Максим ждет…
Зовут его Максим Бурма, живет он возле метро «Кунцевщина» в Минске. У него проблема: Максим хочет найти работу на дому. Он инвалид 1-й группы, с ампутированной в мае прошлого года ногой, очень хочет заняться чем-то полезным…
Именно дома. Потому что в другом месте ему будет трудновато. Если вообще возможно. Предполагаемых работодателей я сразу поставлю в тупик: у Максима меланома, рак кожи. Сразу и успокою, прогнозы развития болезни оптимистичные, рецидивов не ожидается.
Полюбите вы нас черненькими…
… а беленькими всяк полюбит — эта английская пословица пришла мне в голову, когда звонил в квартиру Максима. Он меня сам и встретил, высокий, мощный, широкоплечий, но на костылях. Они смотрелись на таком теле лишней деталью. Убрать костыли — вылитый омоновец. На этой груди, думаю, вполне смотрелся бы АКМ.
— Ногу мне ампутировали как раз по моему заболеванию, — спокойно говорит Максим. — В прошлом году это было, 15 мая. Вот, массажем лечусь. Медсестра из поликлиники приходит каждый день. Есть улучшение. Потом буду ставить протез.
Со слов знакомых инвалидов я неплохо изучил этот вопрос. Скорее, это не вопрос, а целая проблема. Причем проблема государственного масштаба: с каждым годом все больше людей нуждается в протезах. Перефразируя Ильфа и Петрова, протез — это не роскошь, а средство передвижения. Можно и так сказать: лишиться ноги или даже обеих — легче, чем потом жить.
А жизнь продолжает вершить поединок
Со смертью во всех ее видах,
И мавры по-прежнему душат блондинок,
Свихнувшись на ложных обидах.
Здесь и дальше мне будет помогать Игорь Губерман со своими «гариками». Сдается, в них сказано про жизнь все…
У хорошего Джека хорошая Джил
Жену Максима зовут Таня. Когда мы говорили, она всего раз зашла в комнату, поздоровалась и ушла на кухню. Так что я о ней знаю только то, что сообщил муж. Таня работает в какой-то коммерческой фирме, делает игрушки.
— Ну, а ты смог бы стоять у конвейера?
— Да нет. Вряд ли. Кто б меня туда взял?
Мне сразу вспомнился Олег Синицкий из Воложинского района. Олег лишился обеих ног под поездом. Ничего, ходит на протезах, даже на велосипеде катается. Летом он делает и ремонтирует печи дачникам, поскольку коренного населения практически не осталось. Зимой стремится устроиться на любой завод, где берут инвалидов, желательно, с общежитием. Вот только любая поездка для него — настоящее испытание. Может ли пример Олега как-то расшевелить Максима?
Ему вроде бы проще, большой город, транспорт ходит регулярно, множество самых разных предприятий — чего ж еще? Тем не менее каждый инвалид — это, прежде всего, индивидуальность. Олег Синицкий мечтает найти в городе работу сторожа. Максим Бурма ищет работу на дому. Чтобы кто-то привозил домой детали, а Максим бы собирал готовое изделие. Все, больше ничего. Такое возможно?
К сожалению, многочисленные поиски в интернете именно такой работы пока ни к чему не привели. Максим продолжает поиски. С другой стороны, даже здоровым людям с работой теперь не очень везет. 70% нашего рынка завязано на Россию, а там всевозможные непонятки с курсом рубля к доллару и евро. Что уж тут говорить об инвалидах…
В конце концов работа нашлась. Но она была связана с ремонтом компьютеров. В принципе, работа удобная, сиди себе дома, ковыряйся во внутренностях компа. Привезли неисправный, увезли отремонтированный. Сплошные плюсы. Минус был только один, но решающий: с компьютерами Максим, мягко говоря, не в ладах.
Нет, компьютером Максим владеет, активно им пользуется, это для него средство общения с миром. Но вот с ремонтом этой сложной штуки, увы…
Правда, у Максима есть надежный тыл: жена Таня, у которой есть работа; мать, которая подарила им квартиру, хоть и однокомнатную, но свою. Детей вот Бог пока не дал. Мне кажется, что для Максима главное в этот непростой момент, что он не один.
