«Зловредный» Самович
Город Лепель. Там живет инвалид Константин Самович. Он человек активный, даже слишком... Чтобы понять, чего хочет, за что воюет он с местной властью, можно привести лишь одно из десятков его заявлений в районную организацию инвалидов.
Итак: «Правлению Лепельской районной организации ОО «БелОИ» Самовича Константина Леонидовича, инвалида-колясочника 1 группы, 1961 г.р., проживающего по адресу… Прошу оказать содействие в разрешении моих проблем, связанных с передвижением по городу, доступности объектов инфраструктуры (больницы, банки, магазины, туалеты, рынки и подъездные дорожки к пандусам). Вопросы по данным проблемам, связанные с безбарьерной средой для инвалидов, ставились мной перед администрацией района многократно. Многие не решены по сей день. Копии ответов прилагаются»…
Это далеко не первое и не последнее его заявление. Что доказывает хотя бы ответ заместителя председателя райисполкома: «Исполнительный комитет рассмотрел Ваше заявление… и признает, что в этом вопросе со стороны райисполкома имеются недоработки… Отделу архитектуры и строительства райисполкома поручено разработать мероприятия по их устранению…»
Интересная подробность: безбарьерную среду в Лепеле начали создавать еще в 2014 году. Но что-то никак не создадут.
Самович получил профессию экономиста в престижном нархозе в Минске и успел поработать по специальности. Но в 1996 году у Константина случился инсульт. С той поры половина тела практически не работает. Одна нога и одна рука. Но энергии — хоть отбавляй! Например, упорно добивается благоустройства туалета на рынке.
— Ну разве это порядок, — рассуждает Самович. — Смотрите: в Лепель приезжали зачем-то китайцы — специально для них в парке поставили 10 биотуалетов. На какой-то праздник заглянули прибалты и даже несколько японцев. И для них устроили ту же показуху. А вот своим гражданам биотуалеты не положены!
Могу сравнить с Минском: если не в одном месте, так в другом тебе пойдут навстречу. А вот в провинции стоят стеной — нет денег. И все! Нет денег на то, чтобы облегчить жизнь не только инвалида, но и многих пожилых людей…
Константин говорит, что бороться в одиночку трудно. Представим ситуацию: провинциальный город, количество инвалидов не очень большое, но и те предпочитают не ввязываться в драку — просто тихонько сидят дома. И вдруг появляется один — активный и неравнодушный. Знает, что нужно другим. Начинает будировать общественное мнение. Кто этому рад? Никто.
Люди: а зачем возникать? Дай пожить спокойно, не мешай, а власть сама знает, что делать. Власть: откуда ты такой взялся? Ты нам надоел, мы тебя прикроем перепиской, завалим бумагами. Ты нам письмо, мы тебе ответ.
В общем, обычная практика бюрократа. Должен заметить: как-то в Лепель приезжал о-очень большой начальник, интересующийся делами инвалидов. Естественно, местная власть засуетилась. Быстренько определили объекты для ремонта. Глава районной администрации клятвенно обещал все сделать в срок и даже быстрее. А в итоге ничего не сделали.
Самович подобные загогулины объясняет просто:
— Да, наш президент подписал Конвенцию о правах инвалидов. Но за подписанием должна была последовать ратификация парламентом. Тогда это стало бы уже законом, который нужно исполнять. До сих пор конвенция так и не ратифицирована.
Константин рассказывает о местной больнице:
— Она построена в 1983 году. Физически и морально уже давно устарела. Там даже в туалете нет унитаза. Чтобы попасть внутрь, надо преодолеть ступеньки. Как мне это сделать? И другие люди тоже страдают. Однажды видел, как мужчина со сломанной ногой пытался попасть туда — невыносимо тяжело смотреть…
Выход? Самович опять написал в районную администрацию. Ему ответили: все делается и будет сделано еще. В конце послания стоит привычное: можете обратиться в Витебский облисполком или суд. И что будет после обращения? Из Витебска обращение отправят в Лепель. Из Лепеля в Витебск сообщат — меры приняты.
Представляю, как ненавидят местные чиновники Самовича… Его даже пытались перевести из инвалида неврологического типа в психиатрическую категорию. Тогда все вопросы безбарьерной среды исчезли бы сами собой: с душевнобольными переписку просто не ведут. Но у чиновников ничего не вышло…
— Пытаются дурить меня, — грустно рассуждает Константин. — Говорят, денег нет! Но я ведь когда-то был формовщиком по бетону, строительные дела мне знакомы. Вижу: стоит новенький бордюр, износ у него — 0%. Но почему-то убирают и ставят на его место такой же! Как это назвать? Элементарное отмывание денег. Администрация пишет наверх: сделан такой-то объем работ. А никакого объема нет! Значит, деньги пошли куда-то или кому-то. Обычное воровство…
Что интересно, у Самовича есть целый фотоальбом самых разных нарушений.
Еще пример.
— Знаете, зимой я сижу дома, — рассказывает Константин. — Ну а летом езжу на рыбалку. Еду на своей электроколяске и все замечаю. У нас же половина города не заасфальтирована. Тем не менее асфальт кладут там, где он уже есть. Что это опять же, как не отмывание денег?
Изредка встречаются положительные примеры.
— У нас сдавали магазин от птицефабрики. Пандус там хороший, но подъехать к нему нельзя. Я встретился и переговорил с директором. Представляете: договорились за 5 минут! Она включила в план подъездные пути. И все.
На той же улице было отделение одного банка. Там тоже пандус. Но заехать на него невозможно. И как я ни наседал, ничего исправлять не стали.
— Все зависит от конкретного человека, — суммирует Константин. — В итоге лично моя жизнь черно-белая! Да, я с трудом передвигаюсь. Но уже 6 лет езжу ловить рыбу. Я сражаюсь по мере сил. А сидеть дома не собираюсь.
Сергей Шевцов
Читайте также:
Врач поставил точку, Бог — запятую…
Мозаика нищеты в социальном государстве