ЧТО НАМ ОСТАЛОСЬ? ГРЫЗТЬ ЛОКТИ — НЕ ШОКОЛАД ЖЕ…

Ну, дождались: в следующем году к нам приедет «Depeche Mode». Кстати говоря, фан-клуб этой культовой группы — единственный зарегистрированный в Министерстве юстиции. Только теперь узнал, что ее стиль называется синти-поп музыка. Мне в принципе все равно, как она называется, самое важное, что музыка полностью совпадает с волной, на которой воспринимаю такую информацию.

Правда, не уверен, что большая часть населения Беларуси эту новость воспримет с энтузиазмом. Большинство даже не узнает о событии. Большинство будет по-прежнему волновать все тот же вопрос: что, где и по чем…

Как известно, наблюдательные советы на «Коммунарке» и «Спартаке» успешно ликвидированы, обе кондитерские фабрики отошли в лоно государства. Дело для нас привычное, тут вам не Европа и тем более не Америка. Однако странные происходят последствия.

Например, в радиусе километров трех-четырех во всех гастрономах вокруг нашего дома шоколадные конфеты в коробках средней стоимостью 50—60 тысяч раскуплены. Которые подороже — лежат, как лежали, а этих уже нет и в помине. Ладно, это ж не колбаса, не молоко, не хлеб, без конфет прожить можно. Только люди у нас очень быстро соображают: если кондитерские фабрики снова полностью государственные, то конфеты неминуемо подорожают. Поэтому нужно скупать, пока остались по старой цене. В результате и скупили.

Поскольку автор — человек больше пессимист, чем оптимист, то перед ним рисуется следующая картинка. Беларусь находится между двумя центрами силы, американо-европейской и российско-азиатской. Потихоньку нас уже начали заглатывать. Пока что этим занимается в основном Россия, ей ближе. Что будет дальше, кто его знает… Скорее всего, «Коммунарку» и «Спартак» проглотит какая-либо транснациональная корпорация. И переварит. И наши кондитеры будут выпускать «Марс» и «Сникерс». А что, логично. Жаль, придется попрощаться с «Муму» и жевать то, что жует весь остальной мир…

Все же дальновидный у нас президент: вероятно, сняв директоров и распустив наблюдательные советы на обеих фабриках, он подготовил их к вхождению в некую могучую и пока неизвестную (нам) структуру. Что нам осталось? Грызть локти — не шоколад же.

* * *

Полдень. Сберкасса. Привлекают внимание две женщины, прилично одетые, хорошо упитанные. Они стоят в центре зала и в руках держат знакомые бумаги, которые раз в месяц бросают в наши почтовые ящики работники ЖЭСов — квартплата. Жэсовские листки они держат в одной руке, а в другой — такие приятные на вид зеленые бумажки с изображениями американских президентов. Квартиру они собираются оплачивать долларами, что ли?

На самом деле, как я понимаю, вышла такая петрушка. В период очередной паники женщины просто не рассчитали силы и накупили слишком много долларов на «черный день». А тут надвинулся обыкновенный день оплаты коммунальных. Получилось: долларов хватает, а рублей уже нет. Пришлось идти платить за квартиру, прихватив доллары. Очень неудобно, знаете: сначала меняй эти долбаные доллары, потом отдавай их за квартиру. Где же справедливость?!

Президент каждый день вещает-гипнотизирует, что все хорошо, а будет еще лучше. В конце концов приходится сначала выстаивать очереди за «зеленью», а потом отдавать ее за квартиру! Где же это хорошо?!

* * *

Всегда познавательно ездить в белорусском троллейбусе. В том смысле, что гораздо глубже, полнее узнаешь настроения народа, его, так сказать, чаяния. Особенно это касается столичного троллейбуса, люди в Минске, надо признать, более продвинутые.

Значит, так: по левую руку у меня сидит старушка, прямо напротив старик с длинным лошадиным лицом, очень общительный, левей располагается мужчина средних лет, достатка ниже среднего, не комильфо, словом.

Общительный старик делает зачин:

— Во, гостиниц настроили, казино… А кто в этих гостиницах жить будет? Сколько денег вбухали…

Никто пока не реагирует. Старик продолжает размышлять вслух. Наконец мужчина не выдерживает, подключается:

— Да кто будет жить? Русские и будут жить, для них все и строится! Что тут непонятного? Приехали на выходные, побалдели, оттянулись, кучу денег оставили и — домой! А мы — тут…

Мужчина не договаривает. За него это неожиданно делает старушка:

— Дешевая колония мы. Вроде дачи для богатых москвичей…

Разговор начинает вертеться вокруг этой соблазнительной темы. Возникают любопытные подробности. Например, мужчина вспоминает, что видел известного телеведущего Сергея Доренко выходящим из жилого дома в Троицком предместье. Начинает строить версии: то ли у него там уже квартира, то ли собирается ее покупать. Старушка горячо, торжественно заявляет, что да, квартиру он там купил, лично читала в газете. И припечатывает:

— Это ж подумайте, сколько у него денег! Наверное, тысяч двести квартира в Троицком стоит, а?!

