Николай Жибуль: Родные поддержали, а политики отмолчались…
Четверо бывших работников завода тракторных деталей и агрегатов из Бобруйска по судебному решению должны выплатить государству штраф в 1 миллион 50 тысяч каждый — за то, что решили провести в ноябре прошлого года голодовку. Александр Варанкин, Николай Жибуль, Олег Шевченко и Александр Громыко не признали себя виновными и подали кассационную жалобу в вышестоящие органы.
Этот беспрецедентный случай для нашей страны быстро разошелся в СМИ, и об уволенных рабочих узнала вся Беларусь. Кто оказывал им поддержку и к чему привела десятидневная голодовка, я расспросила Николая Жибуля. Он проработал на заводе 30 лет, до пенсии оставалось всего два года…
— Николай, почему вы решились на голодовку?
— Дело в том, что до того как объявить себя голодающими, мы испробовали все возможные способы (всем четверым руководство завода не продлило минувшей осенью контракт. — Прим. авт.). Обращались к своему начальству, дошли до Администрации президента, однако в итоге получили отписку. Никто не хотел слышать нас, поэтому единственный способ привлечь к проблеме хоть какое-то внимание — это начать голодовку.
— Как отреагировали на резонансный протест горожане?
— Большинство друзей и знакомых — с пониманием. Люди звонили, писали, поддерживали. То же самое касается и членов Свободного профсоюза, в котором мы состоим. Слова солидарности получали в интернете, по телефону, лично. Что касается рабочих, наших коллег, они также оказывали моральную поддержку. Правда, никто не осмелился выступить публично…
— Почему?
— Главная причина — страх потерять работу. Люди боятся увольнений. В Бобруйске достаточно сложно найти приличную вакансию с хорошей зарплатой. Как правило, горожане работают в среднем за 3,5 миллиона рублей в месяц. Готовы работать даже за такие деньги: другого выхода попросту нет…
— А как же солидарность? Вон во Франции сколько людей вышло, чтобы поддержать журналистов!
— В Беларуси нет такой солидарности… Посмотрите, сколько людей в Европе выходит на улицу каждый раз, когда у тех же рабочих возникают какие-то трудности. Мы, к сожалению, пока не созрели до такого уровня — прошло очень мало времени, когда Беларусь стала независимой. Хотя еще в начале 1990-х все было по-другому. Например, в то время на нашем заводе проходила трехдневная забастовка с требованием повысить заработную плату и улучшить условия труда, и она имела успех! Хотя дело было перед отправкой детей в школу, в августе, но объединились, и наши требования услышали.
— Какую поддержку оказывали семьи?
— Они всегда были рядом, конечно!
— А помогал ли кто-то из представителей общественных движений, партий?
— Какой-то поддержки со стороны политиков мы не заметили… Увы! Зато некоторые из них в интернете демонстрировали свои фото с поддержкой французских журналистов… Это проще и, видимо, на их взгляд — ярче. Постояли 40 минут перед французским посольством, покрасовались. А мы что? Провинциальные работяги…
— Ваша голодовка, по сути, так и не принесла должного результата — на работе не восстановили, да еще и оштрафовали. Какие выводы?
— Вывод тут один: система непробиваема. Чиновники, бюрократы еще не могут принимать самостоятельных решений. Всем и так понятно, что указка не восстанавливать нас на работе из-за членства в Свободном профсоюзе поступила сверху. Единственное, чего мы добились, — это привлекли внимание общественности. Информация через СМИ вызвала большой резонанс. Кажется, именно по этой причине нам и «влепили» такой большой штраф…
— Многие политики в свое время прибегали к голодовкам. Действенна ли все же такая мера борьбы в нашей стране?
— Мне тяжело обобщать… Скорее всего, в борьбе за свои права может помочь только объединение всех рабочих. Если люди не будут молчать, если они будут заступаться друг за друга, то тогда руководство будет вынуждено нас слушать и идти навстречу…
Анна Ковчур