Хоть в лес иди, землянку рой…
Немногочисленные оставшиеся жители деревни Журавлевка Гомельского района вскоре могут остаться без жилья. Приватизация старых служебных домов, где они прожили уже почти тридцать лет, им не по карману.
Журавлевка расположена примерно в 40 км на юг от Гомеля. Места тут живописные и почти самые чистые в регионе, который сильно пострадал после Чернобыля. Но деревня умирает.
Это понятно каждому, кто попадает в Журавлевку. Деревня делится на две части — старую, с традиционными хатками, в которых только кое-где еще теплится жизнь, и новую — здесь около тридцати лет назад Гомельский радиозавод построил 24 дома для работников своего подсобного хозяйства.
Но сегодня новая часть деревни выглядит столь же мрачно, как и старая. Если бы не редкие местные жители, можно было бы принять Журавлевку за покинутую в радиационной зоне деревню — пустующие дома, заброшенный клуб, медпункт с выбитыми окнами, разрушенная баня, одинокая труба бывшей газовой котельной. Раньше в деревне была животноводческая ферма и свинокомплекс с большой хозяйственной инфраструктурой. Но в начале 2000-х радиозавод от подсобного хозяйства отказался. Ферму и свинокомплекс закрыли, что можно было продать — продали. Многие работники тогда уехали из Журавлевки, до сегодняшнего дня осталось шесть семей.
Сегодня перед последними жителями деревни, работавшими в здешнем подсобном сельском хозяйстве Гомельского радиозавода, остро встала проблема приватизации жилья, принадлежащего заводу.
Хоть землянки в лесу копай, говорят журавлевцы, потому что за приватизацию старых домов требуют от 138 до 193 миллионов рублей. А зарабатывают жители деревни по 1,5—2 миллиона.
«Мой дом оценили почти в 140 миллионов. Эта цена для меня неподъемная. Зарплата сейчас у меня 1 миллион 200 тысяч. Как я могу собрать радиозаводу за год первоначальный взнос в 14 миллионов? И за что такие цены? — рассказывает местная жительница Валентина Пономарева. — Хоть бы начальники приехали и посмотрели».
Бывшая свинарка, а сейчас социальный работник по уходу за нуждающимися в опеке сельчанами Елена Котлярова удивляется, откуда вообще взялись такие заоблачные суммы, так как в 2011 году, когда только возник вопрос о необходимости приватизации служебного жилья, назывались совсем другие цифры — от 8 до 15 миллионов рублей за дом.
Дом Валентины Пономаревой, как и остальные дома в новой части деревни, был построен в 1986 году: «Все рамы погнили, пол тоже. Радиаторы отопления ржавчиной забиты. Все надо менять за свой счет. Счетчики на воду поставили, канализацию откачиваем сами. Дрова покупаем сами. Газовые баллоны — по 90 тысяч».
Куда только ни писали о своей беде жители Журавлевки, кого только ни просили, чтобы провели оценку их домов по справедливости.
«В администрацию Советского района Гомеля, на территории которого находится радиозавод, писали. В облисполком писали, в горисполком. А сейчас мы направили все наши жалобы в Администрацию президента. Ответ из Минска еще не пришел», — говорит Елена Котлярова.
Дом 75-летней Тамары Клемзиковой, давно требующий основательного ремонта, оценили в 193 млн рублей, а старушке посоветовали взять кредит. «Я такой кредит и на том свете не выплачу», — грустно шутит жительница Журавлевки.
На Гомельском радиозаводе говорят, что оценку домов проводило гомельское агентство по государственной регистрации и земельному кадастру, оценка прошла экспертизу. Однако радиозавод готов каждый случай рассматривать индивидуально.
Сами журавлевцы не очень-то верят, что государственные органы поймут их проблемы и пойдут им навстречу: «Ходим, ходим — замкнутый круг. Были тут две недели назад представители завода. Сказали, что будут немного уменьшать стоимость домов. Но что это за «немного» — на каких миллионов десять уменьшат. Но это ничего не меняет».
«Нам некуда идти, — говорят оставшиеся жители Журавлевки. — Только если в лес — строить шалаши и рыть землянки».