Суровая таможня
В редакцию «Снлпюс» обратился белорус Валерий, постоянно проживающий и работающий в США. Приехал погостить в Беларусь и решил посетить Украину на личном авто. Он рассказал в письме, как проходил белорусскую таможню.
«В субботу 19 марта я решил съездить на выходные к друзьям в Киев. Это был мой первый выезд за границу (не считая одной поездки в Россию) на собственном автомобиле, до этого как-то обходился поездами и самолетами.
Машина «Suzuki Jimny» не слишком-то подходит для дальних пробегов, ее стихия — бездорожье. Не самый маленький расход в 8 литров на сто километров по трассе, в городе — чуть повыше, а в лесу и грязи — выше значительно. Бак всего в 40 литров обеспечивает недостаточный запас хода, поэтому, чтобы не застрять вдали от цивилизации с пустым баком, под сиденьями в моей машине живут две «экспедиционные» канистры. В них — дополнительные 16 литров топлива, которые нужны изредка, но нужны очень.
В пропускной пункт «Александровка» я прибыл около 12:30, очереди не было, и я настроился на быстрое пересечение границы. По просьбе инспекторов я показал и рассказал, что где лежит в багажнике, что в рюкзаке, что в грузовом боксе на крыше, что под сиденьями.
Инспектора уходят с документами, приходит начальница смены по имени Екатерина и спрашивает, буду ли я заполнять декларацию. Я уточнил, обязательно ли это, взял бланк и сел заполнять по образцу. Не успел заполнить и до половины, как бланк у меня буквально вырвали из рук и начали объяснять, что я нарушаю таможенное законодательство. На вопрос: «В чем же?» — мне ответили, что, оказывается, меня досматривали и таможенник, и пограничник. А декларировать надо было именно таможеннику и только в устной форме. Причем таможенник не услышал, что у меня есть топливо в канистрах, а пограничник его героически нашел. Так что нарушаю ого-го как: при норме вывоза в 10 литров топлива (в канистрах) у меня нашлось целых 16. Я предложил устранить нарушение на месте, банально перелив излишки в бак, но получил отказ.
Начальник смены звонила своему начальству и получила указание оформлять это как административное правонарушение.
Машину пришлось отогнать на специальную стоянку под замок, а таможенники начали искать емкости для измерения количества лишнего топлива. Я уже молчу о том, что его пришлось переливать в пятилитровую ПЭТ-бутыль из-под воды, что чревато пожаром от одной искры статического электричества.
Потом началось оформление протокола, и длилось оно почти до 17:00. Естественно, начальник смены не смогла разъяснить мои права и обязанности, сумму ущерба, кто является пострадавшим лицом, в чем именно состав правонарушения и почему я не могу попасть под освобождение от административной ответственности в связи с «примирением с потерпевшим».
При подписи протокола я уточнил у пограничника Георгия, который и обнаружил лишнее топливо, дадут ли ему хотя бы премию за поимку «особо опасного преступника». Он грустно ответил, что нет, максимум — снимут одно из предыдущих взысканий.
После всей канители меня развернули в сторону Беларуси. За пределами поста я перелил одну канистру в бак и с тем же количеством топлива, но, оказывается, уже совершенно легально, я пересек границу.
Вопрос в следующем: ради оформления правонарушения в виде шести лишних литров топлива (ценой в восемьдесят тысяч белорусских рублей) в течение четырех с половиной часов держали четверых: меня, пограничника, таможенника и начальника смены. Потом эти документы пойдут в Мозырь, чтобы превратиться в официальный протокол, на это тоже уйдет время. И дело будет рассматриваться в суде. И это дополнительное время. Эффективное использование госбюджета? Не, не слышали…»
Валерий, г. Минск