Непредсказуемость будущего интереса к прогнозам и даже мифам не отменяет
Анализ социальных сетей показал, что доступ к мобильному широкополосному интернету повышает шансы политиков-популистов побеждать на выборах.
Закон непреднамеренных последствий (ЗНП) — свойство государственной политики иметь наряду с ожидаемыми и непредвиденные последствия. В интернете несложно отыскать и другие определения, но сути они не меняют. За примером, полагаю, далеко ходить не потребуется.
На бытовом уровне ЗНП передает пословица «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». В ее основе лежит строка из стихотворения Льва Толстого. Он написал его во время Крымской войны в ходе обороны Севастополя, участником которой был.
Даже составляя планы на ближайшие выходные, легко столкнуться с непреднамеренными последствиями. Что тогда говорить о планировании в масштабах страны и не на день-два вперед, а на пятилетку!
Ноги ЗНП растут из необходимости человека делать выбор, что, по мнению культуролога Андрея Пелипенко, является главным отличием человека от животных.
Впервые в ситуации выбора, если согласиться с книгой Бытия, прародители человечества столкнулись, решая дилемму вкусить или не вкусить от древа Добра и Зла. Итог известен. Тем не менее, не могу удержаться, чтобы не процитировать поэтессу Соло Монову:
«Люди считают, что все умеют,
Но не умеют считать.
Ева решила поверить змею
[Дурочка еще та].
Ей этот плод был совсем не нужен,
Фрукту цена — пятак.
Все начиналось, как легкий ужин,
Но что-то пошло не так!»
Как легкий ужин начиналась и специальная военная операция России в Украине. Но что-то пошло не так. Умников, способных объяснить происходящее в режиме «здесь и сейчас», хватает. Проблема с предсказанием характера грядущих перемен и их масштаба. Однако никто не сомневается в том, что к «доспецоперационному» состоянию мир не вернется.
Естественно, хочется верить, что в результате всех пертурбаций «лучший из миров» станет еще лучше. Лично автор настоящего текста без единства Запада, как ответной реакции на российскую агрессию, на улучшение не надеется.
Слово профессору Гарварда и бывшему главному экономисту МВФ Кеннету Рогоффу:
«Я не думаю, что кризис ослабит решимость Запада в вопросе войны в Украине. По-моему, реальный вопрос — как будет выглядеть финальный раунд этого противостояния. И мне пока не встретился никто, кто знает ответ на этот вопрос. Но на Западе есть общее понимание, что если Россия захватит Украину, то этим ничего не закончится. И это осознание приводит к большой поддержке Украины».
Январское решение о предоставлении ВСУ танков — пример понимания, достигнутого Западом. На очереди предоставление самолетов. Ждите февральского совещания министров оборона стран НАТО в Рамштайне. $ 100 млн для освоения украинскими летчиками истребителей F-16 были выделены еще летом 2022 г.
В роли безоговорочного победителя
Принципиальная непредсказуемость будущего интереса к прогнозам не отменяет. А где спрос, там и предложения. В данном же случае речь идет о платежеспособном спросе, и надо быть трижды недоумком, чтобы на него не откликнуться.
Один пример. В декабре 2022-го Центр стратегии и безопасности Скоукрофта при Атлантическом совете провел опрос 167 экспертов в Европе и США на предмет того, что, по их мнению, может произойти в мире в следующем десятилетии.
Россия стала безоговорочным победителем — с 21% голосов — в категории «скорее всего превратится в failed state (несостоявшееся государство)». Афганистан отстал на 11 процентных пунктов. 40% экспертов предрекли революцию, гражданскую войну или другие катаклизмы в России. Следует отдельно подчеркнуть, что первая строка всего доклада способна порадовать противников «спецоперации»: «Готовьтесь к грядущему краху России».
И полгода не прошло с тех пор, как государственные СМИ Союзного государства предрекали крах Европе. Вспомним разговоры о дровах и придании использованной туалетной бумаге второй жизни с помощью стирки. И где теперь говоруны?
Разрыв любых договоренностей, выполнявшихся в течение десятилетий, воспринимается болезненно любой из сторон. Но в проигрыше в конечном итоге оказывается тот, кто неспособен адекватно отвечать на новые вызовы.
В этой связи приведу фрагмент из интервью латиноамериканским СМИ канцлера ФРГ Олафа Шольца, в котором он заявил, «что за несколько месяцев Германии удалось изменить систему энергоснабжения и сделать себя независимой от газа, нефти или угля из России».
У каждого свои мифы
Склонностью к мифологическому мышлению страдали не только древние греки. В эпоху интернета если и произошел качественный сдвиг, то в противоположную сторону от той, которую ожидали интеллектуалы.
В статье «Непреходящая популистская угроза» экономисты Сергей Гуриев и Элиасом Папаиоанну на анализе социальных сетей в Европе показали, что доступ к мобильному широкополосному интернету повышает шансы политиков-популистов побеждать на выборах.
Авторы объясняют этот парадокс тем, что у популистов простой месседж, который лучше распространяется в социальных сетях, т.к. бизнес-модель социальных сетей — это то, что называется «экономика внимания» (attention economy).
«Вам нужно что-то возмущающее, чтобы приковывало вас к Фейсбуку, чтобы вам хотелось этим поделиться. И, соответственно, фальшивые новости, простые новости, возмутительные утверждения — это то, чем вы хотите поделиться».
Мифы стремятся сделать мир объяснимым и гармоничным, следовательно, уютным для человека. Поэтому по мере перехода от индустриального общества с его патологическим стремлением к максимальной стандартизации к обществу постиндустриальному потребность в мифах будет неуклонно возрастать.
«Культурные мифы, — поясняет профессор МГУ Леонид Смирнягин, — это, не патология, а всего лишь корректировка восприятия объективного мира ради удобства социальной деятельности».
Популярность мифа о западной русофобии — тому пример. Он представляет собой существенную часть национальной идентичности россиян, выполняя важную социальную функцию самоуспокоения при обороне от внешней критики.
Но и на Западе конструирование мифов пользуется спросом. Германия при госпоже Меркель не села бы на иглу «Газпрома», если бы немецкая политическая элита на поверила в миф о необратимости курса на приобщение к европейским ценностям, взятого их российскими коллегами.
По факту же приобщение свелось к покупке вилл на Лазурном берегу.