История как инструмент политики
Кто управляет прошлым — тот управляет будущим. Кто управляет настоящим — тот управляет прошлым.Джордж Оруэлл Давно известно, что когда политики апеллируют к истории, то они стремятся использовать ее в качестве инструмента для решения сегодняшних политических задач. В этом смысле празднование 70-летия Победы не стало исключением.
Прав был А. Лукашенко, выступая 7 мая на торжественном собрании, посвященном юбилею, когда критиковал подобный подход: «Победа — это святое! И прикасаться к ней можно только чистыми руками и с чистой душой. Мы же используем порой историю и значимые в ней события по случаю, для собственной выгоды. Ее нельзя приспосабливать к современности с целью рейтингов, оправдания ошибок и просчетов в нашей политике». Золотые слова. Но ключевая фраза здесь — «мы же используем …». И действительно: в России и Беларуси конструкт Победы играет ключевую роль в официальной идеологии.
Нынешнее празднование юбилея Победы прошло в новых исторических и геополитических реалиях. Россия использовала его для оправдания своей внешней политики. Москва стремится легитимизировать свой конфликт с Украиной и Западом, апеллируя к памяти минувшей войны. Это происходит на фоне стихийной реабилитации Сталина и сталинизма.
10 лет назад, на 60-ю годовщину Победы, в Москву приезжали лидеры почти всех ведущих государств, по крайней мере, там присутствовали европейские политики. В этот раз западные руководители в основном проигнорировали юбилей в знак протеста против внешней политики России. Хотя на торжества в Москву приехали лидеры 27 стран, это были главы государств СНГ, Азии, Африки, Латинской Америки. Из стран ЕС там были лишь президенты Кипра и Чехии, премьер-министр Словакии. Последние двое не пришли на военный парад на Красной площади, они возложили цветы к могиле Неизвестного Солдата, а также посетили торжественный прием в Кремле. 10 мая в Москве побывала канцлер Германии Ангела Меркель. Российская пропаганда возвела вопрос о том, кто приедет в Россию на праздник, в дело принципа. И тем самым сама сделала заметным бойкот московского парада со стороны европейских лидеров.
А. Лукашенко, как и в 2005 году, прибыл в Москву 7 мая, поучаствовал в саммитах СНГ и ЕАЭС, других праздничных мероприятиях, а потом вернулся в Минск. Он не присутствовал на параде на Красной площади. И как бы ни объяснял свои действия президент Беларуси, его отсутствие в Москве 9 мая было заметным и неприятным сюрпризом для российской общественности.
Дело здесь не только в том, что А. Лукашенко должен был принимать парад 9 мая в Минске. Можно было перенести минские торжества где-нибудь на 16 часов и успеть побывать и в Москве, и здесь. В действиях президента Беларуси заложен более глубокий смысл. Он сам объяснил его, выступая с посланием в Национальном собрании 29 апреля: «В мире осталось две страны, которые свято чтут Великую Победу как достояние нашего народа. И если Россия, вспомните, где-то еще колебалась в 90-е годы, вы же это помните, никто парады не проводил. Мы всегда шли этим путем… Мы договорились, у нас свой парад, у нас свои те же мероприятия, как и в Москве, в Российской Федерации. Даже шире, по всей стране. Не для показухи».
Если перевести этот спич на понятный язык, то из двух оставшихся в мире стран, «которые свято чтут Великую Победу», настоящим и последовательным наследником Победы является Беларусь. Россия «колебалась» в 1990-е годы, не проводила парады. Там отмечают праздник не так широко, как у нас, да еще с налетом показухи… В таком случае все становится на свои места, и вопрос о присутствии белорусского президента 9 мая на Красной площади в Москве отпадает сам собой.
В этом смысле становится понятным некоторое дистанцирование белорусского руководства от российской символики. Был придуман свой символ Победы — лента с красно-зеленой бутоньеркой. Дело в том, что георгиевская лента — это ретроспективная ретушь, сравнительно недавний политтехнологический продукт российских идеологов. Она появилась в массовом употреблении только 10 лет назад. В 2005 году к 60-й годовщине окончания войны георгиевская ленточка вдруг была объявлена символом Победы. На самом деле, если это и символ, то не той исторической Победы, а нынешнего российского великодержавия, представлений России об ее имперском величии. А после того как георгиевские ленточки были активно использованы в ходе присоединения Крыма, при создании ДНР и ЛНР, соседние страны стали избавляться от этой символики.
Но, как обычно, А. Лукашенко делает шаг вперед, а затем полшага назад. Во время поездки в Москву он нацепил гибридное украшение, комбинацию георгиевской ленточки и ленты с красно-зеленой бутоньеркой. Такую же символику использовало и все белорусское руководство во время парада в Минске.
Проблема здесь гораздо шире. Дело в том, что празднование Победы в Беларуси по-прежнему происходит в рамках советской мифологии. Мы как будто продолжаем жить в СССР. Концепт «героического подвига советского народа» не просто доминирует, а является единственным. А ведь он был в Советском Союзе частью идеологического конструкта о победе советского общественного строя в той войне. Советский общественный строй давно рухнул, а его мифологемы продолжают жить самостоятельной жизнью, как некий фантом. Не будем даже слишком акцентировать внимание на историко-культурном комплексе «Линия Сталина», куда на экскурсию организованно привозят студентов и школьников и втюхивают им, как в июне 1941 года под Минском Красная Армия вдребезги разгромила фашистов.
В действительности, кроме героизма и подвига, война — это еще и великая, страшная трагедия. В белорусском идеологическом концепте затушевывается вопрос о цене победы. Ведь кроме триумфа были и поражения, отступление Красной Армии до Москвы и Сталинграда, 4—5 млн пленных красноармейцев. Советские потери не менее чем вдвое превышали немецкие. Во всей истории войн, которые вела Россия, не было такой большой численности коллаборационистов (граждан государства, воюющих на стороне врага), как в Великой Отечественной войне. Почему? И здесь надо говорить не только о просчетах и ошибках руководства, но и о преступлениях сталинского режима.
Но все эти сложные вопросы запрещено ставить. Ибо есть установка свыше, что Ленин и Сталин — это «символы нашего народа», что белорусская социальная модель наследует советскую систему. Не случайно президент Беларуси все время высказывает сожаление о распаде СССР.
И эти установки мешают стране искать свой, белорусский аспект в истории Победы. Игра с советскими смыслами сильно тормозит формирование нашей национальной идентичности. Белорусскость все еще растворяется в советскости, не может оттуда вычлениться, отделиться. Ведь не случайно в Украине декоммунизация, разрыв с советским прошлым стал побочным результатом процесса украинизации, дистанцирования от империи.
И последнее. В прошлом году мир отметил 100-летие начала первой мировой войны, сейчас — 70-летие завершения второй мировой войны. И вот на фоне всего этого вновь запахло порохом. Можно согласиться с А. Лукашенко в том, что «трагические уроки войны забыты», мир и Европа приближаются к опасной черте. Увы, как известно, история ничему не учит.
Валерий Карбалевич
Читайте также в рубрике «Диагноз»:
Яркие заплаты на ветхом рубище