Все замолкают, минут пять молча осмысляют озвученный факт. Мужчина, который не комильфо, внезапно зажигается:

— У меня дача под Смолевичами. А там китайцы будут свой технопарк строить. Ну, ладно, стройте… А что нам с того? А вот что: нам говорят — продавайте свои дачи и езжайте обратно в Минск, нечего вам тут делать. Это как? Подумайте, за что предлагают продавать! За 7 миллионов! Никто пока и не продал…

Немножко странная, думаю я, постановка вопроса. Считается, что этот технопарк создаваться будет как всеобщее благо. Всем будет, короче говоря, только хорошо. При этом я автоматически ставлю себя на место владельца этой дачи и крепко задумываюсь. Строил ее Бог знает сколько и еще, наверное, продолжает достраивать. Итог просто замечательный: дача не достроена, не доведена до ума (это вообще процесс бесконечный), а ее как бы отбирают, в качестве отступного предлагают смешные 7 миллионов рублей. Вам это ничего не напоминает? Вот и мне — это у нас традиция такая: грабь награбленное. Но какое же это награбленное? Дачи эти начинали строиться еще в конце 80-х, когда несчастную доску и кирпич приходилось добывать с риском для жизни. Тогда ведь еще доживало последние годы самое справедливое в мире государство, государство равных возможностей. В смысле, все в равной степени ничего достать не могли. Но как-то доставали. Не покупали, а доставали, так тогда выражались. Ну а если ты доставал не по чину, если не делился с кем положено, то тобой вдруг резко начинали интересоваться правоохранительные органы…

Когда в одном из интервью президент ни к селу, ни к городу вдруг помянул Ленина и Сталина, что, мол, до них ему далеко, то все сразу связалось. Основатели Союза ССР, они ведь были в одной связке. Ленин планировал экспроприации, а Сталин их проводил. Грабили награбленное и пускали на нужды своей партии. Потом все эти ограбления и убийства оправдали святой борьбой за права трудящихся, и все стало выглядеть почти красиво. А на самом деле убийства как были убийствами, ограбления как были ограблениями, так ими и остались. Черное не становится белым даже по декрету совнаркома.

* * *

Кажется, в 1919 году Михаилу Булгакову попался английский иллюстрированный журнал. Он его настолько поразил, что классик написал: «Конечно, они поправятся, они очень скоро поправятся! И всем, у кого наконец прояснился ум, всем, кто не верит жалкому бреду, что наша злостная болезнь перекинется на запад и поразит его, … станет мощный подъем титанической работы мира, который вознесет западные страны на невиданную еще высоту мирового могущества. А мы? Мы опоздаем… Мы так сильно опоздаем, что никто из современных пророков, пожалуй, не скажет, когда же, наконец, мы догоним их и догоним ли вообще? Ибо мы наказаны. Нам немыслимо сейчас созидать. Перед нами тяжкая задача — завоевать, отнять собственную землю.

Расплата началась».

Расплата началась еще тогда, а сейчас она продолжается. Мне обязательно скажут, что было великое государство, мощный полюс силы и т.д. А я отвечу: где это государство, где этот полюс силы? Догнали мы кого-либо? Не так давно поляки возили к нам ширпотреб и очень охотно скупали наш — тем и жили. А теперь мы к ним ездим за едой. Потому что она у них дешевле. Такой простенький, незатейливый вывод, сухой остаток: еда у них дешевле. И никакие успехи на «Евровидении» (далось оно им, прости, Господи) тут не помогут — польская колбаса все равно будет дешевле.

Граждане давно и без всяких разъяснений это поняли. До таких жизненно важных вещей они доходят стремительно. Агитация и пропаганда не помогут. Одна наша знакомая каждые выходные ездит в Варшаву. Пять дней занята работой, за которую ей платят какие-то деньги, а также идет стаж. А в пятницу вечером едет сначала в Гродно, потом в Варшаву. Там закупается продуктами себе, а также подругам. В воскресенье вечером возвращается. Работа адова. Бесконечные пересадки, поезда, сумки, вокзалы, граница — врагу не пожелаешь…

Естественно, у нее возникает один-единственный вопрос:

— Почему я, так вашу и так… должна ездить в Варшаву за продуктами? Потому что там все дешевле? А почему у нас все дороже? Где ваше … процветающее государство?!

Остается извинить ее за некоторую экспрессивность и ненормативность лексики. И согласиться с ней. А вот кто бы ответил на ее вопрос: где оно, процветающее белорусское государство? Вроде бы тот, кто придумал, тот и отвечать должен, так? Но ведь народ не очень сопротивлялся, при его молчаливом согласии все это создавалось.

Поэтому лучше Михаила Булгакова я все равно не скажу: расплата началась. Точнее, продолжается.