Не граждане, а лошади
Зачем, товарищи, нам тракторный завод? Зачем комбайны нам и роторные жатки? На белоруса плуг повесил — и вперед! Кнутом огрел его слегка — и все в порядке. Дмитрий РастаевИтак, рушится еще один бастион конструкта социального государства. После роста коммунальных тарифов режим посягает на еще одну священную корову белорусской модели — пенсионный возраст.
Политическое решение по этому вопросу принято. 18 марта во время посещения фабрики «Коммунарка» А. Лукашенко проговорил примерный алгоритм его реализации: «Я сторонник того, чтобы пенсионный возраст повысить на три года, каждый год по половинке. И так мы спокойно, за шесть-семь лет сможем пройти эти три года».
Последние несколько лет президент как мантру повторял, что с экономической точки зрения следовало бы повышать пенсионный возраст, но народ против, поэтому мы этого делать не будем. Со временем его позиция эволюционировала. Он стал утверждать, что если и будем повышать пенсионный возраст, то при двух условиях. Во-первых, надо обязательно посоветоваться с народом, попытаться убедить его в необходимости этого шага. Во-вторых, размер пенсий при этом повысится. Вот что он говорил в сентябре 2014 года: «Если бы у нас был выше пенсионный возраст, то большую массу денег мы могли бы делить на меньшее количество пенсионеров и пенсия была бы значительно выше».
Поскольку каналы обратной связи власти с обществом в Беларуси отсутствуют, то совет с населением мог осуществиться только в виде имитации. Что и произошло на самом деле. Государственные СМИ печатали материалы на эту тему, там были и письма читателей. Этим все и ограничилось.
И что же выяснилось, что думает народ по этому поводу? На совещании 10 марта А. Лукашенко отметил: ««Скажу откровенно, по моим данным (я уверен, что они точны), мы пока не достигли подавляющего большинства среди населения, которое бы поддерживало это предложение правительства о повышении пенсионного возраста. Мы близки к половине».
Не понятно, на какие данные ссылается А. Лукашенко. В январе руководство Института социологии во время встречи с журналистами констатировало: «По нашим опросам, примерно 18% работающего населения в 2013 году отметила, что они готовы отложить возраст выхода на пенсию с условием повышения пенсии». НИСЭПИ в декабре 2015 года зафиксировал следующие цифры: 20,3% респондентов поддержало мнение, что «пенсионный возраст следует повышать, чтобы увеличить пенсии», 73,1% высказались против. 20% — это очень далеко до половины. Да и те согласны на повышение пенсионного возраста только при условии, что пенсии увеличатся.
Почему же до сих пор не удалось переубедить население? Дело здесь не только в том, что как метко заметил Виталий Цыганков, спрашивать у людей, хотят ли они, чтобы повысили пенсионный возраст, это то же, как спрашивать у детей, хотят ли они ходить в школу.
Здесь проблема более глубокая. Дело в том, что в патерналистском государстве не может быть граждан, которые испытывают ответственность за страну, ее судьбу и перспективы. Здесь живет просто население, государственные подданные. «Государевы люди», как метко заметила вице-премьер Н. Качанова. Белорусы не отождествляют себя с государством. Властные институты для них — это что-то чужое, внешнее. Люди же не платят сами налоги, перечисления в Фонд социальной защиты. Это автоматически высчитывается из их зарплаты в бухгалтерии по месту работы. Если бы они сами приходили в налоговую инспекцию или в банк, сами высчитывали свой налог, сами перечисляли, то это был бы первый шаг к осознанию себя гражданином. У них бы возникли вопросы: а на что и как эффективно власть тратит мои деньги? И как я могу на это влиять, как можно контролировать власть? Через депутатов? Тогда я должен их выбирать. Так нужны настоящие выборы, а не технический ритуал голосования. А когда власть сама себя выбирает, а налоги забирает автоматически, то нет представления, что бюджетные деньги — это мои. Людей не интересует, как бюджет наполняется и как тратится. Поэтому, как только власть попыталась обратиться к гражданской ответственности белорусов, то в ответ получила кукиш. По-другому и быть не могло, это же не Швейцария.
