: в ноябре 2010 г. накануне президентских выборов самый популярный оппозиционный сайт Хартия-97 посещал 1% респондентов.

Вопреки популярным в «нулевые» и «десятые» представлениям о неспособности белорусов протестовать, в 1992 г. в митингах и демонстрациях принимало участие около 30% взрослого населения, а верило в их эффективное влияние на власть примерно столько же — 34% (табл. 2). В забастовках принимало участие 8%, но с тем, что они могут быть эффективны соглашались 32%. За два десятилетия уровень протестной активности существенно снизился. При этом не исключено, что часть граждан, отметивших свое участие в протестных акциях, имела в виду свой протестный опыт начала 90-х.

Таблица 2.

 ПРИХОДИЛОСЬ ЛИ ВАМ ЛИЧНО…(в процентах от числа опрошенных)

Неготовность протестовать принято объяснять страхом перед репрессиями. С этим не поспоришь, не следует забывать о низком уровне доверия в белорусском обществе.

Принято считать, что белорусская культура в отличие от культуры западной является коллективистской. Коллективизм — один из базовых принципов государственной идеологии. Приведу соответствующий фрагмент из доклада Лукашенко на идеологическом семинаре в марте 2003 г.:

«Белорусская идеология должна иметь ориентацию на традиционные для нашей цивилизации ценности: способность трудиться не только ради наживы, но и для блага общества, коллектива, других людей. Потребность в идеалах и высоких целях, взаимопомощь, коллективизм в противовес западному индивидуализму».

Говоря о коллективизме белорусов необходимо помнить о его важной национальной особенности — это коллективизм в пределах «ближнего круга» (семьи, родственников, друзей и коллег). Т.е. это коллективизм с коротким радиусом доверия. В пределах же большого общества белорус — «человек иерархический», он встроен в вертикаль властных (государственных) отношений. И в этом смысле он — индивидуалист. Свои личные проблемы белорус предпочитает решать с чиновниками в индивидуальном порядке.

Коллективные действия, в том числе и протестные, невозможны без доверия между людьми. Речь, разумеется, идет о добровольных действиях, а не организуемых государством с применением силы или угрозы ее применения (с использованием административного ресурса). Но как фиксируют опросы, уровень доверия в белорусском обществе чрезвычайно низок (табл. 3). Причем вопреки ожиданиям, среди сторонников «национального лидера» доля респондентов, полагающих, что большинству людей можно доверять, в три раза (!) выше, чем среди его противников.

Объяснение парадокса, по всей видимости, следует искать в социально-демографической структуре сторонников и противников. Среди первых преобладают пожилые, живущие в сельской местности и малых городах, т.е. люди, чьи контакты с дальним кругом минимальны. Они окружены своими, которым доверяют. У молодых жителей больших городов, вынужденных регулярно контактировать с чужими, от подобных контактов доверия к людям не прибавляется. Отсутствие доверия к чужим и блокирует потребность в совместных действиях, в том числе и в протестных.

 Таблица 3.

МОЖНО ЛИ ДОВЕРЯТЬ БОЛЬШИНСТВУ ЛЮДЕЙ ИЛИ В ОТНОШЕНИЯХ С ЛЮДЬМИ НУЖНО БЫТЬ ОСТОРОЖНЫМИ? (в процентах от числа опрошенных)

сентябрь 2010 г.

По мнению специалистов в области институциональной экономики низкий уровень доверия между партнерами по бизнесу ведет к росту транзакционных издержек (издержек контроля). Преобладание социального недоверия над доверием, таким образом, можно рассматривать в качестве дополнительного налога на экономику (Френсис Фукуяма). Проиллюстрируем сказанное древней китайской мудростью:

«Проверяя без конца того, кому мы дали поручение, разве не уподобляемся мы человеку, выдергивающему росток из земли всякий раз с той лишь целью, чтобы удостовериться наверняка, растут или нет корни».

К сожалению, вопрос о доверии впервые был задан НИСЭПИ только в сентябре 2010 г., и потому невозможно оценить каким уровень доверия был на рубеже 80-90-х годов прошлого века, когда белорусское общество находилось в состоянии «мобилизационного» возбуждения. Однако этот пробел можно восполнить с помощью «Левада-Центра» (табл. 4).

Таблица 4

С КАКИМ ИЗ ДВУХ СУЖДЕНИЙ ВЫ БЫ СКОРЕЕ СОГЛАСИЛИСЬ? (в процентах от числа опрошенных)

Нетрудно заметить, что низкий уровень социального доверия — общая черта двух братских народов, если бы не одно «но». В условиях хаоса перестройки он оказался в два раза выше по сравнению с годами относительной стабильности. Такая аномалия нуждается в пояснении.

Учитывая химический background автора, обратимся к книге нобелевского лауреата Ильи Пригожина «Порядок из хаоса». Вот каким образом он поясняет природу колебательного процесса в реакции Белоусова – Жаботинского (любопытствующие могут набрать в Google «химические часы»):

«Столь высокая упорядоченность, основанная на со­гласованном поведении миллиардов молекул, кажется неправдоподобной, и, если бы химические часы нельзя было бы наблюдать «воплоти», вряд ли кто-нибудь по­верил, что такой процесс возможен. Для того чтобы одновременно изменить свой цвет, молекулы должны «каким-то образом» поддерживать связь между собой (выделено. – С.Н.) Система должна вести себя как единое целое…  химические часы – отнюдь не единственный тип самоорганизации».

В терминологии специалистов в области термодинамики, динамические системы могут находиться в состоянии равновесия, неравновесия и крайнего неравновесия. Последнее состояние и есть хаос. Под воздействием внешних и внутренних «шумов» в условиях крайнего неравновесия начинают формироваться так называемые «диссипативные структуры», т.е. запускается процесс «самоорганизации». Напомню, книга Пригожина называется «Порядок из хаоса».

Общество — это классический пример открытой термодинамической системы. «Прошитое» вертикалью власти, оно может рассматриваться как своеобразный социальный аналог кристалла при температуре абсолютного нуля, т.е. системы с нулевой энтропией. Распад вертикали власти означает переход общества из равновесного в крайне неравновесное состояние (из состояния политической апатии в состояние «мобилизационного» возбуждения). Индивиды в возбужденном состоянии подобно молекулам в химических часах способны устанавливать связи не только в пределах ближнего круга, но и за его пределами.

О том, как эта теория работает на практике, проиллюстрирую цитатами, позаимствованными у участников контрольной прогулки с писателями, состоявшейся в центре Москвы 13 мая 2012 г.

«Я думаю, что всякий человек, который шел в этом походе, который продолжался, что-то около часа – не больше, он переполнялся этим чувством единения с незнакомыми людьми. И тем не менее, в прямом смысле этого слова, единомышленниками. Люди в этом момент думали об одном и том же. Можно было с каждым из них поговорить. Они были объединены одной политической идеей. Это очень важный факт и это очень сильная вещь» (Сергей Пархоменко).

                                                                                                                    (Окончание следует)