TOP

«Продовольственный экспорт Беларуси напоминает алкоголика — украл ящик водки, продал, а деньги пропил»

Доктор сельскохозяйственных наук Михаил Кадыров о закулисьсе «экономического чуда».

Михаил Кадыров — один из самых опытных экспертов в аграрной отрасли. Доктор сельскохозяйственных наук, профессор, лауреат Государственной премии в области науки и техники. С конца 1990-х занимал должность директора Института земледелия и селекции НАН Беларуси, постепенно прошел всю карьерную лестницу, начиная от младшего научного сотрудника. Был членом Высшей аттестационной комиссии и Совета Республики Национального собрания.

В последние годы работал на кафедре основ агрономии Белорусского государственного аграрного технического университета. В этом году уволен в связи с непродлением контракта. 65-летний профессор Кадыров известен не только профессиональными достижениями, но и гражданской позицией.

— Что, именно критика экономической политики высшего руководства страны подтолкнула выход на пенсию?

— Да, контракт не продлили, — говорит Михаил Кадыров. — Но юридически никому ничего не докажешь. Соглашение заключается на год, а у меня срок истек 15 августа. За месяц сообщили, что контракт не будет продлен, пришлось уйти. Все-таки пенсионный возраст, кому-то жаловаться неудобно. В моральном плане было, конечно, не очень, но терпимо. Как сказал мне один мудрый человек: ну, что такое пенсия? Между работой и смертью немного пожить для себя. Хотя в целом я по своей природе трудоголик, мне необходима работа, должна стоять цель, быть смысл.

— Были хоть какие-то проявления солидарности со стороны коллег?

— Где-то встретят на улице — выразят восхищение, похлопают по плечу. Но зайти, позвонить — боятся. Просто удивительно, как тебя превращают в социального изгоя. Это люди, с которыми был рядом. И не потому, что они меня не уважают — такие условия диктует система. Хорошо написал кинорежиссер Виктор Дашук: как стал «врагом народа», даже друзья отвернулись. Зачем головная боль? Позвонит — а вдруг прослушивают? Встретишься — а вдруг следят? Зайдешь домой — а вдруг наблюдают? Еще потом «привяжут», что вместе что-то пишете.

В моем случае такое отношение тянется давно, лет восемь. Первое время было непонятно, возмущало. Но постепенно к такому социальному одиночеству привык. Живу себе и живу.

— Кстати, кому сейчас в Беларуси жить хорошо?

— На самом деле, если подумать, кто сегодня живет хорошо? Процентов 20 населения, а может, и больше — вполне нормально, им при этой власти всегда комфортно. Прежде всего, «вертикаль»: зарплаты высокие, статус. Затем весь силовой блок, они на всем готовом. Наконец, пропаганда вроде телевидения, госгазет и им подобных структур на государственном «подсосе».

Вот вся эта братия и рестораны посещает, и на море регулярно ездит, и новые машины покупает. И создается впечатление, что в Беларуси жизнь вполне нормальная. А стоит уехать в сторону Шарковщины или в мой Ельский район, сразу же картина откроется другая.

Разговаривал недавно с человеком, работает на линии консервации зеленого горошка. В этом году горошек высох, консервировать на зиму нечего. Работают по часу в день. Зарплата — полтора-два миллиона старых рублей. Проживи, когда еще и супруга имеет такие же деньги, а надо воспитывать двоих детей…

— Вы контактируете с бывшими коллегами. К какому уровню принадлежат люди науки?

— Смотря кто. В целом зарплаты по науке низкие: скажем, младший научный сотрудник получает не более 300 рублей. Но в науке, как в целом по стране, выстроена авторитарная иерархия. Треть этой пирамиды, те, что сверху, живут прекрасно. А уже с уровня заведующих лабораториями, научных и главных сотрудников начинается уравниловка. Справедливости ради, даже у тех, кто служит режиму, есть понимание, что это абсолютно тупиковая система, она не имеет перспективы развития. Но весь, как я говорю, «вертикальный народ» — очень двуличный. За рюмкой в частном разговоре могут рассказывать умные, глубокие, объективные вещи — что нужно делать, что в системе плохо. А на трибуне или на научном совете — демагог из демагогов.

К сожалению, умение правдоподобно лгать, угодить высшему начальству становится критерием профессиональной состоятельности. Помню, один из бывших руководителей Академии наук говорил: «Клюет там, где посыпано». Что сказали делать, то и делайте. Тогда будете жить беззаботно…

— Но ведь известно, что застой — главный враг прогресса …

— За что ни беремся — все проваливается. Сельское хозяйство сверхзатратно: энергозатраты на единицу произведенной продукции в 3—4 раза выше, чем в Европе. Попали в кабальную зависимость от России, и ничего не делается, чтобы вырваться.

Неужели Лукашенко надеялся, что и так проживет, ничего не развивая внутри? Резиденции строил, ледовые дворцы, «Дожинки» проводил, чемпионаты всякие… Посмотрите, сколько сооружено при Мазурове, при Машерове. Все, что сейчас имеем, — советское наследие. Но оно уже устарело. Взгляните на состояние МТЗ, МАЗа. Надо было давно переходить на новый технологический уклад.

— Если вернуться к экономическим показателям, получается, что сегодня белорусский экспорт держится на сельском хозяйстве — переработка нефти и продажа удобрений приносят денег все меньше.

— Вообще сельское хозяйство — очень запущенная сфера, может, самая запущенная в стране. Белорусские продукты на мировых рынках неконкурентоспособны. Первая и главная причина — почвенно-климатические условия. В известной формуле учитываются и структура почвы, и длина дня, и уровень инсоляции, и много других показателей. Так вот, они у нас хуже, чем в Польше, Германии или США. Есть точные расчеты: если взять почвенно-климатический потенциал Беларуси за 100%, то в Польше он будет на 25% больше, в Германии — на 150%, в США — на 200%. А в Новой Зеландии — все 400%: там круглый год можно производить дешевое масло, сыр и др. Вторая проблема: у нас в обороте почти 1 миллион гектаров составляют пески и почвы, которые подстилаются песками, — там вообще нет нормативно чистого дохода. При любых ценах на удобрения, на продукцию затраты будут всегда больше, чем прибыль. Эти земли надо выводить из оборота. Но неоправданный экспорт в Россию заставляет использовать их и дальше. Преследуется еще одна цель: производится много сельхозтехники, ее все труднее продать, значит, надо сбывать своим. И чем больше земли в обороте, тем больше потребность в технике.

— А что с животноводством?

— Производство продукции у нас экстенсивное. Приведу пример: в Беларуси 1 миллион 400 тысяч дойных коров. Из них примерно 150—200 тысяч в частном секторе. Для сравнения: в таких странах, как Чехия или Венгрия, близких нам по численности населения, коров где-то 300—400 тысяч, как минимум, втрое меньше, чем у нас. А молока там производят столько же, сколько и мы. И это молоко значительно дешевле.

Когда министром сельского хозяйства был Леонид Русак, он написал статью в газету и поставил вопрос: сколько коров нам нужно? Впервые осмелился сказать: мы плодим малодойный скот, молоко зашкаливает по дороговизне, экспорт убыточный. Почему работаем на чужую страну — на Россию? Но тогда в кулуарах шли такие разговоры: поскольку Россия дает нам значительные скидки на газ, нефть, то потери компенсируются. Но ведь это не подход к государственному делу! Потом уже и цены на энергоносители выросли, а убыточный экспорт продолжается до сих пор. Надо было сначала с Россией выстроить нормальные отношения, чтобы она не держала нас одной рукой за горло, а другой — за пульс, регулируя цены.

— Что касается навязчивой идеи собрать на каждого белоруса по тонне зерна. Кажется, наконец капитулировали, даже республиканские «Дожинки» не проводятся…

— Это придумали еще с советских времен: надо довести сбор по тонне зерна на каждого. Хотя та же Голландия имеет 400 кг на человека и живет намного лучше нас. Можно точно рассчитать потребности в питании для 9,5 миллиона жителей Беларуси. Есть медицинские нормы — сколько нужно хлеба, мяса, молока, яиц. И уже исходя из этого, можно сформулировать государственный заказ. Это был бы здоровый научный подход. Мы это десять раз делали, но неизвестно, в какой ящик те расчеты положили. Сегодня Беларусь производит молока в 2,5 раза больше, чем необходимо для внутреннего потребления. Все остальное с убытками для себя гоним в Россию и куда-то еще. Ради чего — трудно понять.

Торговля продовольствием за границу напоминает в Беларуси действия алкоголиков — украли ящик водки, продали, а деньги пропили (смеется). Главное, чтобы был процесс — продали. Сейчас рапортуют, что продано продовольствия на 5 миллиардов долларов. Но чтобы купить под эту продукцию газ, нефть, пестициды, ветпрепараты, технику, запчасти, западные перерабатывающие конвейеры на молокозаводы и мясокомбинаты, каждый год нужно тратить 6—7 миллиардов долларов. Явно концы с концами не сходятся…

— И все-таки, что с заветной мечтой о 10 миллионах тонн зерна?

— В этом году, согласно официальной статистике, в амбарном весе в хранилища заложили 7 миллионов тонн зерна. Кстати, в бункерном весе, непосредственно во время «битвы», было более 9 миллионов тонн. Поэтому для начала хочется спросить: что это за такая «усушка-утруска»? Согласно нормативам, разница между собранным и заложенным урожаем может снизиться не более чем на 10%. Куда тогда делся еще 1 миллион тонн?

Но вернемся к статистике. Отлично, имеем 7 миллионов тонн. Для пищевых целей нам нужно 1,5 миллиона. Куда идет остальное? Примерно 800 тысяч — семена на будущий год, 300 тысяч пойдет на спирт, 100 тысяч — на пиво. А весь остаток — около 4,5 миллиона тонн — на корм скоту. То есть превращаем зерно в молоко, свинину, яйца и отдаем за бесценок в Россию. Для чего?!

Радио Свобода

Присоединяйтесь к нам в Фэйсбуке, Telegram или Одноклассниках, чтобы быть в курсе важнейших событий страны или обсудить тему, которая вас взволновала.