КАКИХ РЕФОРМ НЕ ХВАТАЕТ МОЛОДЕЖИ?
Каких реформ, какой модернизации не хватает молодым людям, которые намереваются покинуть Родину, чтобы Беларусь стала страной, комфортной для жизни?
Пятая часть белорусов слышала об инициативе ЕС «Европейский диалог о модернизации с Беларусью». Такую цифру получил НИСЭПИ в ходе сентябрьского национального опроса. Цифра, согласитесь, неожиданно высокая. Впрочем, слышали — еще не означает, что люди понимают, о чем именно речь.
Вот что рассказали активистам офисов «Гражданского договора» парни и девушки.
«Платите, это единственное, что нужно»
Александр, 26 лет, энергетик, Минск:
— Я сейчас получил ответ из России — еду на Север, работать на российской ТЭЦ. Тут у меня зарплата — 410 долларов и комната в общаге на двоих, там обещают бесплатную отдельную квартиру и под 2000 долларов зарплаты. Два месяца в году — отпуск, денег хватит, чтобы провести его на Шри-Ланке или в Таиланде. Я не хочу уезжать из Беларуси. Но у меня уже не осталось надежды, что наладится что-то в экономике, что проведут реформы в энергетике и самая прибыльная во всем мире отрасль у нас тоже станет прибыльной. Нам ведь как объясняют? Если бы население и заводы платили за электричество по полной, мы бы получали не меньше, чем в России. И пока не будет рынка, этого не произойдет. А рынка при этой власти и не будет. Я вот ждал 2010-го, выборов, а теперь уже не жду — уезжаю.
— То есть единственное, что тебя волнует — зарплата?
— Сейчас — да. Я хочу семью, я хочу машину, я хочу дачу. Тут все это нереально. Одна надежда, что там поднакоплю, а тут что-то изменится. Понимаете, меня даже не политика со свободой слова волнует. Меня волнует, что я ничего, кроме работы и сосисок с картошкой в этой стране не увижу. Здесь сейчас трудно жить. В России, как бы ею нас не пугали, не ленивым и образованным легче.
«Должны быть законы, а не чиновничий маразм»
Светлана, 27, родом из Глубокого.
Уже несколько лет живет в Германии, приехала на пару недель к родителям. Замужем за турком, который в мусульманстве не упорствует и позволяет все, что считал бы нормальным европейский мужчина. У них двое маленьких детей.
— Я профессиональная танцовщица. С детства мечтала не о большой сцене, а о своей маленькой школе, где обучала бы девочек. А работала в ДК по распределению. И приглянулась одному пожилому чиновнику. Он непрозрачно намекнул, что если у нас случится «это», я буду очень довольна, а если не случится, отгребу по полной. Ну, отгребла — на меня руководство, тетки пожилые, хоть и знали, в чем причина, взъелись. То отчет не такой, то допускаю идеологически неверные настроения среди девочек. Одну из моих учениц застали, когда она с приятелями какое-то политическое граффити рисовала. Сняли премию с копеечной зарплаты, публично отчитали, заставляли меня же писать проштрафившейся девочке характеристику. Из этого совкового маразма не было выхода, никто не мог меня защитить. Я ужасно исхудала. И моя московская тетка отправила меня в Турцию на отдых. Вот там со своим мужем и познакомилась. У меня в Гамбурге теперь своя школа для девочек. Зарабатываю не много, но главное — занимаюсь любимым делом и не сталкиваюсь с маразмом. И что нужно было бы менять в Беларуси? Меня мог бы спасти настоящий профсоюз. Или независимый суд, где можно отстоять свои права на нормальную работу. И то, и другое нужно создавать в Беларуси. И если маразм снизится, может, мы и приедем с мужем в Беларусь. У него отели в Германии и Турции, он мог бы построить отель и в Беларуси и жить на три страны.
«Решите квартирный вопрос!»
Евгений сейчас работает в «Силиконовой долине». Управленец. Уехал из Витебска пару лет назад, возвращаться не собирается.
— Что меня напрягает в нашей стране, так это нерешенность квартирного вопроса. Я сторонник логики. Я не могу понять, как обычная двухкомнатная квартира с обычным ремонтом и мебелью может стоить под 100 тысяч долларов? Однокомнатные — вообще нечто невообразимое, это конурки, а не жилье, такого уже почти нигде, кроме отстающих стран, не строят даже. Вот я — профессионал. Я и в Беларуси занимал руководящую должность в компании. В любой цивилизованной стране со своими знаниями и опытом к 32 годам имел бы хороший дом, машину. Но мне было уже 27, получал я порядка 1,8 тысячи долларов, а все снимал квартиру в центре. И мои подсчеты показывали, что накоплю на нормальное жилье лет через восемь. А если куплю хорошую машину — то через 12. То есть просто обзаведусь нормальной и постоянной крышей над головой годам к сорока! А до этого любой квартировладелец будет иметь право выставить меня, как щенка.
Я очень хотел поехать на работу в Чехию и там остаться навсегда. Но пригласили работать в США, думал — поработаю, заработаю и вернусь. А через год понял: то, что нужно изменить в Беларуси, можно изменить только за 20 лет. Так что я остаюсь тут. Моя жена беременна. Она дочь эмигрантов, гражданка США. У нас тут хорошие перспективы.
А что нужно изменить в Беларуси? Убрать коррупцию из строительной сферы, чтобы наконец рынок там рулил и чтобы жилье наконец перестало быть таким дорогим. Создать рыночную экономику. Бизнес и конкуренцию. Что-то сделать, чтобы обеспечить верховенство закона, иначе коррупцию не истребить. Пока этого нет, все перспективные мозги будут уезжать в поисках стабильности, про которую нам столько говорят.
И останутся тут только совсем уж немобильные и пугливые или те, кто верит тому, что показывают по телевизору, и никогда не видел какой-то другой жизни.