ПУРПУР ВЛАСТИ ЕСТЬ ЛУЧШИЙ САВАН
Он бы давно умер, да боится потерять власть.Аркадий Давидович Как известно, власть портит людей. А абсолютная власть портит абсолютно. И в этом лишний раз убеждаешься, получая последнюю информацию из Венесуэлы.
Когда-то народный кумир, харизматичный лидер латиноамериканских левых, а теперь смертельно больной Уго Чавес, оказавшийся не в состоянии участвовать в инаугурации, вступил в очередной президентский срок. Как пишут газеты, находясь в коме. В этом есть некий сюрреализм, фантасмагория, надругательство над здравым смыслом. Как мрачно шутили во времена позднего СССР, очередной генсек, не приходя в сознание, поздравил советский народ с Новым годом.
Это проблема всех единовластных и несменяемых правителей. Долгое нахождение у власти отключает нравственные тормоза, утрачивается элементарная ответственность перед собственным народом. Ибо какие государственные решения может принять человек, находясь в таком состоянии.
Но самое страшное, у них появляется маниакальная жажда власти. Вне ее они не представляют себе жизнь и хотели бы править ныне и присно, и во веки веков. Такие политики уже не способны идти на компромисс, поступиться даже толикой своей власти. Они уже не могут подать в отставку, даже находясь в тяжелом физическом состоянии. Ведя избирательную кампанию и давая очередные обещания своему электорату, Уго Чавес беззастенчиво лгал своим гражданам о собственном здоровье. Следуя логике, сформулированной женой византийского императора Юстиниана Феодорой: «Пурпур власти есть лучший саван!».
Не менее впечатлило и то, что в Каракасе на митинг в поддержку продления президентства У. Чавеса вышло чуть ли не миллион человек. А это уже массовый психоз, коллективная паранойя. Как после смерти Сталина в СССР наблюдалась верноподданническая истерия. Десятки чиновников в Венесуэле объявили себя детьми Уго Чавеса. (Все это очень напоминает известную историю с «детьми лейтенанта Шмидта»). Если смертельно больной человек вступает в должность президента — это абсурд, то массовый митинг в поддержку такого экзотического действа — это абсурд в квадрате.
Таким образом, мало того, что долгое нахождение у власти одного человека пагубно влияет на него самого. Но оно еще и способствует каким-то тяжелым общественным мутациям. В стране исчезают граждане, появляются подданные. Когда в имении Льва Толстого Ясной Поляне крестьян спрашивали, как они относятся к графу, те отвечали: «А какое мы имеем право к их сиятельству как-то относиться». Подданные не могут иметь собственного мнения, за них думает хозяин.
В такой системе единственным источником власти является воля, решения одного человека. Все другие институты и механизмы власти (правительство, парламент, суд и пр.) отключаются, превращаются в муляжи, выполняют чисто церемониальную функцию. Вся система властных структур скроена и сшита под одного человека, по его образу и подобию, и замкнута на нем. Функционировать она способна только вследствие постоянных и активных импульсов, исходящих от него. И когда властитель по состоянию здоровья не может выполнять свои функции, то система на какое-то время парализуется, приходит в состояние ступора.
Есть и другие следствия длительного пребывания у власти авторитарного лидера. После вынужденного физического ухода вождя, как правило, в стране происходит смена не только режима, но и политического строя. Поскольку вся система власти сконструирована и построена под одного человека, то новый лидер очень редко может воспользоваться ею. Посмотрите на Ливию, Египет, где произошло насильственное отстранение от власти прежних диктаторов. Там сразу же меняется конституция, политический строй. Исключение составляют режимы, где власть переходит от отца к сыну (Северная Корея, Сирия, Азербайджан) или к брату (Куба).
У стран с диктаторскими режимами, особенно левого толка, нет стимулов, источников и механизмов для саморазвития, самокоррекции, самонастройки. И через определенное время наступает эпоха застоя, возникает сильная и устойчивая инерционная система, обладающая гигантским потенциалом стагнации.
В таких государствах нет легального механизма мирного разрешения противоречий и конфликта интересов. Все решает один человек, и часто исключительно в свою пользу. Происходит латентное накопление противоречий, страна постепенно превращается в переполненный паром котел. И рано или поздно происходит взрыв, который разносит этот котел вдребезги. По этой причине развалился СССР, распались Югославия, Чехословакия. Если брать новейшую историю, то в Ливии, Сирии эти конфликты вылились в гражданскую войну. Нынешнее противостояние в Египте — это тоже следствие долгого правления президента Х. Мубарака. Нет традиций, культуры правового разрешения конфликтов. В этом смысле диктаторы оставляют за собой выжженную землю.
В других авторитарных государствах идет тихая, холодная гражданская война. Как, например, в России, где уличные акции протеста целый год сотрясают Москву. Или в Беларуси, где эта холодная гражданская война переместилась в интернет.
Долго находясь у власти, диктаторы теряют способность реагировать на вызовы времени, адекватно оценивать ситуацию и принимать соответствующие решения. Долгое сидение на одном месте даже талантливого политика превращает его в бронзовый памятник из другой эпохи. Политическое бальзамирование приводит к тому, что притупляется политическое чутье. На актуальнейшие вопросы современной эпохи он пытается давать ответы вчерашнего дня, продолжает твердить прежние, устаревшие истины. Возникает застывшая, забронзовевшая, неспособная к рефлексии система.
Безраздельное многолетнее правление приводит к тому, что диктаторы утрачивают чувство меры, теряют способность соизмерять свои действия с реальностью. Как пример, принятие в России закона, запрещающего американцам усыновлять российских сирот.
Понятно, что в такой системе нет и быть не может механизма передачи власти. Сама постановка такого вопроса чревата тяжелыми последствиями для того, кто посмеет об этом заговорить вслух. Причем, речь идет о передаче власти в рамках правящего клана, не говоря уже о возможности ее перехода к оппозиции. Смерть диктатора неизбежно порождает политический кризис, вакуум власти.
Долгое нахождение у власти одного авторитарного лидера — это всегда трагедия. И ничем хорошим она не заканчивается. Было бы полбеды, если бы это была личная трагедия диктатора. Но, к сожалению, роковое влечение к власти — это всегда трагедия и для народа. Даже если это не заканчивается гражданской войной, как в Ливии или Сирии, но все равно диктаторы оставляют после себя политическую пустыню, мощный механизм стагнации. Новые государственные институты приходится создавать фактически с нуля.