Таким образом, хоть народ против, но пенсионный возраст будет повышен. Ведь у государства заканчиваются деньги. Фонд социальной защиты населения, из которого платятся пенсии, работает с дефицитом. Время дешевого популизма заканчивается, ибо для него нет ресурсов.
И для обоснования этого решения президент прибег к своеобразной аргументации. Дескать, скажешь женщине в 55 лет, что она старуха, та обидится. «В 60 лет мужик — это лошадь, на которой можно еще пахать и плугом не в один корпус, а в три корпуса зацепить и потянет»,— сказал глава государства на совещании.
И тут стоит привести еще одну реплику А. Лукашенко во время посещения фабрики «Коммунарка»: «Зарплата у людей невысокая и не растет по стране. А пенсионный фонд формируется из зарплаты. Коль не растет зарплата, а цены все-таки движутся, таким образом, пусть на полпроцента, на процент жизненный уровень падает. Стоит вопрос: что делать? Уменьшать пенсии? На это мы пойти не можем. Нельзя обижать людей».
Здесь президент сознательно или нет несколько манипулирует цифрами. Согласно официальной статистике, реальные денежные доходы населения Беларуси за 2015 год сократились не на 0,5—1%, как утверждает А. Лукашенко, а на 5,9% по сравнению с 2014 годом. А за январь 2016 г. этот показатель снизился еще на 5, 7% в сравнении с первым месяцем предыдущего года.
Помните, глава государства увязывал повышение пенсионного возраста с ростом размера самих пенсий. Теперь об этом и речи нет. В приведенной выше реплике А. Лукашенко говорит: «Уменьшать пенсии? На это мы пойти не можем. Нельзя обижать людей». Так вот в 2015 году реальные размеры всех видов пенсий снизились в среднем на 5,2%. Людей все-таки обижают.
А по белорусским телеканалам показывают, как опрошенные на улицах люди с энтузиазмом поддерживают повышение пенсионного возраста. Дескать, давно об этом мечтали.
И главным аргументом официальных СМИ является апелляция к опыту других стран, где пенсионный возраст существенно выше. В частности, А. Лукашенко говорил об опыте Германии. Все так, но есть нюансы. Не учитывается средняя продолжительность жизни. В Западной Европе мужчины после выхода на пенсию живут в среднем 13—16 лет, а в Беларуси — 7—8 лет (Продолжительность жизни мужчины у нас — 67,8 лет). А с повышением пенсионного возраста этот срок сократится до 4—5 лет. Не говоря уже о разнице в размере пенсий.
По нормальной логике повышение пенсионного возраста должно было бы стать частью глубокой реформы всей пенсионной системы, перехода к накопительной модели. Но власти отказываются от реформы. Во-первых, потому, что она даст эффект в виде повышения пенсий и уменьшения нагрузки на Фонд социальной защиты только через несколько лет. Во-вторых, накопительная система невозможна в стране с высокой инфляцией, перманентной девальвацией, ибо все накопленные денежные ресурсы обесцениваются. В-третьих, власть не хочет терять статус монополиста в пенсионной сфере, ибо это разрушает модель патерналистского государства.
Наконец, повышение пенсионного возраста произойдет в момент кризиса, что создает для немолодых людей, в некотором смысле, ловушку. Предприятия останавливаются, растет безработица. Прежде всего увольняют людей пожилого возраста, их неохотно берут на новую работу. И вместо того, чтобы получать пенсию, они будут вынуждены платить государству налог за тунеядство. Разве вы не голосовали на президентских выборах за «стабильность»?
Валерий Карбалевич
Читайте также в рубрике «Диагноз»: