Унесенные верой

В 1997 году на месте пустыря вырыли первый котлован для возведения криптового храма в честь святителя Николая Чудотворца. Чуть позже митрополит Минский и Слуцкий Филарет благословил батюшку и сестер на создание монастыря. Сегодня на месте пустыря развернулся огромный комплекс: несколько храмов, в том числе в честь иконы Божьей Матери «Державная» с криптовым крестильным храмом в честь Царственных Страстотерпивцев, монашеские корпуса, мастерские, воскресная школа, дом для паломников…

Батюшка

Протоирей Андрей Лемешонок пришел к Богу своим путем. Он родился в обычной советской семье, когда ему было около двадцати лет, Господь чудесным образом привел его в храм и позволил прикоснуться к иной жизни, красоте Божьей, которая есть в душе каждого человека и которую часто мы не можем рассмотреть из-за грехов, суеты…

Юноша бросил учебу в Академии искусств. Сначала он трудился при Свято-Петро-Павловском соборе сторожем, пел на клиросе. Там же был рукоположен в сан дьякона, затем — иерея. Многие сестры приходили молиться именно в этот собор, общались с отцом Андреем. Вместе с ними он приезжал к больным пациентам в «Новинки» для бесед, совершения исповеди и причащения. Тогда, в середине 90-х, у него возникла идея построить рядом с больницей храм, чтобы люди, не имеющие возможности выйти за пределы лечебного учреждения, смогли помолиться, пообщаться со священнослужителями. Духовная помощь всегда нужна не только больным людям, а даже в большей степени их родным и близким, которые страдают из-за тяжелых недугов своих родственников.

Отец Андрей никого к работе не принуждал, но с каждым днем идея обрастала добровольными помощниками. В работу включились пациенты. Люди, страдавшие алкогольной и наркотической зависимостью, даже выписавшись, возвращались на строительство и несли послушание. Оказалось, среди них немало мастеров на все руки: каменщиков, маляров, строителей, резчиков по дереву или металлу.

— Храм, монастырь — это не просто красивые архитектурные сооружения, — говорил мне иерей Андрей (Лемешонок) в нашу первую встречу. — Вся эта красота создается руками людей, которые с помощью труда пытаются изменить свою жизнь и приходят к Богу. Будет немало примеров, я уверен, когда люди смогут побороть тягу к алкоголю и наркотикам, у них появятся семьи, вырастут дети. Кто-то останется жить в монастыре, кто-то — в городе, но труд всех тех, кто пытается что-то сделать ради Бога и спасения своей души, будет для всех нас на многие лета молитвой во спасение.

Так и случилось. Нынешняя жизнь православного комплекса — лучшее тому подтверждение.

Тогда я задала ему вопрос о нашей трудной жизни, о том, знает ли он, когда закончатся «лихие 90-е», и что мы можем сделать, чтобы жить хотя бы немного лучше?

Вот какой ответ сохранился в моем потрепанном блокноте: «Постарайтесь отвлечься от суеты и пристально взгляните в себя. В этом мире человек живет во мраке грехов, страстей, самообмана. Наша природа повреждена грехом, и если бы Божественный свет иногда не пробивался в наши сердца, не открывал нам глаза, не просвещал наш ум, то мы бы пребывали в безнадежной тоске и унынии, и никакой надежды на спасение не было бы. Но мы видим Божественный свет, каждый его видит, но не придает значения порой. Божественный свет есть в каждом человеке, но иногда ему трудно пробиться сквозь маску, которую грех надевает на лик. Лик становится лицом, глаза тускнеют, лицо чернеет, а в глазах — пустота. Помогут Вера, Сила, Труд и Надежда, которые есть в любой душе и в любом сердце. Надо постоянно их взращивать в себе…»

Всех прости…

Монахиня Иулиания, на мой взгляд, самая известная матушка в Елисаветинском монастыре. Некоторые до сих пор называют ее по-прежнему, по-мирски — Ириной Денисовой. Именно под этим именем писала свои произведения она — выпускница Санкт-Петербургской консерватории, преподаватель лицея при Минской консерватории, регент хора, пока в один день не оставила этот мир, чтобы уйти инокиней в монастырь. Произошла удивительная вещь: матушка Иулиания стала еще более известной и еще более любимой самыми разными людьми. Вечный обывательский стереотип о том, что, уйдя в монастырь, человек закрывается для всего остального мира, разрушается, когда видишь плоды трудов матушки-музыканта. Ее деятельность в высшем смысле миссионерская, потому что, узнав о ее пути к Богу, не измениться нельзя.

Ее православная жизнь началась с чуда исцеления. До этого было все, как в нелегкой женской судьбе многих: распавшийся брак, дети, растущие в неполной семье, потом она с младшим сыном оказалась в отделении для онкобольных детей. У четырехлетнего Игната рак. Последняя стадия. Опухоль огромная, 10 на 14 сантиметров. Развалилась прямо во время операции. Удалили вместе с почкой. Промыли и зашили. Врачи знали, чем такое заканчивается… Потом была вторая операция, гепатит, сепсис…

Долгими бессонными ночами переосмысливала прожитые годы, чувствовала, что в жизни что-то идет не так. Но что нужно делать? Куда идти искать помощи? Ведь уже искала — в астрологии, в оккультизме, в поэзии — не то! А здесь Господь такими «хирургическими» мерами вмешался и показал: заболел ребенок — ищи причину в себе.

Врачи успокаивали, говорили, что шанс у малыша еще есть, но сынишка уже не ходил, Ирина возила его в колясочке, носила на руках, а он висел, как тряпочка. Молилась о сыне сначала в больнице — одна на все отделение, потом у чудотворной иконы Божией Матери в Успенском Жировичском монастыре. Никаких обетов не давала. В монастырь не собиралась, да и не было в Минске в 90-х ни одного монастыря.

Подруга, Елена Петровна Дихтиевская, была тогда первым регентом Петро-Павловского собора. По ее предложению пошла туда. Зеленые стены, нависающий потолок. Споткнулась на пороге, чуть не упала и решила, что дальше не пойдет, но Игнату стало лучше! Ирина не сомневалась, что доктора дали шанс Богу. И Бог не упустил этого шанса. Игнат выздоровел! Больше ничем практически не болел. С отличием окончил Московскую консерваторию. Оказалось, что Богу все возможно, надо верить!

Когда Игнат уехал в Москву учиться, старшие дети уже жили своими семьями. Ирина осталась в уютной отремонтированной квартире совсем одна. И вдруг подумала: ну что же мне тут делать? И буквально за три дня собралась в монастырь. Была уверена, что Господь видел ее состояние: Воля Божия насчет монастыря транслируется прямо в сердце. Если не чувствуешь этот призыв — еще не пришло время, не надо спешить. По ошибке в монастырь не приходят — только по призыву…

Сегодня инокиня Иулиания — героиня документальных фильмов и десятков публикаций. Она проводит большой фестиваль хоровых коллективов «Державный глас». В социальных сетях созданы группы, где певчие России, Беларуси и Украины обмениваются нотами и впечатлениями от ее музыки, а ее песнопения «Всего-то навсего» и «Дни мои» стали самыми настоящими хитами в православном сегменте фейсбука и «ВКонтакте». Единственное, в чем ограничивает монастырская жизнь (и то скорее ее поклонников, чем саму монахиню), — лично пообщаться с ней не так просто, как если бы она работала в консерватории. Ее самая известная песня написана на слова протоирея Андрея Логвинова. В ней — рецепт счастья на этой земле. Труден он:

Всего-то навсего: полюби!
Сердечком-свечечкой засветись!
Тогда, как рыба в речной глуби,
Вверху увидишь иную высь…
Всего-то навсего: полюби!
Всего-то навсего: не суди!
Всего-то навсего: не грусти!
Всего-то навсего: всех прости…

«Судьба показала мне зеленый свет»

…Илье немногим более тридцати. В недавнем прошлом тусовщик и весельчак. Любитель хорошо отдохнуть и расслабиться, отличный специалист по маркетингу. Теперь работает в монастыре и считает себя абсолютно счастливым человеком:

— Фирма, в которой я раньше работал, разорилась. Долго искал новую… Отчаялся совсем. Депрессия началась, скандалы с женой. Все вокруг раздражало, а внутри образовалась пустота. Вспомнил, просто случайно, честное слово, что года два назад были с женой в Свято-Елисаветинском монастыре. Сначала просто поехал туда на автобусе. Походил по территории вокруг несколько часов — все закоулки обошел.

Приехал домой и почувствовал — впервые за много месяцев какое-то внутреннее спокойствие: окружающая жизнь перестала давить и действовать на нервы. Потом позвонил старшей дома трудолюбия монахине Анфисе. Сейчас работаю на участке керамики, изготавливаю формы для разных изделий, которые потом расписывают мастера. Вся наша работа — коллективная, ручная. Каждую мелочь согреваю не только руками, но и сердцем. Главное — работа не в «песок». Результат очевиден: деньги от продажи идут на строительство и убранство наших храмов. Честное слово, очень этим горжусь.

Не скажу, что я был по жизни верующим человеком. Посещал храмы, когда наступали трудные моменты в жизни. Молитв как следует не знал, но все время просил у Бога перед иконами то денег, то любви, то надежных друзей. Теперь понимаю, что монастырь — особенное место. Если пришел сюда по велению души, с чистыми помыслами, с желанием быть нужным людям и делать то, что можешь для блага других, то Господь обязательно поможет и тебе самому, когда посчитает нужным: он всегда поступает справедливо и милосердно.

Сейчас у меня совсем другая жизнь. Каждый рабочий день начинается с молитвы. Соблюдаю все посты, исповедуюсь и причащаюсь. Все вместе встречаем Пасху и Рождество. Нынешний образ жизни очень изменил меня: на свою семью, на собственное место в ней, да и на жизнь в целом смотрю с христианской позиции.

В православной вере есть убеждение, что мужчина в ответе за свою семью перед Богом. Если семья разваливается, неважно, по чьей вине, ответственность всегда несет мужчина.

Признаюсь, я по-настоящему счастлив. Бог и судьба дали мне этот шанс. Теперь только от меня зависит, как я смогу распорядиться им…

Светлана Балашова

Читайте также:

«Нет поставок, когда завезут, не знаем…»

«Оружие» массового поражения

Коррупция: непобедимый белорусский феномен?

Серый — наш любимый цвет?!