Для домашнего климата ровного
Много значит уместное слово,
И от шепота ночью любовного
Улучшается нрав домового.
Любишь тепло — люби и дым…
До болезни Максим успел поработать на МАЗе. Потом ему поставили роковой диагноз — меланома. Это случилось десять лет назад. Такой страшный диагноз — и всего 24 года. Как всегда, тут есть два варианта возможного развития событий.
К сожалению, очень распространенный вариант — сломаться, уйти в себя, жить исключительно своими болями и переживаниями, как говорится, запить горькую. Не хочу кривить душой, многие инвалиды так и поступают. Есть и другой путь: плюнуть на свою болезнь, на свое увечье, пытаться лечить ее, внутренне собраться, как пружина, и продолжать жить, несмотря ни на что. Похоже на то, что я встретился со вторым вариантом.
Вообще, Максим — человек замкнутый, разговорить его довольно трудно. Надо предполагать, вся невидимая духовная работа происходит у него внутри. Это мне импонирует, я и сам молчун…
Когда мы с Максимом договаривались о встрече, вышла накладка: говорили мы о понедельнике, но в итоге у нас с ним вышли разные понедельники, у него свой, у меня свой. Короче говоря, встретились посередине — в среду. Как говорится, дьяволу больше нравится смущать наш разум, нежели вгонять нас во грех. Все получилось в точности по Маркесу. Разум был смущен, но до греха не дошло…
Когда страшная болезнь стала уже фактом, с МАЗа Максиму пришлось уволиться…
Полковнику никто не пишет
Поневоле приходится вспоминать все того же Маркеса и его знаменитую повесть. Как ни крути, литература тем или иным образом вторгается в жизнь (или наоборот?). Ну что ж, жена Максима помогает ему выбраться на свежий воздух из комфортабельного жилища (или камеры?). По сути, ему там придется провести остаток жизни. Максим — человек еще молодой, и вот нужно сидеть в этом квадрате или прямоугольнике до тех пор, пока… А что пока? «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете…»? Не прилетит.
К ним даже не приходит социальный работник. Супруги Бурма предпочитают обходиться своими силами. Они молоды, им чья-то помощь была бы даже оскорбительна. Думаю, именно к ним относится выражение Маркеса: «Я не ношу шляпы, чтобы ни перед кем ее не снимать».
— Самое страшное, — сдержанно говорит Максим, — это вернуться в общество.
Я его понимаю. По сути, социальные связи у него с этим обществом разорваны. Максим хочет их восстановить. Что поможет? Работа. Это общение, это контакты, это, наконец, лишние деньги в семейный котел. Хотя лишних денег не бывает в принципе. У Максима есть шансы. По той простой причине, что он молод. И что у него есть желание вернуться в это общество.
Мне приходилось встречаться с инвалидами, скажем так, не молоденькими. Что я видел? Чаще всего, человека, махнувшего на все рукой, на себя тоже. Отсюда вполне логичное пьянство. Это большая и понятная проблема. Вы обо мне забыли, вычеркнули меня из вашей жизни?! Так получайте еще одного алкоголика! Не нравится? А что ж вы хотели? Примерно такой ход мыслей у всех….
Максим точно знает, что ему нужно — сборка несложных вещей: вилок, розеток, выключателей, удлинителей… Неужели в двухмиллионном Минске не найдется предприниматель, который бы смог предложить Максиму такую работу?
Поэтому даю телефоны, по которым вы с ним сможете связаться: 551-75-09 (МТС) и 146-84-11 (Velcom). Максим ждет.
Завершу я все же Игорем Губерманом:
Люблю я дни и ночи эти,
Игру реалий, лепет бредней,
Я первый раз живу на свете,
И очень жалко, что последний.
Сергей Шевцов
Читайте также:
И это все он сделал левой ногой…