Воскресное. Когда человеческая высота поклонников не уступает величию талантов. Доктор Фрейд и Мария Бонапарт, Константин Паустовский и Марлен Дитрих
Таланты... С ними все ясно, если если они адекватно воспринимают жизнь. А вот что до поклонников великих личностей, те отнюдь не всегда уподобляются своим кумирам. Но бывают случаи, когда "обычные" люди под воздействием обстоятельств вдруг оказываются на Олимпе человечности.
Ольга Алекперова, Все для души
Доктор Фрейд заплакал однажды…
Он уже был очень старенький. И умирал от тяжелой болезни. К власти пришли нацисты. Сестры Фрейда погибли в концлагере, а его книги публично сжигали на площадях.
Он все потерял: дом, практику, свою библиотеку и старинные статуэтки, которые всю жизнь собирал. Только двух собачек-пекинесов смог спасти. Но он не поэтому заплакал. Может быть, первый раз в жизни слезы потекли у него…
…Он заплакал, когда ступил на бархатную ковровую дорожку, по которой когда-то шел Наполеон Бонапарт. Эту дорожку для него приказала постелить Мария Бонапарт, правнучка императора.
Она спасла Фрейда от смерти в концлагере; выкупила его у фашистов. Пришла к Геббельсу и предложила выкупить старенького доктора; его не выпускали из Австрии.
Его бы просто отправили в концлагерь и убили. Как всех. Геббельс засмеялся и сказал, что он возьмет за дряхлого еврея два замка принцессы. У нее было два замка. «Не меньше! Отдавайте мне свои замки, а я вам отдам этого никчемного старика-еврея. Или мы из него абажур сделаем на память».
Мария Бонапарт и отдала. «Подавитесь». И добавила: «Имя мое у меня отнять вы не можете. Я Бонапарт. И за Учителя я все отдам!».
Над ней смеялись. Как это можно — за смертельно больного старика отдать свои дома? Это точно ненормальная принцесса. Недаром она у Фрейда лечилась и училась!
Старенький доктор ступил на красную императорскую дорожку, когда приехал.
По его лицу текли слезы. А принцесса Мария с мужем Георгом стояли с цветами и встречали его. И музыка играла. Победная музыка. Потому что добро победило.
Любовь победила. На этот раз победа осталась за Бонапартами. А Геббельсу замки счастья не принесли — пришлось ему самоубиться вместе со всей семьей, когда Добро снова победило.
И это история про любовь, когда все отдают. Потому что любовь — великая сила.
Она сильнее, чем сексуальные инстинкты. Это вообще другое — когда за врача и учителя все отдают. За дряхлого старичка, смертельно больного. И остаются человеком…
Анна Кирьянова
Марлен и «Телеграмма»
Когда Марлен Дитрих приехала в Советский Союз, ее спросили:
«Что бы вы хотели увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, мавзолей?»
И эта недоступная богиня вдруг тихо ответила:
«Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!»
Сказать, что присутствующие были ошарашены, — значит не сказать ничего. Мировая звезда — и какой-то Паустовский?! Что за бред?! Но всех — на ноги! И к вечеру Паустовского, уже тяжелобольного, наконец, разыскали.
То, что произошло тогда на концерте, стало легендой.
На сцену вышел, чуть пошатываясь, старик. И тут мировая звезда, подруга Ремарка и Хемингуэя, — вдруг, не сказав ни слова, опустилась перед ним на колени в своем вечернем платье, расшитом камнями. Платье было узким, нитки стали лопаться и камни посыпались по сцене.
А она поцеловала его руку, а потом прижала к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами.
И весь большой зал сначала замер, а потом вдруг — медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то! — начал вставать. И буквально взорвался аплодисментами.
А потом, когда Паустовского усадили в кресло и зал, отбив ладони, затих, Марлен Дитрих тихо объяснила, что самым большим литературным событием в своей жизни считает рассказ Константина Паустовского «Телеграмма», который она случайно прочитала в переводе в каком-то немецком сборнике.
«С тех пор я чувствовала некий долг — поцеловать руку писателя, который это написал. И вот — сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать. Спасибо!»