Социология: игра в «веришь — не веришь»?
Для чего белорусская власть интересуется тем, чего хотят люди? Чтобы просто самосохраниться? Или чтобы пополнить когорту великих? Именно в данный момент истории ответ на этот вопрос может стать судьбоносным.
За пару недель до начала официальной избирательной кампании у нас дома раздался телефонный звонок. Оказалось, звонят из социологической службы «Общественное бдение» (название изменено). Интервьюер попросила меня уделить ей 10 минут моего личного времени, чтобы ответить на вопросы, связанные с выборами.
Так как сама я по образованию социолог, я никогда не отказываю коллегам. После нескольких вопросов собеседница решила уточнить, подхожу ли я под принцип выборки. Оказалось, опрашивают в этот раз члена семьи, у которого дата дня рождения ближе всего. Поскольку у мужа эта дата опережает мою всего на 10 дней (и 2 года), решила, что большого греха не будет, если на вопросы отвечу я вместо него.
Замечу, что, прежде всего, именно за подобные огрехи профессиональные социологи не любят телефонные опросы и не доверяют им: ты никогда не можешь быть уверен, что беседуешь по телефону именно с тем человеком, который подлежал выборке. Значит, и результат опроса будет не очень-то достоверным.
Угрызения совести по этому поводу меня почти не мучили. Во-первых, муж практически наверняка отказался бы беседовать: он в белорусские выборы как в эффективный политический институт в последние годы не верит. Во-вторых, мне были интересны вопросы опросника. Хотелось знать, что именно интересует к этим президентским выборам власть.
Наряду с традиционным набором вопросов типа «вы за КПК или за КПСС?» (цитата из старого советского анекдота времен противостояния Китая и СССР) были вопросы довольно интересные и один — очень интересный. То есть власть через социологов доверчиво и как-то даже по-детски интересовалась, люблю или не люблю я те или иные ее органы: голову, шею, руки, пальцы и т.д. И я так же открыто и доверчиво на эти вопросы отвечала: этих категорически не люблю и им ни капельки не верю, а этим не совсем доверяю. Ну, что-то в этом роде…
Власть, конечно, беспокоилась, пойду ли я на выборы и за кого из номинированных кандидатур буду голосовать. И на эти вопросы ответила, как думала на тот момент.
В самую душу меня поразил только один вопрос. Мне было предложено выбрать предпочтительную из двух альтернатив: или поддержать быстрые, решительные реформы (полагаю, экономические), которые могут привести к социальным потрясениям, но через несколько лет все будет хорошо; или «чтобы все было, как сейчас». «Застой, что ли?» — промелькнула мысль.
Надо ли говорить, что поддержала я первый вариант.
А потом выразила собеседнице свое возмущение фактом манипулирования общественным мнением, имевшим место в формулировке первой альтернативы. И пояснила, что упоминание угрозы социальных потрясений почти автоматически побудит большинство опрашиваемых отвергнуть экономические реформы с порога. И вместе с водой из ванны выплеснут и ребенка, как уже не раз бывало в нашей многострадальной истории.
Я достаточно много лет занимаюсь политической и социальной психологией, а также этнополитологией, чтобы знать основные страхи моего народа. Угроза конфликтов и социальных потрясений — из числа самых сильных. Работает по павловскому принципу «стимул — реакция». Помяни что-то из этого ряда в сочетании с реформами — негатив восприятию реформ у большинства обеспечен.
Когда я попыталась представить себе гипотетический образ автора опросника, мне сразу привиделся пожилой лысый дядька с идеальными вставными зубами, качественно упакованный по полной программе: «костюм — часы — прочие аксессуары (включая автомобиль)».
Моделирую дальше. За счет весьма востребованного властью рода деятельности этот «творец общественного мнения» (настаиваю — творец, а не летописец) живет материально значительно лучше, чем большинство его менее удачливых земляков. Вот и хочет сохранить статус-кво, которого должно хватить на его земной век. Ну не желает он лично никаких перемен! А, как известно, кто что охраняет, тот то и имеет. Старый советский принцип, ярко озвученный Жванецким.
Беда в том, что этот несомненный ретроград волею случая «охраняет» общественное мнение. Более того, переформатирует его по своему желанию. А власть доверяет этому «профессионалу», поскольку сама в социологии мало разбирается. И готова удовольствоваться чужими рекомендациями для упрочения своих позиций.
А что будет с той властью, если поведенческий код «генеральной совокупности» белорусов будет кем-то сознательно прочитан неверно? В таком случае власть ожидает неуспех в политике в разных его проявлениях (этот вывод относится и к оппонентам власти, которые тоже бывали в подобных ситуациях, ориентируясь в своих действиях на данные ложных опросов).
…Сейчас читаю воспоминания автора «сингапурского чуда» Ли Куан Ю «Сингапурская история: из третьего мира — в первый». Жаль, что эта книга не попала мне в руки лет 20 назад! Хотя тогда она еще и не была написана. Но как бы то ни было, опыт Сингапура — вдохновляющий пример для Беларуси. Этой стране без ресурсной базы под грамотным руководством удалось с низкого старта рвануть ракетой.
Правда, Ли Куан Ю сам отлично знал психологию своего народа и не боялся рисковать в его интересах. Конечно, он очень заботился о своей популярности, неустанно поддерживал ее с помощью различных мер. Но, когда надо, принимал нетривиальные решения без излишней оглядки на общественное мнение. Если был уверен в собственной правоте. Поэтому его имя останется навечно вписанным в мировую историю. Как и имя Дэн Сяопина. Как и имя «воровки молока» Маргарет Тэтчер. Этим и отличаются истинно великие от просто популярных.
Так для чего белорусская власть интересуется тем, чего хотят люди? Чтобы просто самосохраниться? Или чтобы пополнить когорту великих? Именно в данный момент истории ответ на этот вопрос может стать судьбоносным.
Ольга Абрамова
Читайте также: